|
РАЗРЕШЕН?Е ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СПОРОВ ТРЕТЕЙСК?М? СУДАМ? В РОСС?ЙСКОЙ ФЕДЕРАЦ?? |
|
|
Монография подготовлена коллективом кафедры гражданско-правовых дисциплин СЗФ РПА Минюста России
Авторы:
Доронин Михаил Петрович – канд. юрид. наук, доц. - гл. II.
Костина Елена Анатольевна – ст. препод. – введение (в соавт. с Т.?. Свиридоновой), гл. IV.
Поснов ?ван Владимирович – канд. филос. наук, доц. - гл. I (§ 2, 4, 5).
Репина ?нна Владимировна – ст. препод. - гл. I (§ 1, 3).
Свиридонова Татьяна ?вановна – канд. юрид. наук, доц., зав. кафедрой – введение (в соавт. с Е.А. Костиной), гл. II (§ 1, 2, 6).
Федюковская Мария Георгиевна – канд. педаг. наук, доц. - гл. II (§ 3, 4, 5).
В издании представлен анализ актуальных теоретических и практических вопросов деятельности третейских судов по разрешению хозяйственных споров. Рассматривается правовая природа третейского суда, третейского (арбитражного) соглашения и решения третейского суда на основе анализа материалов современных дискуссий в юридической науке, комплексно исследуются проблемы компетенции третейских судов, классификация, система принципов и источников регулирования производства в третейском суде, рассматривающего хозяйственные споры. Отдельный раздел посвящен анализу особенностей международного коммерческого арбитража, процедуры признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений.
Для студентов, бакалавров, магистрантов аспирантов и преподавателей юридических вузов и факультетов, судей, адвокатов, а также для практических работников правовых ведомств и служб.
СОДЕРЖАН?Е
Раздел I. Понятие третейского суда и третейского разбирательства. Классификация третейских судов.
1.1. Сущность третейского разбирательства.
1.2. Место третейских судов в системе юрисдикционных органов, разрешающих хозяйственные споры.
1.3. ?сточники правового регулирования деятельности третейских судов.
1.4. Понятие, система и значение принципов третейского разбирательства
1.5. Классификация третейских судов.
Раздел II. Третейское соглашение. Процедура разбирательства в третейском суде
2.2. Состав участников процесса в третейском суде.
2.4. Компетенция третейского суда и «арбитрабельность» хозяйственных споров.
2.5. Процедура рассмотрения спора в третейском суде.
2.6. Решение третейского суда.
Раздел III. Оспаривание и приведение в исполнение решения третейского суда
3.1. Порядок оспаривания и основания отмены решения третейского суда.
3.2. Порядок принудительного исполнения решения третейского суда по хозяйственным спорам
4.1. Понятие международного коммерческого арбитража.
4.2. Правовое регулирование деятельности международного коммерческого арбитража
4.3. Условия передачи спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража.
Введение
Конституция Российской Федерации, провозглашая права и свободы человека высшей ценностью (ст. 2), создает условия для самореализации гражданином своих прав, обеспечивает свободу использования гражданином своих способностей и имущества любыми способами, не запрещенными законом, в том числе свободу экономической деятельности (п. 1 ст. 34). При этом признается право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (п. 2 ст. 45). Как один из способов защиты субъективных гражданских прав в федеральном законодательстве указан третейский суд, который наделен полномочиями по рассмотрению споров, возникающих из гражданско-правовых отношений. Государство, разрешая на своей территории деятельность частноправовых форм защиты нарушенных гражданских прав, должно определять в законах нормы, гарантирующие и конкретизирующие лицам право на справедливое и беспристрастное рассмотрение дела.
Значение деятельности третейских судов по разрешению хозяйственных споров, безусловно, трудно переоценить. Этот способ юрисдикцонной защиты прав субъектов экономической деятельности нацелен на повышение доверия контрагентов друг к другу, уменьшение материальных и временных затрат и, конечно, на снижение нагрузки, приходящейся на государственные суды.
Третейское разбирательство выступает инструментом саморегулирования общества, при помощи которого устраняются или значительно смягчаются общественные противоречия, неизбежно присущие любой социальной среде.
В этой связи имеет смысл согласиться с выводами специалистов о том, что государственная судебная система, выполняющая функции основного правового механизма, при помощи которого обеспечивается защита прав, «оказывается в то же время чрезвычайно затратной, дорогой и, кроме того, негибкой … Таким образом, при организации товарообмена объективно существует глобальная потребность в создании конкурирующих правовых институтов, экономическая стоимость которых эффективно соперничала бы с центральным звеном юрисдикционной системы - государственными судами, традиционно демонстрирующими свою экономическую неэффективность. Третейские суды в этом контексте и являются одним из конкурирующих правовых институтов, позволяющих искать возможности минимизации трансакционных издержек, в качестве которых рассматриваются расходы предпринимателей на содержание и функционирование юрисдикционной системы»[1].
Очевидно, что третейское разбирательство в нашей стране весьма успешно развивается, что, однако, не исключает определенных трудностей на пути этого поступательного движения, которые, безусловно, требуют теоретического осмысления с целью поиска способов их преодоления. В этой связи целесообразна концентрация усилий одновременно в нескольких направлениях: информационном, организационном, синергетическом, законотворческом и образовательном.
Развитие информационного направления предполагает необходимость продвижения в предпринимательских и юридических кругах идеи широкого использования именно третейской процедуры при разрешении экономических споров, что обусловлено целым рядом преимуществ последней. Наряду с этим необходимо отказаться от ложных стереотипов. Очевидно, что понимание третейских судов как конкурентов государственным судам представляется ошибочным. Государственные и третейские суды – это разные формы юрисдикционной защиты, каждый из этих вариантов - обращение в государственный суд или к третейскому разбирательству - применяется в зависимости от определенных условий и их противопоставление неприемлемо. Кроме того, в соответствии с национальным законодательством далеко не все даже гражданско-правовые споры, не говоря уже о публично-правовых, могут становиться предметом третейского разбирательства. Также важно, что в ряде случаев возможность исполнения в Российской Федерации решения, принятого по спору при определенных обстоятельствах может зависеть от того, было ли решение принято государственным или третейским судом. Это касается, в первую очередь, иностранных арбитражных решений.
Таким образом, третейское разбирательство не конкурирует с государственной судебной системой, а служит ее альтернативой, можно сказать – дополнением и имеет общую с государственными судами цель – разрешать правовые споры, защитить нарушенные или оспоренные права.
С точки зрения информационного направления развития третейского разбирательства в нашей стране, нельзя не отметить значительный вклад в деле популяризации альтернативных способов разрешения споров, которой вносит Российский Центр содействия третейскому разбирательству (РЦСТР). Основными задачами данной организации является:
- создание условий для широкого применения современных правил третейского разбирательства и процедур посредничества;
- формирование единообразной практики применения законодательства о третейских судах;
- содействие совершенствованию законодательства о третейском разбирательстве и посреднических процедурах;
- популяризация третейского разбирательства и других методов альтернативного разрешения споров.
Печатным органом РЦСТР является научно-практический журнал «Третейский суд» (издается с 1999 г.), в котором публикуется информация о деятельности РЦСТР, а также: обзоры практики третейских судов и посредничества, комментарии законодательства, методические и практические рекомендации, аналитические и научно-исследовательские статьи в области третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража, посредничества, переговоров и других способов альтернативного разрешения споров[2].
В настоящее время в России создано более 500 постоянно действующих (институциональных) третейских судов[3], не считая третейских судов, создаваемых для разрешения конкретного спора (суды ad hoc). При этом признанными центрами третейского разбирательства в нашей стране являются третейские суды, действующие при Торгово-промышленной палате РФ и торгово-промышленных палатах в субъектах Российской Федерации. Наиболее известен среди них Третейский суд для разрешения экономических споров при ТПП РФ, который одновременно выступает в роли методического центра третейского разбирательства в России.
Наряду с этим очевидным является невозможность эффективного функционирования третейских судов без конструктивного взаимодействия с государственной судебной системой. Значительные шаги в этом направлении предпринимаются ТПП РФ, которая активно налаживает взаимодействие с Высшим Арбитражным Судом РФ и входящими в его систему арбитражными судами. Так, 8 апреля 2003 г. между ТПП РФ и ВАС РФ заключено Соглашение о сотрудничестве, по которому стороны договорились осуществлять сотрудничество по следующим основным направлениям:
- взаимодействие по вопросам, связанным с интеграцией Российской Федерации в мировую экономическую систему;
- обмен материалами об участии в международных мероприятиях, представляющих интерес для каждой из Сторон;
- обеспечение защиты законных прав и интересов предприятий, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, включая сферу малого и среднего бизнеса;
- обеспечение единой правоприменительной практики по вопросам принудительного исполнения и оспаривания решений третейских судов, включая международный коммерческий арбитраж;
- развитие и популяризация третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража, посредничества, а также других альтернативных способов разрешения экономических споров;
- подготовка и повышение квалификации третейских судей и арбитражных заседателей[4].
В рамках названного Соглашения, для юристов, предпринимателей и судей государственных арбитражных и третейских судов проводятся семинары и конференции по третейскому разбирательству, международному коммерческому арбитражу и медиации. В них принимают участие руководители и судьи ВАС РФ, федеральных окружных и апелляционных арбитражных судов, а также арбитражных судов субъектов РФ, представители ТПП РФ и территориальных ТПП, руководители и эксперты арбитражных органов системы ТПП, третейские судьи.
Кроме того, в целях обеспечения развития законодательства, регулирующего разбирательство коммерческих споров, надлежащего функционирования механизма признания и исполнения решений третейских судов, формирования единообразной правоприменительной практики представители Центра арбитража и посредничества ТПП РФ, а также арбитры участвуют в заседаниях Президиума ВАС РФ, в работе научно-консультативных советов при ВАС РФ и Федеральном арбитражном суде Московского округа.
В 2008 году создана совместная рабочая группа ТПП РФ и ВАС РФ, которая начала подготовку предложений по совершенствованию законодательства о третейских судах и практике его применения. Одним из направлений деятельности рабочей группы является взаимодействие по вопросам расширения допустимого использования электронных средств и материалов, включая использование интернет-технологий, при разбирательстве споров[5].
Наконец, нельзя оставить без внимания образовательное направление развития третейских судов в России, которое имеет две взаимосвязанные цели: внедрение в образовательные программы юридических вузов нашей страны изучение соответствующих учебных дисциплин, связанных с третейским разбирательством и повышение уровня профессиональной подготовки действующих судей государственных судов, арбитров третейских судов, адвокатов и юрисконсультов, представляющих интересы предпринимателей в третейских судах.
Первая цель может быть достигнута при введении в учебный процесс российских юридических вузов преподавания курса «Третейское разбирательство» в качестве самостоятельной учебной дисциплины либо в рамках изучения других предметов, например, курса «Альтернативное разрешение споров» или «Арбитражный процесс». Хотя изучение специфики третейского разбирательства как самостоятельного предмета является наиболее предпочтительным. В результате освоения этого курса студентами должны быть приобретены теоретические и практические навыки необходимые для осуществления профессиональной деятельности, связанной с третейским разбирательством.
Другой целью образовательного направления является повышение профессионализма уже практикующих юристов. Не вызывает сомнение тот факт, что качество разбирательства споров в третейских судах напрямую зависит от профессиональных качеств состава третейских судей, разрешающего этот спор. Также немаловажным является то, насколько юридически грамотно были оформлены отношения участников спора и представленные на рассмотрение третейского суда документы, а значит то, насколько высоки профессиональные навыки адвокатов и юрисконсультов, обеспечивающих юридическое сопровождение бизнеса.
Кроме того, при необходимости применения механизма государственного принуждения в отношении решений третейских судов, происходит включение в этот процесс государственной судебной и исполнительной системы. При этом уровень профессиональной подготовки и опыта судейского корпуса в государственных судах во многом определяет возможность исполнения решений третейских судов.
Таким образом, необходимым является всестороннее содействие развитию в нашей стране третейских судов, функционирующих на хорошей профессиональной основе, повышение их роли в области защиты прав, что важно не только для самих участников гражданского оборота, но и призвано в известной мере, снизить нагрузку на государственные суды.
Раздел I. Понятие третейского суда и третейского разбирательства. Классификация третейских судов
1.1. Сущность третейского разбирательства
В соответствии со ст. 11 Гражданского кодекса РФ[6] защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд. Следовательно, законодательством установлена не только судебная, но и общественная (третейская) форма защиты гражданских прав. В соответствии с законодательством о судебной системе и судоустройстве третейские суды не входят в систему государственных судов, не являются элементами российской судебной системы. Третейские суды являются своеобразным институтом, выполняющим весьма специфическую функцию, направленность которой хотя и отражает необходимость защиты гражданских прав, но в тоже время приобретает самобытность в результате особенностей формирования правил и особенностей разрешения споров, осуществляемых негосударственными органами.
Третейское разбирательство как форма защиты права - один из элементов реформы судебной системы России, направленный на повышение эффективности судопроизводства. Закрепленный Конституцией принцип защиты прав личности реализуется путем предоставления гражданам и организациям возможности обратиться к негосударственному органу, наделенному правами по защите прав. Государство создает механизм, позволяющий получить эту защиту с использованием третейского суда, а также обеспечивает силой принуждения исполнение такого решения.
Мировой опыт свидетельствует о высокой эффективности негосударственной формы разрешения споров, поэтому предприниматели зачастую предпочитают обращаться в негосударственные суды. Например, в США около 80% всех экономических споров в предпринимательской сфере рассматриваются при помощи негосударственных арбитражей и посредников[7].
По своей исторической сущности третейский суд представляет собой способ разрешения споров путем обращения спорящих к мнению (sententia – лат.) третьего – любого здравомыслящего человека, которому спорящие доверяют. При этом спорящие заранее признают для себя это мнение истинным и обязуются подчиниться ему независимо от его фактического содержания.
В юридической науке исторически сложились четыре теории правовой природы третейского суда: договорная, процессуальная, смешанная и автономная.
Еще в начале XX века сформировалась договорная (концессуальная) теория правовой природы арбитража, в рамках которой разбирательство дела в третейском суде рассматривается в качестве обычного гражданско-правового договорного отношения. Выражая сущность третейского разбирательства, один из представителей договорной теории В. Хэгер писал: «Третейское производство не подходит под понятие гражданского процесса, ибо предоставление, в силу соглашения сторон, определенным лицам возможности разрешить правовой спор есть чисто гражданская юридическая сделка, и самый процесс только завершает гражданское правоотношение»[8]. Разбирательство дела в арбитраже рассматривается сторонниками договорной теории как завершающая стадия в развитии основного спорного материального правоотношения.
По мнению Курочкина С.А. в результате рассмотрения дела и вынесения решения третейским судом происходит новация основного правоотношения, ставшего предметом третейского разбирательства, в новое правоотношение, права и интересы сторон которого защищаются государством в упрощенном порядке (принудительное исполнение решения третейского суда). Сам процесс третейского разбирательства только завершает единое гражданское правоотношение. Очевидно, в этом случае мы не можем говорить о возникновении охранительных правоотношений[9].
В соответствии с договорной теорией, третейское соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, порождающей для его сторон гражданско-правовые обязательства, в том числе обязательство подчиниться решению, вынесенному третейским судом. Целью заключаемого сторонами третейского соглашения является получение третейского решения, регулирующего спор между сторонами, с непременным условием подчинения ему. В третейском решении выражается воля самих сторон, а пределы законной силы решения определяются кругом лиц, подписавших третейское соглашение. При этом судьи признаются поверенными сторон, а вынесенное решение – заключенным по поручению сторон договором. В случае неисполнения такого договора может быть предъявлен иск о его принудительном исполнении в компетентный суд.
В договорной теории можно выделить два подхода: во-первых, арбитраж (третейский суд) и арбитражное (третейское) решение квалифицируется как особого рода контракт, соглашение, заключенное арбитрами по поручению сторон; и, во-вторых, арбитражное решение - это мировое соглашение[10].
В первом случае арбитры рассматриваются как агенты, или мандатарии, сторон, поэтому третейское решение представляет собой своего рода договор, заключенный по поручению сторон, и исполняется государственным судом так же, как и неисполненный. Компетенция третейского суда рассматривается в этом случае через объем полномочий представителей сторон (третейских судей) на урегулирование конфликта и заключение нового договора, определенного нормами гражданского права, а правовое регулирование осуществляется через определение сферы применения третейской формы разрешения споров. С такой позицией трудно согласиться. Так, С.Н. Лебедев отмечал, что коренное различие между арбитражем и договором поручения заключается в том, что в последнем случае воля поручителя, манданта, возлагается на мандатария, тогда как в первом воля арбитров возлагается на стороны, хотя и с согласия последних[11].
Поскольку мировое соглашение и арбитраж (третейский суд) как формы альтернативного разрешения правовых конфликтов ориентированы на урегулирование спора без обращения к государственному суду, некоторыми представителями договорной теории была выдвинута концепция отождествления арбитражного (третейского) решения и мирового соглашения. Подвергая ее критике, С.Н. Лебедев отмечал, что при мировой сделке спор разрешается непосредственно самими сторонами и неминуемо путем взаимных уступок, при арбитраже - при посредстве третьих лиц и без взаимных уступок, когда обе стороны добиваются осуществления своих притязаний полностью[12].
Договорная теория правовой природы третейского суда стала основой для обоснования института разрешения спора сторон арбитрами в качестве «дружеских посредников» (amiable compositeurs) и института разрешения спора по справедливости (ex aequo et bono). Наибольшее количество последователей договорная теория нашла в Германии[13]. Ее основные положения и сегодня поддержаны некоторыми учеными. Так, например, А.В. Цихоцкий отмечает, что третейское разбирательство - это не правосудие, а посредничество, основанное на гражданско-правовом договоре об установлении прав[14].
Вторая (процессуальная) теория рассматривает третейский суд как особую форму правосудия, осуществляемую частными лицами в санкционированной государством форме. Третейское разбирательство в таком случае рассматривается как предмет регулирования процессуального права, а решение – приравненным к решению государственного суда.
Согласно этой теории третейские судьи, так же как и судьи государственного суда, неподконтрольны сторонам по договору и независимы от них, а их компетенция, как и компетенция судей государственных судов, согласуется с волей государства, закрепленной в законодательстве[15]. К процессуальной теории тяготеет и теория о публично-правовом характере третейского договора[16].
Третейское соглашение сторонниками процессуальной теории рассматривается в качестве соглашения процессуального характера, направленного на исключение юрисдикции государственного суда (дерогационный эффект). Решение третейского суда рассматривается как акт, выражающий властное предписание, акт, имеющий такое же юридическое значение, как и судебное решение. В отличие от договора третейское решение может быть пересмотрено, изменено апелляционным судом (по законодательству некоторых стран это допускается), что, по мнению сторонников этой теории, решительно подтверждает его природу судебного решения, а не договора. Так, например, в ч. 1 ст. 594 ГПК Австрии содержится правило о том, что решение третейского суда в отношениях сторон имеет эффект окончательного и обязательного судебного решения, если стороны в соглашении не решили, что оно может быть обжаловано в третейский суд второй инстанции.
В рамках процессуальной теории также сформировались два основных направления.
Во-первых, это теория «акта юрисдикции» - судебного решения, содержание которого заключается в том, что перед арбитром стоит задача разрешить спор и вынести по нему решение, рассматриваемое как акт юрисдикции.
Второе направление именуется конструкцией «делегирования» и основано на тезисе о том, что источником полномочий арбитров является право государства, в котором проводится арбитражное разбирательство[17].
Как в договорной, так и в процессуальной теории имеются противоречия, не позволяющие однозначно ответить на вопрос о правовой природе третейского суда. Как отмечает Е.А. Виноградова, основное практическое значение договорной теории состоит в решении всех вопросов организации и деятельности третейского суда на базе гражданского права. Процессуальная теория, напротив, ведет к применению по всем вопросам, касающимся третейского суда, процессуального права[18].
Наиболее логично и полно отражает правовую сущность института третейского суда теория sui generis (особого рода), характеризующая данный институт как совокупность материально- и процессуально-правовых элементов.
Вопросы действительности третейского соглашения, право- и дееспособности сторон, самой возможности проведения третейского разбирательства относятся к договорной (частноправовой) области и могут быть разрешены только с применением общих положений о договорах. Вместе с тем собственно третейское разбирательство, предъявление исковых требований, вопросы доказательств, процедура разбирательства, вынесение решения, его исполнение и обжалование относятся к гражданско-процессуальной области с соответствующими особенностями, присущими третейскому суду. Таким образом, согласно теории sui generis третейский суд базируется на гражданско-правовом договоре, который влечет процессуальные последствия[19].
Ануфриевой Л.П. высказана позиция, основанная на необходимости применения для характеристики сущности третейского суда термина sui generis, а не термина «теория смешанной природы». По ее мнению, переплетение договорно-правовых и процессуально-правовых элементов все же не имеет хаотичного характера, в результате чего можно было бы со всей оправданностью говорить о смешанности различных входящих в правовую природу рассматриваемой категории составляющих, и не образует простую «сумму» элементов. Третейский суд представляет собой институт sui generis прежде всего за счет того, что сочетание этих двух граней имеет взаимообусловленный, сущностно детерминированный характер, в котором прослеживаются определенные приоритеты, а именно сначала гражданско-правовые, т.е. материально-правовые (договорные), а затем, на последующих его стадиях, процессуально-правовые элементы[20].
Представители смешанной (sui generis) теории отстаивают во многом сходную позицию, что правовые последствия третейского решения, связывающие стороны, вытекают из воли самих сторон, выраженной в третейском соглашении. Но вместе с этим последствия вынесения решения и его исполнения относятся ими к области процессуального права. В то же время этот тезис подвергается критике со стороны современных авторов. Так, по мнению М.А. Попова, теория sui generis не содержит критерия определения границы, которая разделяет материально-правовое и процессуально-правовое регулирование арбитража. Необходимость выделения такого рафинированного критерия вызывает сомнение, поскольку третейский суд следует рассматривать как сложное комплексное правовое явление, основой которого является материальное, в том числе договорное, право и которое получает процессуальный эффект в соответствии с национальным процессуальным законодательством[21].
Практическое значение теории смешанной правовой природы третейского суда заключается в том, что вопросы, касающиеся право- и дееспособности сторон, заключающих соглашение о передаче спора в третейский суд, форме и действительности такого соглашения, квалифицируются как материально-правовые, решаемые на общих основаниях коллизионного права с отсылкой в случае необходимости к иностранному материальному праву. Что же касается правил третейского разбирательства, вынесения и исполнения решений третейского суда, это предмет норм процессуального права страны, где происходит третейское разбирательство.
Таким образом, теория sui generis занимает некое промежуточное положение между договорной теорией, основанной на диспозитивном методе регулирования, и процессуальной теорией, базирующейся на императивном методе регулирования отношений, и, соответственно, реализует императивно-диспозитивный метод.
Четвертая теория – автономная, появилась в 60-х гг. XX в., автором которой является французский ученый Ж. Рюбеллен-Девиши (J. Rubellin-Devichi).
Он и его сторонники полагали, что юридическая природа арбитража может быть определена только с учетом его целей и реальной пользы, т.е. тех гарантий, которые необходимы сторонам, чтобы не обращаться в государственный суд. Арбитраж они рассматривают в качестве института per se (сам по себе, по существу), пытаясь выяснить, в чем состоит его деятельность, каковы цели, почему он функционирует именно так, а не иначе и т.д. По мнению последователей Ж. Рюбеллен-Девиши, подлинная юридическая природа арбитража заключается в том, что он является оригинальной системой, свободной от договорных и процессуальных элементов, позволяющей обеспечить необходимую быстроту рассмотрения дел и гарантии, на которые претендуют стороны[22].
По мнению Е.А. Виноградовой, автономная теория третейского суда не является теорией его правовой природы и имеет право на самостоятельное существование наряду с признанием теории sui generis. В связи с этим ею было предложено свое понимание автономной теории третейского суда как имеющей несколько уровней: а) международно-правовой; б) национального законодательства; в) локальных правовых актов. На каждом из этих уровней на основе информационного обмена происходит как бы селективный отбор наиболее совершенных норм и правил организации и деятельности третейского суда[23]. Очевидно, именно поэтому, по мнению многих ученых, данная теория является перспективной и интересной.
Автономная теория была разработана для обоснования природы и принципов деятельности международного коммерческого арбитража, выражающихся в денационализации арбитража, и признания неограниченности автономии воли сторон в выборе правовых и процессуальных норм. Поскольку «автономная» теория не ставит целью объяснить природу внутреннего третейского суда, следовательно, нецелесообразно рассматривать ее как альтернативу другим теориям юридической природы арбитража.
Современные российские авторы предлагают свое объяснение правовой природы третейского разбирательства.
Так, М.А. Попов полагает, что попытки примирить договорную и процессуальную теории правовой природы третейского суда, предпринятые последователями смешанной и автономной теорий, не увенчались успехом, и предлагает свою «формулу правового регулирования» арбитража, которая состоит в следующем: приоритет имеют специальные процессуальные нормы, а нормы материального права регулируют арбитраж субсидиарно, в части, не урегулированной процессуальными нормами[24].
Е.Ю. Новиков рассматривает третейское разбирательство как особый правовой институт, чье процессуальное содержание и форма (судебная защита субъективного права либо законного интереса) определяются системой частных гражданских правоотношений: соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда (compromissum) и правоотношения сторон с третейскими судьями (receptum arbitri)[25].
По мнению М.А. Дубровиной, с одной стороны, акты третейского суда являются результатом договорных отношений между сторонами и арбитрами; а с другой стороны, при соблюдении определенных требований, установленных законодательством страны места арбитража, арбитражное решение законодательно наделяется свойствами, присущими актам публичной власти[26]. Эта позиция во многом является синтезом договорной и процессуальной теорий.
Для объяснения правовой природы третейского суда В.Н. Тарасовым была выдвинута договорно-процессуальная (частно-процессуальная, диспозитивно-процессуальная, общественно-процессуальная) теория. По его мнению, в рамках третейского разбирательства существуют процессуальные отношения не только между одним из участников процесса и третейским судом, но и между сторонами спора, т.е. процессуальные отношения не публично-правового, а договорного характера[27]. Особая природа таких процессуальных отношений дает автору этой теории возможность прийти к выводу о существовании следующих юридических последствий[28]:
1) вопросы правосубъектности сторон, формы и действительности третейского соглашения квалифицируются как договорно-процессуальные, т.е. они регулируются на основе норм третейского процессуального права. В порядке аналогии закона к таким отношениям могут применяться нормы гражданского процессуального, арбитражного процессуального и гражданского законодательства, регулирующие сходные отношения;
2) правила третейского разбирательства также регулируются третейским процессуальным правом;
3) третейские судьи выполняют негосударственные процессуальные функции по применению норм права и разрешению спора по воле сторон;
4) в соответствии с принципом автономии воли сторон вполне возможно обращение к иностранному праву в негосударственном третейском суде, в том числе и по процессуальным вопросам.
Таким образом, вопрос о правовой природе третейского разбирательства был и остается до настоящего времени дискуссионным.
Представляется, что третейское разбирательство - это комплексный правовой институт, состоящий из норм как частного, так и публичного права. Предметом правового регулирования выступают отношения как в области частного права (заключение третейского соглашения, установление правил третейского разбирательства), так и отношения в области публичного права (применение обеспечительных мер, оспаривание и принудительное исполнение решений третейского суда и др.).
По мнению О.Ю. Скворцова, «в третейском судопроизводстве фокусируются и материальное начало, и процессуальное начало, и публичный характер его элементов, и частноправовой. ?нститут третейского разбирательства, будучи в значительной своей части совокупностью процессуальных норм, не может рассматриваться исключительно в контексте процессуального права. Эти нормы в большей своей части порождаются волей частных субъектов, то есть генетически находятся в плоскости частного права. Таким образом, в данной сфере происходит своего рода приватизация той сферы права, которая традиционно является монополией публичного права. Процессуальным отношениям придается договорный характер, поскольку в основе регулирующих их норм лежит соглашение частных субъектов, заинтересованных в разрешении частноправового спора. Отсюда возникает идея принципа lex voluntaris - автономии воли тяжущихся сторон. Автономия воли сторон оказывается важной не только для материально-правовых, но и для процессуально-правовых взаимоотношений сторон, поскольку определяет таковые независимо (или почти независимо) от воли публичной власти. Но нельзя забывать и о том, что государство не оставляет полностью вне своего контроля сферу третейского разбирательства»[29].
Понятие «третейский суд» начало формироваться уже в XIX - начале XX веков. Во-первых, термином «третейский суд» обозначался способ защиты гражданских прав. Во-вторых, под третейским судом подразумевался орган, организующий третейское разбирательство правового спора. ?, в-третьих, этим понятием обозначался конкретный состав третейского суда, которым рассматривался переданный на его разрешение спор. Все три указанных значения характерны и для современного употребления термина «третейский суд».
Правосудие по гражданским делам в России осуществляется путем разрешения и рассмотрения судами гражданских дел. В качестве таковых судов выступают компетентные государственные суды общей юрисдикции и арбитражные суды. В соответствии с законодательством о судебной системе третейские суды не являются элементами российской государственной судебной системы. Третейские суды являются своеобразным институтом, который приобретает самобытность в результате особенностей формирования правил и специфики разрешения споров, осуществляемых негосударственными органами. При этом третейские суды входят в юрисдикционную систему государства, поскольку эти органы разрешают споры о праве. Третейские суды имеют частный характер, поскольку образуются самими участниками гражданско-правовых отношений; государство не участвует в их формировании и деятельности, ограничиваясь установлением общих правил их создания и функционирования. В то же время выполняемая третейскими судами функция - защита нарушенных гражданских прав - имеет и публично-правовой аспект, поскольку является одним из правовых инструментов, обеспечивающих состояние правопорядка в государстве. Это отражается и в ряде юридических конструкций, при помощи которых обеспечивается эффективность деятельности третейских судов, таких, например, как принятие мер по обеспечению искового требования; принудительное исполнение решений третейских судов и проч.
Быстрое, справедливое, эффективное урегулирование споров способствует стабилизации экономических отношений, упрочению партнерских деловых связей. Судебная защита является важной частью задачи по созданию современной законодательной базы для развития российского предпринимательства. Это, в частности, предусматривает развитие форм правосудия альтернативных государственным, основанным на договорной подсудности между спорящими сторонами, то есть развитие третейского разбирательства. Поэтому развитие третейской формы разбирательства споров, стало необходимым следствием рыночных преобразований в стране.
Третейский суд – это суд негосударственный, а созданный по воле частных субъектов. ?менно поэтому в его основе лежит соглашение сторон, на основе которого у третейского суда возникает компетенция. Поскольку государство признает принцип невмешательства в частные дела, то и решение третейского суда признается государством и может быть приведено в принудительное исполнение без его проверки по существу. Основания для отмены решения должны быть настолько вескими, что приводить к несовместимости решения с правовой системой России или же когда им нарушаются базовые права. В последние годы третейское разбирательство получило широкое развитие в России, где уже созданы сотни постоянно действующих третейских судов. Не случайно в развитых странах предприниматели предпочитают разрешать свои споры именно в торговых (коммерческих) судах, не входящих в государственную судебную систему и по сути как раз и являющихся третейскими судами. Процедура третейского разбирательства создана для защиты интересов частных собственников, и базируется на состязательности сторон, быстроте, экономичности разрешения споров. Она позволяет самим участникам спора избирать себе судей, квалификации и опыту которых они действительно доверяют, гарантирует защиту их интересов, включая коммерческую тайну, а в случае необходимости, допускает принудительное исполнение принятого решения. Все это обеспечивает перспективное развитие третейской формы судопроизводства.
Вместе с тем участникам хозяйственного оборота в Российской Федерации порой сложно определить возможность передачи возникшего спора третейскому суду.
Еще известный российский юрист, занимавшийся исследованиями в области третейского разбирательства, А.?. Вицын писал, что существо третейского суда вызывает прежде всего вопрос: какие дела могут подлежать его ведению[30].
Согласно Федеральному Закону от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее – Закон о третейских судах) стороны могут по соглашению передать в третейский суд «любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом» (пункт 2 статьи 1).
Приведенная формулировка существенно отличается от содержавшейся в Положении о третейском суде (приложение № 3 к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР 1964 г.), рассчитанной только на гражданско-правовые споры между гражданами и исключавшей третейское разбирательство споров, возникающих из семейных и трудовых отношений. Упомянутое Положение утратило силу с введением в действие Закона о третейских судах, который таких ограничений не предусматривает.
Однако в науке до сих пор возникает вопрос, относятся ли споры, вытекающие из правоотношений, регулируемых такими отраслями права, как земельное, семейное, трудовое, к подведомственности третейских судов.
Вопрос обусловлен тем, что в числе названных отраслей права имеются как публичные правоотношения, так и частные (гражданские).
Так, в ч. 3 ст. 3 Земельного кодекса Российской Федерации допускается применение гражданского законодательства к отношениям по владению, пользованию и распоряжению земельными участками, а также совершению сделок с ними, а ст. 4 Семейного кодекса Российской Федерации допускает регулирование своего предмета гражданским законодательством. Например, вопрос об общей совместной собственности супругов может регулироваться как гражданским правом, так и семейным, а последнее, в отличие от гражданского, не допускает передавать спор на рассмотрение третейскому суду. В трудовом праве отношения по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью работников в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, также регулируются нормами гражданского законодательства (см. ст. ст. 1084 - 1094 ГК РФ)[31]. Но, несмотря на субсидиарное применение гражданского законодательства, эти отношения не становятся гражданскими, а, следовательно, и рассматриваться в третейском суде не могут.
Представляется интересным опыт Украины. Так, согласно Закону Украины «О третейских судах» из подведомственности третейских судов исключены споры, касающиеся семейных и трудовых вопросов (за исключением споров, возникающих из брачных и трудовых контрактов). Таким образом, украинское законодательство прямо допускает рассмотрение третейскими судами споров, вытекающих из соответствующих контрактов[32].
Европейский суд по правам человека термин «спор о гражданских правах и обязанностях» зачастую употребляет как синоним спора о частном праве, что включает в себя содержание трудовых, семейных, земельных и иных правоотношений.
Другая проблема касается субъектов, которые могут обращаться в третейский суд: могут ли публично-правовые образования (Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования) заключать третейское соглашение или делать третейскую оговорку в договорах.
В ст. 124 ГК РФ прямо установлено, что в регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать, в частности через свои органы, также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования.
Для этого государственные органы наделяются правами юридического лица, т.е. гражданской правосубъектностью, что обеспечивает им участие в гражданских правоотношениях.
В этих случаях публичные органы действуют не как административные органы, а как обычные участники экономического оборота со всеми вытекающими отсюда последствиями[33].
Таким образом, можно сделать вывод, что критерий отнесения споров к ведению третейского суда (то, что споры вытекают из гражданских правоотношений), закрепленный в российском законодательстве, нельзя признать вполне определенным и достаточным, так как:
- во-первых, гражданское законодательство применяется не только к гражданским правоотношениям;
- во-вторых, далеко не всегда удается точно определить характер возникших отношений;
- в-третьих, невозможно определить субъектный состав третейского соглашения.
Следует заключить, что с теоретической точки зрения нет препятствий к тому, чтобы трудовые, семейные, земельные правоотношения были отнесены к ведению третейских судов в части имущественно-стоимостных отношений и чтобы публичные органы могли участвовать в третейских спорах. Здесь представляется разумным предложить законодателю изложить ч. 2 ст. 1 Закона о третейских судах в следующей редакции: «В третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских, семейных, трудовых, земельных правоотношений имущественно-стоимостного характера, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, если иное не установлено федеральным законом».
Таким образом, третейский суд это способ защиты прав, когда сами стороны без вмешательства государства разрешаю свой правовой конфликт посредством независимого лица.
1.2. Место третейских судов в системе юрисдикционных органов, разрешающих хозяйственные споры
Третейский суд является древнейшей формой разрешения правового конфликта. Посреднические функции, которые выполняли третейские судьи, предшествовали суду государственной власти.
На сегодняшний день в мире существует большое количество третейских судов. В России первые постоянно действующие третейские суды были образованы при Торгово-промышленной палате СССР. Сегодня получили распространение арбитражные комиссии (третейские суды) при биржах, торгово-промышленных палатах, профессиональных ассоциациях.
Но третейский суд является не единственным способом альтернативного урегулирования спора. К другим способам относятся медиация[34], досудебные примирительные процедуры, различные согласительные процедуры и т.п.
Рассмотрим, как соотносятся третейское судопроизводство и медиация.
У медиации и третейского суда много общего. ? медиация и третейский суд являются альтернативными способами разрешения споров. Третейский суд наиболее близкий к медиации метод урегулирования споров по своей демократичности, гуманности. Достаточно сравнить принципы третейского разбирательства и принципы проведения процедуры медиации они во многом совпадают (принципы добровольности, конфиденциальности, равноправия сторон). Ведь не случайно в случае передачи спора на рассмотрение третейского суда высока вероятность окончания дела заключением мирового соглашения. Правда третейский суд более близкая процедура нежели «заморская» медиация, и до недавнего времени не имевшая юридического обоснования.
Существенным отличием между этими двумя процедурами является, то, что окончательное решение в третейском суде выноситься судьей, а в процедуре медиации оно принадлежит самим сторонам. При этом если при рассмотрении спора в третейском суде право применяется как основа для вынесения решения, то процедуре медиации право, по сути, не применяется, оно используется как граница, как ориентир для того, чтобы решения, которые достигаются сторонами, не выходили за пределы, дозволенные законом.
Ключевым вопросом для нас является вопрос места третейских судов в системе юрисдикционных органов разрешающих хозяйственные споры.
Согласно Конституции РФ 1993 г. правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а также судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Наряду с Конституционным Судом[35] в России правосудие осуществляют суды общей юрисдикции и арбитражные суды, образованные в соответствии с федеральным конституционным законом «О судебной системе Российской Федерации»[36]. При этом разница между названными тремя судами существенная. Особенностью действующего законодательства является то, что компетенция судов общей юрисдикции и арбитражных судов четко разграничена. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в рамках гражданского судопроизводства суды общей юрисдикции рассматривают споры граждан между собой и споры между физическими и юридическими лицами, арбитражные суды предназначены для рассмотрения споров вытекающих из предпринимательской деятельности между хозяйствующими субъектами (индивидуальные предприниматели, юридические лица, государственные и муниципальные органы). Как мы видим третейские суды в Конституции РФ не упоминаются, но не смотря на это действующим законодательством они предусмотрены. Наряду с посредничеством, медиацией, и прочими незапрещенными формами разрешения правовых конфликтов, третейские суды относятся к альтернативным способам разрешения споров. Важно помнить, что третейские суды не входят в судебную систему Российской Федерации, и соответственно не имеют полномочий осуществлять правосудие. На это обстоятельство обратил внимание Конституционный Суд РФ в своем Определении от 13 апреля 2000 г.[37], указав, что ни Конституция Российской Федерации, ни Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 года «О судебной системе Российской Федерации» не относят третейские суды … к судебной системе.
Оглядываясь назад, мы можем заметить положительную тенденцию, проявляющуюся в том, что урегулирование споров посредством обращения в третейские суды за последние годы получило широкое применение. Третейские суды еще до принятия Закона о третейских судах начали активно создаваться и работать. Особенно широко используются практика разрешения споров в третейских судах в таких крупных городах как Санкт-Петербург, Москва, Екатеринбург, Новосибирск, в Краснодарском и Ставропольском краях. В связи с этой положительной тенденцией третейские суды, наряду с иными альтернативными способами урегулирования споров необходимо рассматривать как одно из основных направлений развития с целью с одной стороны снятия нагрузки с государственных судов, и совершенствования всей системы разрешения коммерческих споров с другой.
Действующее российское законодательство рассматривает третейский суд как альтернативный способ урегулирования спора. При этом основанием для применения такого альтернативного способа является наличие соглашения сторон, которое выражается в наличии третейского соглашения.
Как мы отметили выше подведомственность споров (экономических) между судами общей юрисдикции и арбитражными судами четко разграничена. В рамках этого разграничения Закон о третейских судах определил суд компетентный взаимодействовать с третейским: компетентным судом является – арбитражный суд субъекта Российской Федерации по спорам, подведомственным арбитражным судам, районный суд по спорам, подведомственным судам общей юрисдикции в соответствии с подсудностью, установленной арбитражным процессуальным или гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации (ст.2).
Компетентный суд в рамках своих полномочий применяет обеспечительные меры, рассматривает вопрос об оспаривании третейского решения, выдает исполнительные листы на решения третейского суда, реализует ряд других полномочий.
Выходит, что третейские суды не включены законодателем в судебную систему, однако они не могут осуществлять свою деятельность без взаимодействия с судами государственными, и вне контроля государства.
В рамках рассмотрения вопроса места третейских судов в системе юрисдикционных органов, разрешающих хозяйственные споры необходимо дать понятие процессуального законодательства. Процессуальное законодательство – это совокупность предписаний, обязывающих субъектов права вести себя так, чтобы надлежащим образом обеспечить в соответствии с процедурными указаниями разрешение спора между ними с целью установления истины в материальных правоотношениях и принятия на основании этого соответствующего судебного (юрисдикционного) решения, направленного на разрешение правовой коллизии. Как мы отметили выше правосудие – это прерогатива публичной власти, ее неотъемлемое свойство. Применительно к третейскому производству государство оставляет за собой право определять правила разрешения правовых споров между частными субъектами. ?сточниками процессуального права являются акты публичной власти, которые регулируют взаимоотношения субъектов при отравлении правосудия. ?нститут третейского разбирательства является исключением из государственной монополии по осуществлению правосудия, базирующейся на понимании властвования, в том числе и судебного, как прерогативы публичной власти. Государство позволяет субъектам гражданского оборота в частных отношениях устанавливать те правила разрешения споров между ними, которые посчитают необходимыми. Государство тем самым в некоторой степени отстранятся от частных правоотношений хозяйствующих субъектов.
Получается, что процессуальным правоотношениям придается договорной характер, т.к. они основываются на договоре заключенном между спорящими субъектами. Это объясняется тем, что в основе регулирующих норм лежит соглашение частных субъектов, которые имеют заинтересованность в разрешении частноправового конфликта. Но публичная власть не оставляет вне контроля третейское урегулирование споров. Существуют правовые нормы, которые задают определенные рамки поведения спорящих субъектов, в которых формируется процедурное нормотворчество.
В связи с этим возникает вопрос, является ли деятельность третейского суда юрисдикционной. По этому вопросу существует три основные точки зрения: деятельность третейского суда по рассмотрению и разрешению гражданских дел не является юрисдикционной[38]; деятельность третейского суда является квазиюрисдикционной[39]; деятельность третейского суда является юрисдикционной[40].
Не вдаваясь в подробности аргументации сторонников приведенных точек зрения, отметим следующее.
Полномочиями по рассмотрению и разрешению спора третейские суды наделяются государством путем принятия законов и создания условий и предпосылок для их деятельности, а также сторонами спорного материального правоотношения (посредством заключения третейского соглашения). Путем принятия нормативно-правовых актов государство передает часть своих полномочий третейскому суду по осуществлению правоприменительной деятельности в сфере урегулирования хозяйственных споров, а также определяет пределы деятельности и требования, при выполнении которых решения третейских судов будут иметь юридическую силу. Следовательно, решение третейского суда признается государством и, как следствие, приобретает свойство обязательности, и в случае не исполнения добровольно одной из сторон может быть обеспечено государственным принуждением. Государство, минимизировав вмешательство в третейское судопроизводство, наделяет спорящие стороны широким кругом возможностей, но имеются и нормы обязательные для применения, задающие границы поведения.
Получается, что при разрешении правового конфликта третейские суды осуществляют правоприменительную деятельность на основании Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, международных договоров Российской Федерации и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации. Эта деятельность направлена на реализацию норм материального права в рамках охранительного правоотношения. ?менно поэтому деятельность третейского суда по рассмотрению правовых споров и вынесению по ним обязательных для сторон решений (иными словами разрешение юридических дел) является юрисдикционной.
Не смотря на то, что деятельность третейского суда определена нами как юрисдикционная, она является исключением из государственной монополии по осуществлению властных полномочий при осуществлении правосудия. ? государство оставляет за собой контроль за деятельностью третейских судов.
Третейское разбирательство гражданских споров является комплексным правовым институтом и, следовательно, третейское разбирательство как явление должно признаваться нами элементом системы российского права. Теоретически государство должно быть заинтересовано в развитии альтернативных способов урегулирования конфликтов, каковым является третейское разбирательство. Это определено многими преимуществами, о которых много сказано в литературе. К ним в частности можно отнести и снижение нагрузки на государственные суды, относительная быстрота рассмотрения спора, и возможное удешевление процедуры урегулирования спора и многое другое.
Но насколько государство заинтересовано в деятельности третейских судов в действительности. Отвечая на этот вопрос необходимо вспомнить, что проект Закона о третейских судах появился в Государственной Думе в 1997 году, а сам закон был принят только спустя пять лет. Тяжелый путь закона обусловлен многими факторами. Это и не желание судебной власти делиться, практически с бесконтрольными третейскими судами, властью, и отсутствие высококвалифицированных юристов способных разрешать юридические коллизии, явное недоверие к третейским судам как пережиток административно-командной системы с одной стороны, и подорванное доверие самими же третейскими судами с другой и многие другие причины. Не последнее место в этом перечне занимает и «криминализированное» сознание хозяйствующих субъектов, граждан и чиновников.
Однако государство не может не контролировать деятельность третейского суда, так как в противном случае мы придем к тому, что третейский суд превратиться в один из факторов, приводящих к ослаблению правопорядка в стране, подрыву экономической безопасности.
Феномен третейского разбирательства заключается в том, что в нем тесно переплетены публично значимые отношения с частными с одной стороны. А с другой стороны, публичные отношения могут быть изменены по усмотрению сторон, чего не допускается в государственных судах. Это относится прежде всего к изменению правил подсудности, определение правил рассмотрения спора, определение «обязательности» судебного решения и многие другие правила, определяемые сторонами.
Важнейшей составляющей института третейского разбирательства является третейского соглашение – договор двух субъектов определяющий порядок разрешения возможного (или существующего) спора.
Эта свобода имеет определенные пределы. Пока деятельность субъектов находиться в рамках правового поля или в рамках заключенного соглашения, государство не вмешивается в процесс, но как только одна их сторон начинает демонстрировать пренебрежение к правам противоположной стороны (например, добровольно не исполняет решение третейского суда) начинает работать механизм принуждения, которым обладает государство. ? это правильно, т.к. «смешение режимов свободной и функциональной деятельности, распространение первого типа деятельности («можно все, что не противоречит определенным публичным интересам») на второй («можно только то, что предписано законодательством») и наоборот недопустимо, потому что ведет либо к вседозволенности (произволу) государства и попранию прав и свобод частных лиц (гражданского общества), либо к вседозволенности (анархии) частных лиц и попранию публичных интересов (государства)»[41].
Особенностью института третейского разрешения споров является то, что он регулируется не только номами законодательства, но правилами, установленными сторонами, зафиксированными в договорах, а также нормами обычаев, нормами международного права. При этом достаточно сложно сказать, что превалирует нормы права или договорные правила. Эта множественность источников показывает насколько третейское производство отличается от процессуального права. Деятельность частных лиц, основанная на согласовании их воль, придает третейскому разбирательству частноправовой характер, выводя его из сферы публичных правоотношений.
Другой особенностью третейского разбирательства является то, что оно базируется на совершенно иных принципах, нежели арбитражный или гражданский процесс. Безусловно, что часть принципов третейского производства, особенно это касается общеотраслевых, совпадает с принципами государственного судопроизводства (законность, равенство сторон, состязательность). Но и в этом случае наполнение того или иного общеотраслевого принципа оказывается различным. Например, принцип диспозитивности в третейском суде предоставляет сторонам более широкий круг полномочий и возможностей, чем аналогичный в государственном суде.
Не совпадают по содержанию (а в некоторых случая исключают друг друга) внутриотраслевые принципы. Например, принцип гласности судебного разбирательства абсолютно не применим в третейском суде, т.к. для него присущ принцип конфиденциальности, установленный на законодательном уровне.
Существенно отличаются и правовые режимы регулирования. Гражданское (арбитражное) процессуальное право характеризуется относительно однородными приемами регулирования, основанными, прежде всего на императивном методе воздействия, то третейское разбирательство в этом смысле однородным не является. Ему свойственно сочетание различных приемов регулирования, как императивных, так и диспозитивных. При этом что интересно, правила регулирования устанавливаются самими субъектами, в отношении которых третий субъект – правоприменитель (третейский суд) – будет применять нормы, установленные этими же сторонами. Это отражает то обстоятельство, что источниками третейского разбирательства, в противовес всем иным процессуальным институтам, являются не только правовые акты, но и нормы договорного права, нормы, устанавливаемые субъектами спорного правоотношения, а также обычаи.
1.3. ?сточники правового регулирования деятельности третейских судов
?нститут третейского суда был первой формой правосудия, к которой добровольно обращались люди в целях установления справедливости и мира. Благодаря своей конструкции, третейский суд может правильно развиваться только в условиях свободных гражданских отношений и исключительно на договорном начале.[42]
Началом становления судебной власти в современной России считается 24 октября 1991 года, когда Верховным Советом РСФСР была принята «Концепция судебной реформы в Российской Федерации».[43] Положения данной Концепции получили свое развитие в ряде федеральных конституционных законов и федеральных законов, актах Президента Российской Федерации и актах Правительства Российской Федерации. Так, согласно постановлению Правительства Российской Федерации от 21 сентября 2006 года № 583 утверждена Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на 2007 – 2011гг. В соответствии с этой Программой, одной из целей Правительства РФ является создание необходимых условий для осуществления правосудия, обеспечение его доступности. Для достижения целей и решения задач, предусмотренных Программой, необходимо внедрение внесудебных и досудебных способов урегулирования споров, что будет способствовать снижению нагрузки судов и, как следствие, экономии бюджетных ресурсов.
С этих позиций процесс развития альтернативных способов разрешения споров, в частности третейского их разрешения, может и должен стать составной частью судебной реформы.
Важную роль в создании правовой базы третейского разбирательства сыграли Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров, утвержденное постановлением Верховного Совета РФ от 24 июня 1992 года №3115-1, которое определило порядок образования и деятельности третейских судов для разрешения «внутренних» экономических споров, а также Закон РФ № 5338-1 от 7 июля 1993 года «О международном коммерческом арбитраже»[44], регламентирующий третейское разбирательство в сфере внешнеэкономических отношений.
Несомненным условием для развития третейского разбирательства является положение ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации[45], в соответствии с которой защита нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляется судом общей юрисдикции, арбитражным судом или третейским судом в соответствии с подведомственностью дел, а также в административном порядке, в случаях предусмотренных федеральным законом. Таким образом, закон называет третейский суд наряду с судом общей юрисдикции и арбитражным судом в качестве органов, осуществляющих судебную защиту гражданских прав.
В соответствии с Конституцией РФ гражданину гарантируется судебная (государственная) защита его прав и свобод. Однако для защиты своих прав и свобод каждый может воспользоваться всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст.45 Конституции РФ). Следовательно, каждый должен иметь возможность осуществить свой выбор и использовать для защиты своих прав тот способ, который будет являться оптимальным в конкретной ситуации, т.е. наиболее эффективным для разрешения спора или урегулирования конфликта.
Самой известной в России формой альтернативного разрешения споров является третейское разбирательство. Оно активно применяется при разрешении гражданско-правовых споров, возникающих в сфере предпринимательской деятельности.
Определенные предпосылки для развития правовой базы третейского разбирательства в сфере экономических споров содержались в Арбитражном процессуальном кодексе РФ 1995 года[46] (ст. 23, 85, 87), а также в ст. 7 Федерального закона от 5 мая 1995 г. № 71-ФЗ «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»[47]. Тем не менее, данные акты содержали ряд положений, не согласующихся между собой. Это создавало проблемы в правоприменительной практике и препятствовало развитию третейского разбирательства.
Принятие Закона о третейских судах стало важным событием в формировании правовой основы образования и деятельности третейских судов в России. Закон о третейских судах заменил собой два акта, принятых ранее и содержащих различную регламентацию одинаковых вопросов, - Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров 1992 года[48] и Положение о третейском суде (приложение № 3 к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР 1964 года).
Принятие одновременно с указанным Законом нового Арбитражного процессуального кодекса РФ от 24 июля 2002 года №95-ФЗ способствовало дальнейшему, более эффективному развитию третейского разбирательства.
Закон о третейских судах закрепил принципиальные идеи и подходы к созданию третейских судов, которые направлены на сближение законодательной регламентации третейского разбирательства так называемых «внутренних» споров и правил третейского разбирательства, предусмотренных в Законе от 7 июля 1993 года «О международном коммерческом арбитраже», соответствующих международным современным стандартам. Это не означает, что в таком «внутреннем третейском суде» не может при наличии соответствующей записи о такой возможности в Положении о данном третейском суде и в соответствующей арбитражной оговорке осуществляться разбирательство «на основании и в соответствии с нормами Закона о международном коммерческом арбитраже, а не в соответствии с нормами Закона о третейских судах».[49]
По мнению Т. Андреевой, с принятием Закона о третейских судах на территории Российской Федерации действуют два законодательных акта федерального уровня, регулирующих вопросы третейского разбирательства: Федеральный закон от 24 июля 2002 года «О третейских судах в Российской Федерации» и Закон РФ от 7 июля 1993 года «О международном коммерческом арбитраже». При этом, по ее мнению, первый из них нельзя рассматривать в качестве акта общего характера, а второй – в качестве специального акта, поскольку в силу п. 3 ст. 1 Закона о третейских судах он не распространяется на международный коммерческий арбитраж.[50]
Выявление и анализ источников правового регулирования третейского разбирательства является необходимым также и для определения признаков, свидетельствующих о том, по какому типу построено регулирование законодательства о третейском разбирательстве (императивному, диспозитивному или императивно-дозволительному).
По мнению М.Э. Морозова, третейское разбирательство в вопросе источников правового регулирования обладает существенными отличиями от процессуального права. Так, иерархия источников правового регулирования третейского разбирательства и их правовой силы по отношению друг к другу выстроена законодателем не путем прямого указания, а может быть сделана путем анализа норм Закона о третейских судах.
Значительное число источников правового регулирования третейского разбирательства определяется тем, что большинство правовых норм о третейском разбирательстве носит диспозитивный характер. Помимо базовых предписаний закрепляющих основы функционирования третейского суда и принципы его работы, которые закреплены императивно, процедуры и формы их реализации субъектами третейского разбирательства, как правило, закреплены в диспозитивном виде. При этом в качестве основного источника регулирования закон отсылает не к другим нормативным актам, а к иным источникам: соглашению сторон и регламенту (положению) постоянно действующего третейского суда[51]. Таким образом, правовое регулирование третейского разбирательства, несомненно, строится на диспозитивных (общедозволительных) началах, т.к. участники третейского спора свободны в выборе вариантов поведения (с ограничениями, установленными Законом).
Специфика правового регулирования, по мнению С.А. Курочкина, обусловила специфику источников третейского права, и прежде всего особое место норм международного права[52]. В соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 4 ст. 15), общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, являются составной частью ее правовой системы. Многие конвенции (например, Нью-Йоркская конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.[53]) содержат нормы, регулирующие признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений и, соответственно, признание и исполнение третейских решений, вынесенных на территории России, за рубежом. Пункт 2 ст. 6 также устанавливает приоритет условий международных договоров РФ перед внутренним законодательством РФ.
Таким образом, в том случае, когда одни и те же правоотношения регулируются нормами законодательства РФ и международными договорами РФ по-разному, следует применять правила международных договоров РФ.
В то же время законодательство о третейских судах и исполнении решений третейских судов состоит и из норм, содержащихся в иных федеральных законах, регулирующих те или иные вопросы третейского разбирательства и порядка исполнения решений, принимаемых третейскими судами на территории Российской Федерации. К таким законам относятся, прежде всего, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации[54] и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации[55].
Так, в АПК РФ вопросам третейского судопроизводства (точнее, вопросам оспаривания решений третейских судов и порядка их принудительного исполнения путем выдачи компетентными государственными судами исполнительных листов) посвящены гл. 30 и 31. Вопросы третейского разбирательства регулируются в ГПК РФ в гл. 45, 46 и 47. Между Законом о третейских судах и процессуальными кодексами существует прочная связь, суть которой, по мнению М.Э. Морозова, заключается в том, что реализация положений, установленных законодательством о третейских судах, невозможна без инкорпорирования в этот нормативный правовой акт институтов, предусмотренных как арбитражным, так и гражданским процессуальным кодексом. Прежде всего, это касается правового механизма, обеспечивающего реализацию решений, принимаемых третейским судом, а также оспаривания решений третейского суда. С другой стороны, законодательство, регулирующее деятельность третейских судов, осуществляет экспансию в процессуальное законодательство, что проявляется в установлении правил, по которым проходит процедура признания оснований для принудительной реализации их решений. Вместе с тем можно констатировать, что как законодательство о третейских судах, так и гражданско-процессуальное (арбитражно-процессуальное) законодательство содержат положения, дублирующие друг друга.[56]
Нормы Закона о третейских судах и нормы гражданского (арбитражного) процессуального законодательства фактически текстуально дублируют друг друга в части урегулирования оснований оспаривания решений третейских судов и принудительного исполнения решений третейских судов (причем как внутреннего, так и международного).
Необходимо также отметить, что при регулировании одних и тех же вопросов АПК РФ и ГПК РФ существуют определенные различия. В соответствии со ст. 148 АПК РФ право заявить о наличии третейского соглашения предоставлено обеим сторонам процесса, в то время как ст. 222 ГПК РФ такое право предоставляет только ответчику. Такое положение провоцирует различные правовые режимы для случаев, которые должны регулироваться одинаковыми методами.
Существуют и прямые противоречия между Законом о третейских судах и процессуальными кодексами. Так, в соответствии с п. 5 ст. 45 Закона в том случае, если заявление о выдаче исполнительного листа подано с пропуском установленного срока, либо без приложения всех необходимых документов, компетентным государственным судом выносится определение о возвращении заявления без рассмотрения. В то же время согласно ч. 4 ст. 237 АПК РФ заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, поданное с указанными нарушениями, оставляется без движения либо возвращается лицу, его подавшему (аналогичное правило установлено в ч. 4 ст. 424 ГПК РФ). В литературе эту коллизию предлагается решать в пользу процессуальных кодексов[57].
Такая точка зрения является вполне оправданной, т.к. она основана на приоритете процессуальных законов, регламентирующих деятельность государственных судов по возбуждению производства о принудительном исполнении решений третейских судов.
Актуальным является вопрос о применении норм гражданского процессуального и арбитражного процессуального права по аналогии к отношениям, возникающим при рассмотрении и разрешении дел третейскими судами. Существует несколько противоположных точек зрения по этому вопросу.
Так, Е.А. Суханов считает, что нормы АПК РФ ? ГПК РФ, рассчитанные на рассмотрение споров в государственных судах, не подлежат применению к процедуре третейского (негосударственного) разбирательства споров, в том числе по аналогии[58].
По мнению Е.А. Виноградовой, на практике при определении правил третейского разбирательства применяются по аналогии общие принципы судопроизводства и отдельные правила АПК РФ ? ГПК РФ. Такая практика не встречает возражений при условии, что обеспечивается ее соответствие характеру третейского разбирательства[59].
Подобного мнения придерживается В.Н. Тарасов: «в порядке аналогии закона к отношениям, связанным с правосубъектностью сторон, формой и действительностью третейского соглашения, могут применяться нормы гражданского процессуального, арбитражного процессуального и гражданского законодательства, регулирующие сходные отношения»[60].
Попов М.А. полагает, что в регулировании отношений, возникающих при рассмотрении дела в третейском суде, приоритет имеют специальные процессуальные нормы, а нормы материального права (в т.ч. договорного) регулируют эти отношения субсидиарно, в части, не урегулированной процессуальными нормами.[61]
Следует согласиться с мнением С.А. Курочкина, что при отсутствии в третейском законодательстве, иных источниках третейского процессуального права нормы, разрешающей возникший при рассмотрении дела вопрос, третейский суд на основании действующих принципов третейского разбирательства применяет по аналогии закона соответствующую норму гражданского или арбитражного процессуального права[62].
В соответствии с п. 4 ст. 6 Закона о третейских судах, третейский суд при разрешении спора в случае отсутствия нормативной регламентации правоотношений сторон спора, а также невозможности применения обычаев делового оборота вправе применять аналогию закона или аналогию права. Аналогичное правило закреплено в ч. 6 ст. 13 АПК РФ и ч. 3 ст. 11 ГПК РФ. В отличие от гражданского и арбитражного судопроизводств, в третейском суде рассматриваются споры, возникающие из гражданских правоотношений. В этой связи представляется верным, применяя пункт 4 ст. 6 Закона, третейскому суду ограничиваться пределами использования при разрешении спора аналогии права или аналогии закона, указанными в ст. 6 ГК РФ.
Множественность источников правового регулирования, как справедливо считает О.Ю. Скворцов, является одной из наиболее характерных особенностей, свидетельствующих о том, что третейский процесс не укладывается в рамки сугубо процессуального права. Среди источников права выступают и такие источники, в которых отсутствует нормотворческая воля государства и которые суть порождение исключительно воли частных субъектов. Нормотворческая деятельность частных лиц, основанная исключительно на согласовании их воли, придает третейскому судопроизводству частноправовой характер, выводит его из сферы тотального публичного контроля[63].
Закон о третейских судах в ст. 6 определяет, что третейские суды разрешают споры, переданные на их рассмотрение сторонами, на основании:
- Конституции РФ, обладающей высшей юридической силой, прямым действием и применяется на всей территории РФ (ч.1 ст.15). Все законы и подзаконные акты должны ей соответствовать.
Конституция Российской Федерации[64], провозглашая права и свободы человека высшей ценностью (ст. 2), создает условия для самореализации гражданином своих прав, обеспечивает свободу использования гражданином своих способностей и имущества любыми способами, не запрещенными законом, в том числе свободу экономической деятельности (п. 1 ст. 34). При этом признается право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (п. 2 ст. 45). Как один из способов защиты субъективных гражданских прав в федеральном законодательстве указан третейский суд, который наделен полномочиями по рассмотрению споров, возникающих из гражданско-правовых отношений;
- федеральных конституционных законов (хотя в настоящее время определить перечень федеральных конституционных законов, в соответствии с которыми третейские суды разрешают споры из гражданских правоотношений довольно затруднительно);
- федеральных законов, основными из которых являются Федеральный закон РФ «О третейских судах в Российской Федерации» и Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже». Также нормы, применяемые в третейском разбирательстве, содержатся в ГПК РФ, АПК РФ, Налоговом кодексе РФ, ГК РФ, Кодексе внутреннего водного транспорта РФ, Кодексе торгового мореплавания РФ и некоторых других;
- указов Президента Российской Федерации;
- постановлений Правительства Российской Федерации;
- нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Представляется довольно затруднительным при разрешении споров третейским судом использовать в качестве нормативных источников указанный перечень нормативно-правовых актов. Обусловлено это тем, что в соответствии с п. 2 ст. 1 Закона третейские суды рассматривают споры, возникающие из гражданских правоотношений, то есть в соответствии с гражданским законодательством, которое отнесено к компетенции федеральных органов;
- международных договоров Российской Федерации и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации.
- постановлений, определений Конституционного Суда РФ, а также постановлений Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам толкования норм права.
?сходя из смысла п. 3 ст. 6 Закона о третейских судах, третейский суд, принимая решение, должен исходить, прежде всего, из условий договора, регулирующего правоотношения сторон спора. Если стороны заключили договор на определенных условиях, которые явились следствием их добровольного волеизъявления, третейский суд и должен разрешить возникший между ними спор именно в рамках такого договора.
Третейскому суду при рассмотрении и разрешении спора также необходимо учитывать обычаи делового оборота. При этом следует учитывать, что на основании ст. 5 ГК РФ обычаи делового оборота применяются только в какой-либо области предпринимательской деятельности. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[65] разъясняется понятие обычаев делового оборота, указанное в ст. 5 ГК РФ. Так, в частности, в Постановлении указано, что обычаем делового оборота является не предусмотренное законодательством или договором, но сложившееся (достаточно определенное по содержанию) правило поведения, которое широко применяется в какой-либо области предпринимательской деятельности. Обычай делового оборота может применяться и тогда, когда он не зафиксирован в каком-либо документе.
По мнению М.Э. Морозова, анализ правовых норм регулирующих третейское разбирательство по большинству процедурных вопросов, позволяет выделить пять уровней установления правил третейского разбирательства:
1) императивные нормы закона;
2) соглашение сторон;
3) правила постоянно действующего третейского суда;
4) диспозитивные нормы закона;
5) усмотрение состава третейского суда, рассматривающего дело[66].
Таким образом, в третейском разбирательстве основным регулятором должно выступать именно соглашение сторон по процедурным вопросам, что в настоящее время еще не получило должного развития.
Как справедливо отмечал еще в 1912 году ?.Е. Энгельман: «Третейский суд по самому названию есть суд третьего лица, избранного сторонами для разрешения их спора. Власть его основывается не на общем законе, а на договорном начале, на воле частных лиц, которые распоряжаясь свободно и самостоятельно своими гражданско-правовыми отношениями, имеют полное право предоставить разрешение случающихся споров избранным ими по взаимному соглашению судьям, определяя притом и те нормы, по которым спор должен быть разрешен и даже тот порядок, в котором должен производиться суд»[67].
1.4. Понятие, система и значение принципов третейского разбирательства
Под принципом (от лат. pricipium – начало, основа) обычно понимают основные исходные положения какой-либо теории, учения, мировоззрения, науки и т.п., равным образом внутреннее убеждение человека, его взгляды на вещи, явления.
Правовые принципы следует определить как основы права, исходные руководящие начала, которые закреплены в нормах права наиболее общего характера.
В основе любого принципа процессуального права лежит определенная идея, относительно порядка правового регулирования определенного круга общественных отношений. Эта идея определяет характер правового регулирования организации деятельности суда при разбирательстве гражданских дел. При этом процессуальные принципы не регулируют отношения сторон, отдельные частные вопросы они определяют в деятельности юрисдикционных органов исходные моменты, из которых вытекают все остальные положения частного характера.
Принципы отдельно взятой процессуальной отрасли права тесно взаимосвязаны между собой. Связь принципов по содержанию, их взаимообусловленность и взаимодействие называется системой принципов. Эта система, во-первых, должна быть логически не противоречивой, во-вторых, принципы должны взаимно зависеть с одной стороны и соотноситься друг с другом, в-третьих, во всей своей совокупности система принципов должна обеспечивать стабильность всей системы, целостность и согласованность ее внутренних элементов. Должна быть исключена возможность создания самостоятельных принципов для отдельно взятой стадии процессуальной деятельности или взятого процессуального института.
В целях понимания сущности третейского разбирательства необходимо исследовать систему принципов третейского разбирательства гражданских дел. Для этого необходимо определить структуру и особенность системы принципов третейского разбирательства, проанализировать характер взаимосвязей всех принципов и уяснить место отдельных принципов во всей системе. Для достижения этих целей целесообразно провести классификацию принципов третейского разбирательства и в рамках классификации исследовать все эти вопросы.
?спользуя классическое деление принципов в теории права по сфере действия, применительно к третейскому разбирательству выделяют:
- общеправовые принципы (принцип законности);
- межотраслевые принципы (принципы равноправия, состязательности, диспозитивности, принцип независимости и беспристрастности судей);
- специальные принципы третейского разбирательства (конфиденциальности).
Здесь мы указали лишь те принципы, которые прямо упомянуты в Законе о третейских судах, так как к вопросам раскрытия и толкования принципов необходимо подходить осторожно и внимательно, в связи с чем «необдуманное и неоправданное расширение состава принципов может привести к «обесцениванию» и размыванию этой весьма значимой в социальном и правовом плане категории, а сужение состава принципов – к снижению гарантий судебной защиты прав организаций и граждан»[68]. Это мнение важно для всех отраслей права и правовых институтов.
До принятия Закона о третейских судах в литературе активно обсуждались различные точки зрения на принципы третейского разбирательства гражданских дел, в том числе предпринимались попытки определить систему принципов. Так правоведы выделяли следующие принципы третейского разбирательства: непрерывность, оперативность, доступность, доверительность, договорность, принцип осуществления третейского разбирательства на основе добровольности и взаимного соглашения обеих сторон спора о праве, принцип государственного контроля, добровольного исполнения третейских судебных решений, неизменности состава суда в третейском разбирательстве, содействие третейским судом достижению сторонами соглашения, окончательность и обязательность арбитражных решений, недопустимость его пересмотра по существу государственным судом, независимость арбитров (или принцип независимости третейского суда и судьи при рассмотрении и разрешении споров о гражданском праве); равенство сторон; состязательность; национальный язык судопроизводства; сочетание устности и письменности производства; рассмотрение дела в закрытом заседании; законность; диспозитивность; принцип формальной истины принципы доверительности, доступности, оперативности, конфиденциальности, выбор участниками спора судей по своему делу, несвязанность третейского суда правилами гражданского и арбитражного судопроизводства, закрытый характер разбирательства, поддержка решений третейского суда посредством принудительного исполнения органами государственной юрисдикции, беспристрастности третейского судьи и соблюдения им законности при рассмотрении и разрешении спора о праве; содействия сотрудничеству между сторонами-контрагентами; простоты третейской процедуры и пр.[69] Но как мы можем видеть, далеко не все они были восприняты законодателем. Несмотря на законодательное закрепление принципов третейского разбирательства дискуссии относительно системы принципов продолжаются.[70]
С принятием Закона о третейских судах ряд вопросов о системе принципов третейского разбирательства было снято, т.к. законодатель нормативно закрепил их. Статья 18 Закона о третейских судах так и называется «Принципы третейского разбирательства». К основополагающим началам осуществления третейскими судами своей деятельности относятся принципы законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон.
Закон о третейских судах не всегда раскрывает содержания этих принципов, их смысл выявляется при анализе текста данного правового акта, в том числе при сопоставительном анализе с другими источниками права, регулирующими схожие правовые отношения (гражданское процессуальное право, арбитражное процессуальное право).
Рассмотрим содержание каждого из упомянутых принципов более подробно.
- Принцип законности занимает основное место в системе общеправовых принципов. Общие основания данного принципа заложены в ст. 15 Конституции РФ, согласно которой Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.
Закон о третейских судах не является исключением, и этот основополагающий принцип нашел свое отражение в статье 6: третейский суд разрешает споры на основании Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, международных договоров Российской Федерации и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом обычаев делового оборота. Если отношения сторон прямо не урегулированы нормами права или соглашением сторон и отсутствует применимый к этим отношениям обычай делового оборота, то третейский суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения, а при отсутствии таких норм разрешает спор, исходя из общих начал и смысла законов, иных нормативных правовых актов.
Данный принцип проявляется на всех стадиях третейского разбирательства в многообразных формах.
Прежде всего, в возможности обращения к третейскому суду как одному из способов защиты своих гражданских прав. Данная возможность закреплена в различных нормах действующего законодательства. Законодатель закрепляет лишь условия обращения к третейскому суду, категории споров, которые могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, требования, предъявляемые к формированию состава третейского суда, требования к самим третейским судьям и ряд других условий. Другими словами законодатель, предоставляя возможность альтернативного разрешения спора, устанавливает ряд императивных правил, которые должны неукоснительно соблюдаться как самими участниками третейского разбирательства, так и определенным кругом лиц (например, государственными судами), а в остальных вопросах предоставляет возможность участникам третейских правоотношений самостоятельно определять свое поведение.
Принцип законности проявляется также в применении нормативно-правовых актов в соответствии с их иерархией по юридической силе. Здесь необходимо учитывать, что Законом о третейских судах прямо предусмотрена возможность третейского суда при разрешении спора применять как аналогию закона, так и аналогию права (ст. 6 ГК РФ), что представляется вполне разумным, так как аналогия материального и процессуального закона и права составляет неотъемлемый элемент правоприменительной деятельности и выступает в качестве проявления принципа законности.
Проявляется принцип законности и в правоприменительных актах третейского суда, т.к. законность этих актов должна подкрепляться ссылками на правовые источники.
В тоже время государственные суды наделены полномочиями определенного «контроля» за деятельностью третейских судов, что выражается в возможности отмены решения третейского суда при наличии оснований, предусмотренных Законом о третейских судах, а также в праве государственного суда отказать в принудительном исполнении незаконного решения третейского суда.
При проведении третейского разбирательства необходимо руководствоваться не только материально-правовыми нормами, но и процессуальными нормами и правилами. Так в случае обращения сторон в третейский суд все участники принимают на себя обязательства соблюдать согласованные сторонами процессуальные правила.
Содержание принципа законности заключается в том, что с одной стороны, закон предоставляет свободу выбора возможности обращения в третейский суд за защитой нарушенного права, а с другой стороны, при реализации этого права выбора в пользу третейского разбирательства закон предоставляет возможность третейскому суду самостоятельно решить вопрос о наличии у него полномочий на разрешение возникшего спора, и кроме того, закон наделяет полномочиями государственные суды по контролю за деятельностью третейских судов и последнее, вся деятельность третейского суда должна осуществляться в рамках правового поля. Сочетание ряда противоположных начал является своеобразной гарантией законности третейского разбирательства.
- Принцип конфиденциальности. Данный принцип является специфическим принципом третейского разбирательства, т.к. в государственных судах закреплен прямо противоположный принцип – принцип публичности (гласности, открытости) судебного заседания. Законодательство Российской Федерации в данном случае не является исключением, т.к. практически во всех развитых государствах принцип конфиденциальности фигурирует в качестве одного из основополагающих начал деятельности третейских судов.
Принцип конфиденциальности закреплен в нескольких статьях Закона о третейских судах: ст.ст. 18, 22, 27 и он имеет несколько аспектов. Рассмотрим их более подробно.
Первое, что хотелось бы отметить – конфиденциальность по общему правилу исключает гласность третейского разбирательства, т.е. в силу закона третейское разбирательство должно быть закрытым. На заседаниях третейского суда вправе присутствовать, третейские судьи, а также участники третейского разбирательства и в некоторых случаях, если это предусматривает регламент третейского суда работники третейского суда, например, секретарь, протоколирующий судебное заседание. Никакие иные лица не могут требовать ни доступа к материалам дела, ни обеспечения их присутствия в судебном заседании.
Принцип конфиденциальности в данном случае скрывает от общественности спор, передаваемый на разрешение третейского суда. Законодатель в данном случае обеспечивает прямо противоположные цели, нежели принципом публичности судебного заседания. Причин закрепления в законодательстве этого принципа несколько. Это и сохранение коммерческой тайны субъектов предпринимательской деятельности, и обеспечение деловой репутации участников третейского разбирательства, и нежелание привлекать внимание общественности (в том числе СМ?), стремление сохранить партнерские отношения с контрагентом в будущем и т.п.
Второй аспект, заключается в том, что третейские судьи, работники третейского суда не вправе разглашать сведения, которые стали доступны им в ходе разбирательства спора. ?ными словами работники третейского суда, во-первых, должны обеспечить закрытость информации, предоставленной в третейский суд, во-вторых, отказать в предоставлении такой информации любому лицу, не участвующему в третейском разбирательстве, в-третьих, не разглашать эту информацию по собственной инициативе.
?нтересным является вопрос ответственности сторон третейского разбирательства за нарушение принципа конфиденциальности или может ли одна сторона без уведомления другой стороны разглашать информацию, которая была предоставлена в третейский суд и была предметом третейского разбирательства. Закон прямых ответов не данные вопросы не содержит. По нашему мнению законодателю целесообразно более подробно раскрыть принцип конфиденциальности, закрепив прямой запрет на разглашение информации предоставленной в третейский суд одной из сторон без разрешения другой стороны, а также определить ответственность за нарушение данного принципа. На сегодняшний день единственным механизмом для защиты этого принципа является право стороны требовать возмещения убытков с другой стороны, которые были вызваны нарушением принципа конфиденциальности.
? последний аспект, на который хотелось бы обратить внимание при раскрытии принципа конфиденциальности, заключается в наличии у третейского судьи свидетельского иммунитета: третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства.
Принцип конфиденциальности имеет и в некотором роде исключения. Так решения третейских судов, созданных для разрешения конкретного спора, хранятся в государственном компетентном суде (п. 1 ст. 39 Закона о третейских судах). Дела постоянно действующего третейского суда хранятся в их собственных архивах. Суд общей юрисдикции или арбитражный суд вправе истребовать их третейского суда материалы дела, но при наличии ходатайства обеих сторон третейского разбирательства. Установление этого правила направлено, прежде всего, на соблюдение принципа конфиденциальности.
Принцип конфиденциальности является не только специфическим принципом третейского разбирательства, но и одним из преимуществ перед системой государственных судов.
- Принцип независимости и беспристрастности судей. Независимость лиц осуществляющих разрешение спора является важным условием, обеспечивающим надлежащую организацию третейского разбирательства. Только если лицо независимо, оно может оставаться беспристрастным и тем самым обеспечить законное, обоснованное и справедливое решение.
Независимость третейского судьи заключается в том, что разрешение им конкретного спора, переданного на рассмотрение третейского суда, на основании действующего законодательства и в соответствии со своим внутренними убеждениями, в условиях, когда какое-либо постороннее влияние и воздействие на третейского судью невозможно (исключено). ?ными словами между третейским судьей, рассматривающим конкретное дело, и одной из сторон отсутствуют какие-либо связи (имущественные, личные, родственные и т.п.).
В свою очередь третейские судьи беспристрастны, пока они независимы, т.к. беспристрастность является условием независимости. Но в тоже время беспристрастность связана и с отсутствием у третейского судьи субъективного отношения к стороне или делу в целом. Такая предрасположенность к делу может являться основанием для отвода третейского судьи. Беспристрастность может быть искажена в результате внепроцессуального сношения третейского судьи со сторонами по поводу рассматриваемого дела. Нарушение данного принципа является основанием для отмены решения третейского суда (ст. 233 АПК РФ), что находит свое подтверждение и в судебной практике.[71]
Независимость и как следствие беспристрастность третейских судей обеспечивается ст. 22 Закона о третейских судах: третейский судья не может быть допрошен об обстоятельствах, которые стали ему известны в ходе третейского разбирательства.
Здесь мы наблюдаем тесную взаимосвязь принципов третейского разбирательства. Принцип конфиденциальности и принцип независимости судей обеспечиваются единой процессуальной конструкцией, что в свою очередь делает систему третейского разбирательства более устойчивой.
- Принцип диспозитивности. Данный принцип является одним из основополагающих принципов гражданского процесса, арбитражного процесса, так и третейского разбирательства. Он предоставляет сторонам спора возможность распоряжения материальными правами и процессуальными средствами их защиты. Любое субъективное право предполагает распоряжением им, равно и защиту этого права в установленном порядке, для успешного осуществления которой участники спорного правоотношения должны свободно маневрировать предоставленными им правовыми возможностями и средствами.
Принцип диспозитивности неразрывно связан с иными принципами третейского разбирательства, что обеспечивает возможность реализации цели стоящей перед третейским судом – разрешение спора переданного на его рассмотрение.
В процессуальном смысле принцип диспозитивности предоставляет стороне по собственному усмотрению реализовывать принадлежащие ей права вплоть до отказа от такого права.
Необходимо учитывать, что принцип диспозитивности не является общим принципом для третейского производства и гражданского (арбитражного) процесса, т.к. с позиции наполнения процессуальными возможностями принцип диспозитивности в третейском разбирательстве намного шире, нежели в гражданском и арбитражном процессе. Широкое содержание данного принципа проявляется в различных аспектах третейского разбирательства: стороны выбирают третейское разбирательство как способ разрешение спора, форму третейского суда (постоянно действующие или ad hoc), осуществляют выбор кандидатур и другие возможности, которые не возможны в рамках государственного судопроизводства.
Отличия заключаются и в качественной характеристике данного принципа так, например, стороны могут определить правила третейского разбирательства, определить язык разбирательства дела и другие.
В некоторых же своих проявлениях принцип диспозитивности в третейском суде не отличается от гражданского (арбитражного) процесса: выбор противоположной стороны истцом, изменение исковых требований, первоначальное определение предмета доказывания и т.п.
- Принцип состязательности сторон. Сущность принципа состязательности заключается в том, что стороны вправе реализовывать свои процессуальные права, используя следующие механизмы: отстаивать свою позицию в споре путем предоставления доказательств; участвовать непосредственно в исследовании доказательств; проявлять в процессе рассмотрения дела инициативу и активность; приводить доводы в свою защиту и отвергать доказательства и аргументы противоположной стороны. Естественно, что все перечисленное должно осуществляться в рамках закона без нарушения прав и законных интересов третьих лиц и противоположной стороны.
Названный принцип существенно отличается от одноименного в гражданском и арбитражном процессе. Суть отличий заключается в том, что государственный суд обладает рядом властных полномочий позволяющих влиять на развитие процесса (тем самым мы можем говорить о некоторой ограниченности принципа состязательности). В свою очередь третейский суд не имеет никаких процессуальных механизмов позволяющих влиять на развитие процесса, т.к. ему необходимо согласие участников процесса.
Здесь мы можем говорить о более «чистом» принципе состязательности нежели в государственном суде, которому в некоторой степени присуще «следственное» начало. В отличие от процедуры рассмотрения спора в государственных судах, процедура рассмотрения дела в третейском суде менее формализирована. Стороны третейского разбирательства, а также третейские судьи обладают правом значительного усмотрения при выборе тех форм и способов, которые наиболее оптимально позволяют достичь истины по делу и наиболее законным и справедливым образом разрешить возникший спор. На практике это означает, что третейский суд в силу принципа состязательности может строить разбирательство как устно, так и с представлением письменных документов; как с привлечением сторон и их представителей к непосредственному разбирательству, так и без их участия (но, разумеется, с их согласия); как с использованием строго определенных средств доказывания, так и с привлечением максимально широкого круга доказательств, используемых для правильного разрешения спора, и т.д.
- Принцип равноправия сторон. Данный принцип вытекает из ст. 19 Конституции РФ. Сущность принципа равноправия сторон проявляется в следующих аспектах: за всеми участниками гражданских правоотношений признается равный объем материальных и процессуальных прав; стороны имеют одинаковую возможность обращения за защитой и охраной своих прав в третейский суд; стороны имеют равные возможности в доказательственной деятельности.
Таким образом, принцип равноправия сторон представляет своего рода запрет на получение любой из сторон третейского разбирательства процессуальных преимуществ перед другой стороной, равно как и умаление прав одной из них.
Перейдем теперь к рассмотрению принципов которые не нашли своего прямого закрепления в Законе о третейских судах, но на которые на наш взгляд необходимо обратить внимание.
Принцип языка третейского разбирательства. Согласно ст. 21 Закона о третейских судах третейское разбирательство во внутренних третейских судах ведется на русском языке. Соответственно сторона, которая представляет документы не на языке (языках) третейского разбирательства, должна обеспечить их перевод. Чаще всего право выбора языка третейского разбирательства остается за самим судом.
Особо хотелось бы обратить внимание на принцип «компетенции-компетенции» выделяемый например, С.А. Курочкиным.[72] При этом автор ссылается на п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах, говоря о его нормативном закреплении. По мнению авторов, сущность данного принципа заключается в том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения. Нам представляется, что это не совсем верно. Насколько целесообразно выделение самостоятельного принципа, если он находиться в сфере действия принципа законности, о котором мы говорили выше. Сторонам предоставлена возможность обращения в третейский суд, и при реализации этой возможности третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии у него полномочий на рассмотрение конкретного гражданского дела в рамках закона.
Бурные дискуссии вызывает принцип добровольности обращения в третейский суд[73]. Но является ли он принципом третейского разбирательства? Вероятнее всего нет. Добровольность обращения в третейский суд по своей сути является развитием принципа свободы договора, с одной стороны. Чаще всего стороны еще до возникновения спора закрепляют в договоре третейскую оговорку, но спора может и не быть, следовательно, не будет и третейского разбирательства. Принцип добровольности проявляется в том, что никто не может быть принужден к рассмотрению дела в третейском суде помимо его воли, аналогичным образом дело обстоит и с принципом свободы договора, а так как и третейская оговорка (третейское соглашение) должны быть оформлены в письменной форме, то мы имеем дело, по сути, с договором (соглашением), и они подчиняются общим принципам договорного права. С другой стороны принцип добровольности включается в сферу принципа диспозитивности.
Рядом авторов[74] также выделяется принцип безотзывности третейского соглашения. Третейское соглашение (третейская оговорка) это гражданско-правовой договор. ? как любой договор третейское соглашение не может быть расторгнуто по воле одной сторон, но в отличие от договора третейское соглашение не может быть расторгнуто, в том числе и в судебном порядке по просьбе одной из сторон. Стороны могут лишь по взаимному согласию расторгнуть третейское соглашение и передать спор в государственный суд. Но безотзывность третейского соглашения далеко не всегда является положительным моментом для разрешения спора. По различным причинам состав третейского суда может быть не сформирован в течение длительного времени или уже созданный третейский суд не может вынести итоговое решение. В таком случае наряду с нормативным закреплением принципа безотзывности третейского соглашения (оговорки) целесообразно закрепить и возможность одностороннего расторжения третейского соглашения, но с обязательным перечислением оснований, перечень которых должен носить исчерпывающий (закрытый) характер.
Законодательство о третейских судах не упоминает принципа непрерывности, хотя третейским судам все же целесообразно использовать его в практической деятельности (многие третейские суды закрепляют его в своих регламентах и положениях).
В заключение рассмотрения принципов третейского разбирательства хотелось бы отметить, что они имеют большое значение, т.к. способствуют с одной стороны систематизировать законодательство о третейских судах, с другой - являются ориентирами по регулированию вопросов организации и деятельности третейских судов, что в свою очередь должно обеспечивать единство правового регулирования отношений возникающих в связи с рассмотрением дел по существу в третейских судах.
Наличие специфических принципов подчеркивает отличие третейского разбирательства от государственного судопроизводства, а также дает возможность третейским судам более эффективно осуществлять свою деятельность.
1.5. Классификация третейских судов
Действующим Законом о третейских судах выделено всего два вида третейских судов: постоянно действующие третейские суды (институционные третейские суды) и третейские суды для разрешения конкретного спора (третейский суд ad hoc). Классифицируя третейские суды, законодатель пошел по пути международной практики, в которой третейские суды подразделяются по сроку действия (разовые или ad hoc и постоянно действующие третейские суды) и по сфере действия (внутренние и внешние третейские суды). ?ной общепринятой классификации международная практика не знает.
Представляется, что указанной классификации недостаточно для решения вопросов о подведомственности конкретного спора тому или иному третейскому суды, что не будет способствовать быстрому и правильному урегулированию спора. Грамотное, в том числе основанное на нормах права, нахождение места конкретного третейского суда в общей классификации способствует решению на практике вопросов подведомственности и подсудности конкретного третейского суда, а также возможное его взаимодействие с государственными органами. Кроме того, безусловно, классификация представляет определенный научный интерес.
Полагаем, что общепринятая как в научном сообществе, так и международном праве, классификация третейских судов на суды ad hoc и постоянно действующие третейские суды для России является недостаточно полной и не отражающей всей специфики третейского разбирательства гражданских дел.
Прежде всего, третейские суды необходимо разделить по их законодательному признанию на легитимные и нелегитимные. К легитимным относятся третейские суды, созданные на основании действующего внутреннего и/или международного права. К нелегитимным третейским судам следует отнести случаи, когда стороны спорного правоотношения, чаще всего законно существующие хозяйствующие субъекты или физические лица, обращаются для разрешения конфликта к криминальным авторитетам, которые выполняют роль третейского судьи (арбитра, посредника, медиатора). Мы не будем подробно рассматривать нелегитимные третейские суды, а лишь отметим, что по своей сути они являются одним из видов негосударственных процедур урегулирования споров находящиеся вне правового поля. В тоже время нельзя не учитывать, что могут существовать нелегитимные третейские суды хотя и не криминальные, но в тоже время не действующие в рамках закона. Они чаще всего затрагивают сферы человеческих отношений не являющиеся правовыми, но, тем не менее, требующие определенного регулирования, например, в области морали, этики, религии, в спорах профессиональной сферы (врачи, военнослужащие). По своей сути они, как и криминальные третейские суды будут являться квазисудебным органом, но не представляющие общественной опасности в отличие от криминальных третейских судов.
В свою очередь по сроку действия легитимные третейские суды делятся на третейские суды для разрешения конкретного спора (суды ad hoc), постоянно действующие третейские суды и третейские суды, создаваемые на определенный период (ограниченного срока действия)[75].
Третейский суд для разрешения конкретного спора образуется в соответствии с Законом о третейских судах. Порядок его образования определяется соглашением сторон, но создание такого суда подчиняется ряду императивных норм Закона о третейских судах. Это, прежде всего, касается тех положений закона, в которых предъявляются требования к лицам, избираемым в качестве третейских судей, об обязательном нечетном составе третейского суда и ряде других. В остальных же случаях законодатель предоставляет сторонам возможность самостоятельно определять порядок разрешения спора в конкретном третейском суде. В случае если остаются неурегулированные вопросы деятельности третейского суда, применяются нормы Закона о третейских судах.
Деятельность постоянно действующего третейского суда в отличие от третейского суда для разрешения конкретного спора подчиняется определенными правилами. Так работа третейского суда должна быть регламентирована положением или регламентом. Организация, при которой создается постоянно действующий третейский суд, принимает единый документ (например, положение о постоянно действующем третейскому суде или регламент третейского суда по разрешению экономических споров), который определяет статус и компетенцию третейского суда, размер третейского сбора, определение иных расходов, связанных с третейским разбирательством. Действующие законодательство не запрещает принять вместо одного документа несколько, например, положение о третейском суде, в котором будет определен статус и компетенция суда, регламент, в котором будет определен порядок третейского разбирательства, положение о третейских расходах и сборах. При разрешении конкретного спора в постоянно действующем третейском суде стороны могут договориться о применении и иных правил третейского разбирательства, если положение третейского суда допускает данную процедуру.
Законом о третейских судах предусмотрено, что постоянно действующие третейские суды образуются организациями – юридическими лицами, созданными в соответствии с законодательством Российской Федерации, и их объединениями (ассоциациями, союзами) и действуют при этих организациях – юридических лицах. При этом в связи с тем, что третейские суды являются судами негосударственными, законодатель предусматривает, что постоянно действующие третейские суды не могут быть образованы при федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов Российской Федерации и органах местного самоуправления. Тем самым отделяет их от органов государственной власти и органов местного самоуправления.
Как правило, подавляющее большинство постоянно действующих третейских судов создается волевым решением организации учредителя, и находиться на их балансе[76]. Но существуют постоянно действующие третейские суды при организациях учрежденных государством на основании закона. Таковыми являются Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия, созданные при Торгово-промышленной палате РФ[77].
Третейский суд ограниченного срока действия, создается на определенный период. Особенность данного вида третейского суда заключается в том, что он, по сути, является постоянно действующим судом, имеет свое положение (регламент), список судей и другие обязательные атрибуты третейского суда, но в тоже время он создается на определенный период, по истечении которого он прекращает свое существование (деятельность)[78].
Следующие основание классификации является способ создания третейского суда. В данном случае третейские суды делятся на созданные организациями – юридическими лицами и действующие при этих организациях, и созданные государством в качестве структурного подразделения.
К последним на сегодняшний день относятся только два третейских суда: Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия, созданные при Торгово-промышленной палате РФ. Все остальные третейские суды создаются организациями – юридическими лицами. Третейские суды, создаваемые на определенный период, по сути, могут быть организованы только государством, но считаем необходимым закрепить законодательно возможность создания организацией третейского суда на неопределенный период и третейского суда на определенный период и изложить ч. 1 ст. 3 Закона о третейских судах в следующей редакции «В Российской Федерации могут образовываться постоянно действующие третейские суды (без ограничения срока деятельности и созданные на определенный период) и третейские суды для разрешения конкретного спора.
По сфере деятельности третейские суды принято делить на «внешние» и «внутренние». Внешние третейские суды специализируются на разрешении споров, вытекающей из внешнеэкономической деятельности и иных видов международных экономических связей. Например, МКАС при ТПП РФ специализируется на разрешении споров, вытекающих из внешнеэкономической деятельности, если одной из сторон спора является иностранная организация или организация с иностранными инвестициями. Внутренние третейские суды специализируются на разрешение споров внутри страны между субъектами национального права (физические и юридические лица имеющие гражданство одной страны и/или местонахождение в одной стране).
Помимо внутренних и внешних третейских судов можно выделить еще международные (межгосударственные) третейские суды. Они не являются ни внутренними, т.к. создаются для рассмотрения спора между государствами, ни внешними, т.к. рассматривают споры, вытекающие только из межгосударственных отношений[79].
Законодатель третейские суды по субъектному составу никак не классифицирует, но, тем не менее, данное деление представляется нам научно обоснованным. Это обусловлено тем, что в зависимости от того между какими субъектами возникло спорное правоотношение, будут по-разному решаться текущие вопросы деятельности третейского суда связанные с взаимоотношениями с государственными органами, в частности при принятии мер по обеспечению иска, при возможном оспаривании решений третейского суда, при получении исполнительных листов и т.п.
По субъектному составу спорного правоотношения третейские суды можно подразделить на суды разрешающие споры только между физическими лицами, суды, разрешающие споры только между юридическими лицами и суды смешанного субъектного состава, разрешающие споры между физическими лицами и/или юридическими лицами.
Внутренние постоянно действующие третейские суды в зависимости от своей компетенции подразделяются на суды общей юрисдикции (компетенции), корпоративные третейские суды и специализированные третейские суды (классификация по предметному критерию).
Третейскими судами общей юрисдикции (компетенции) являются суды, созданные при организации и действующие при этой организации, но их компетенция не ограничивается определенными видами правоотношений, территориальной принадлежностью сторон, субъектным составом спорящих и тому подобными критериями. Примерами подобных третейских судов являются Третейский суд при Торгово-промышленной палате городов Пушкина и Павловска, поселков Александровская, Тярлево и Шушары, Царскосельский третейский суд, Санкт-Петербургский городской третейский суд, Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате.
Корпоративными третейскими судами являются суды, образуемые для разрешения экономических споров определенных категорий дел (видов правоотношений), ограниченных сферой деятельности (например, страховая, оценочная), либо составом участников. Корпоративные третейские суды в свою очередь могут подразделяться на третейские суды открытого типа и закрытого типа. Третейские суды закрытого типа рассматривают споры между заранее определенным кругом лиц (чаще всего ограничение проводиться по составу участников, например, только между организациями являющимися членами ассоциации). В третейские суды открытого типа могут обратиться любые лица по взаимному соглашению между собой.
Специализированные третейские суды создаются исключительно для урегулирования споров в определенной отрасли экономики.
В свою очередь, помимо вышеперечисленных оснований классификации третейские суды можно подразделять по территориальной подсудности, по обязательному или рекомендательному списку третейских судей, а также по иным основаниям. Но, несмотря на многообразие видов третейских судов их распространенность далеко не одинакова. Одни рассматривают в год несколько десятков дел, другие создаются на достижения определенных целей (так называемые «карманные третейские суды») и через какое-то время ликвидируются. Некоторые оцененные по достоинству (Третейский информационный суд[80]), прекратили свою деятельность и впоследствии больше не создавались.
Мы считаем, что наиболее перспективными являются постоянно действующие третейские суды открытого типа общей юрисдикции (компетенции), т.к. они способны рассматривать любые споры подсудные третейским судам, с любым субъектным составом.
Обзор литературы по разделу
- Нормативно-правовые акты
- 1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ) // РГ. 1993. 25 дек. № 237.
- 2. Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.). Для СССР Конвенция вступила в силу с 22 ноября 1960 г. // Вестник ВАС РФ. 1993. № 8.
- 3. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
- 4. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
- 5. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
- 6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
- 7. Федеральный закон РФ от 5 мая 1995 г. № 71-ФЗ «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3013.
- 8. Закон РФ «О Международном коммерческом арбитраже» от 07.07.1993 № 5338-// РГ. 1993. 14 авг. № 156.
- 9. Федеральный закон от 24.07.2002 № 192-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // РГ. 2002. 27 июля. № 137.
- 10. Федеральный закон от 27.07.2010 № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» // СЗ РФ. 2010. № 31. Ст. 4162.
- 11. Постановление Верховного Совета РСФСР «О концепции судебной реформы в РСФСР» от 24.10.1991 г. № 1801-1 // ВВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
- 12. Постановление Верховного Совета РФ от 24 июня 1992 года №3115-1 «Об утверждении Временного положения о третейском суде для разрешения экономических споров» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. 30 июля. № 30. Ст. 1790.
- 13. Указ Президента РФ от 29.10.1993 № 1792 «Об информационных гарантиях для участников избирательных кампаний 1993 года» // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 44. Ст. 4196. Указом Президента РФ от 10 января 2003 г. N 19 настоящий Указ признан утратившим силу.
- Судебная практика
- 1. Определение Конституционного Суда РФ от 13.04.2000 N 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению обращения Независимого арбитражного (третейского) суда при Торгово-промышленной палате Ставропольского края о проверке конституционности статьи 333 ГК Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс (документ опубликован не был).
- 2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // РГ. 1996. 13 авг. № 152.
- 3. Определение Арбитражного суда РФ г. Москвы от 16.08.2004 № А40-48558/03-45-211 // СПС Консультант Плюс.
- Комментарии, учебники, учебные пособия, монографии
- 1. Ануров В.Н. Юридическая природа международного коммерческого арбитража: Вопросы теории и практики. М.: Проспект, 2000.
- 2. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. М., 2001.
- 3. Виноградова Е.А. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации».
- 4. Виноградова Е.А. Правовые основы организации и деятельности третейского суда. М., 1994.
- 5. Виноградова Е.А. Разрешение экономических споров третейским судом // Арбитражный процесс / под ред. В.В. Яркова. М., 1998.
- 6. Герасимова Е.С. Неюрисдикционные формы защиты прав инвесторов. Компенсационные и иные фонды СРО // Формы защиты прав инвесторов в сфере рынка ценных бумаг / под ред. проф. М.К. Треушникова. М., 2000.
- 7. Гусов К.Н. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации. М.: Проспект, 2008.
- 8. Каллистратова Р.Ф. Альтернативное судопроизводство для разрешения экономических споров // Судебная система России. М., 2000.
- 9. Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Ч. 3. Арбитраж. М., 1961.
- 10. Комаров В.В. Международный коммерческий арбитраж. Харьков: Основа, 1995.
- 11. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / под ред. А.Л. Маковского и Е.А. Суханова. М.: Статут, 2003.
- 12. Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М., Волтерс Клувер, 2007.
- 13. Лебедев С.Н. Международный коммерческий арбитраж: компетенция арбитров и соглашение сторон. М.: ТПП СССР, 1988.
- 14. Минаков А.?. Арбитражные соглашения и практика рассмотрения внешнеэкономических споров. М., 1985.
- 15. Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965.
- 16. Морозов М.Э., Шилов М.Г. Правовые основы третейского разбирательства. Новосибирск, 2002.
- 17. Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов. СПб, 2002.
- 18. Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М.: ВолтерсКлувер, 2005.
- 19. Тарасов В.Н. Третейский процесс. Учебное пособие. СПб.: Судеб. палата трет. судов, 2002.
- 20. Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997.
- 21. Шерстюк В.М. Новые положения третьего Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2003.
- 22. Шерстюк В.М. Развитие принципов арбитражного процессуального права. М., 2004.
- 23. Энгельман ?.Е. Курс русского гражданского судопроизводства / Юрьев, 1912.
- 24. David R. Arbitrage en droit compare // Revue international de droit compare. 1953. N 1.
- 25. Haeger W. Schiedsgerichte für Rechtsstreitigkeiten der Handelswelt. B., 1910.
- 26. Rubellin-Devichi J. L'arbitrage: nature juridique: droit interne et droit international prive. P., 1965. «О деюридизации» арбитража и исключении его из сферы права.
- Сборники и статьи
- 1. Андреева Т. Некоторые комментарии к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Хозяйство и право. 2003. № 1.
- 2. Баймолдина З.Х. О третейском судопроизводстве в Республике Казахстан // Право и государство. 2000. № 3.
- 3. Балкаров А.Б. Арбитрабельность споров третейским судам в российской и зарубежной практике // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 3.
- 4. Виноградова Е.А. О судебно-арбитражной практике рассмотрения исков о расторжении соглашений о передаче споров на рассмотрение третейских судов // Третейский суд. 2000. № 6.
- 5. Вицын А.?. Третейский суд по русскому праву: историко-догматическое рассуждение // Третейский суд. 1999. № 4-6.
- 6. Волков А.Ф. Торговые третейские суды // Третейский суд. 2001. № 5/6.
- 7. Воложанин В.П. Больше внимания третейским судам // Советская юстиция. 1968. № 5.
- 8. Зайцев А.?. Возможно ли выполнить на практике нормативные требования к третейским судьям // Третейский суд. 2002. № 5/6.
- 9. Зайцев А.?. Диспозитивность - основополагающий принцип третейского судопроизводства // Третейский суд. 2000. № 1.
- 10. Зайцев А.?. Комментарий к главе 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5.
- 11. Кузнецов Н.В. Вправе ли субъекты Российской Федерации принимать Закон «О третейском суде субъекта Федерации»? // Альтернативные способы разрешения правовых конфликтов. Саратов, 2000.
- 12. Курочкин С.А. Понятие и система принципов третейского разбирательства // Арбитражный и гражданский процесс, 2005, № 11.
- 13. Лебедев К.К. Совершенствование процедуры третейского разбирательства на современном этапе // Третейский суд. 2002. № 3/4.
- 14. Мингазов Л.Х. Новый закон о третейских судах в Российской Федерации и перспективы развития и совершенствования третейского разбирательства // Третейский суд. 2003. № 4 (28).
- 15. Морозов М.Э., Шилов М.Г. Процессуальные вопросы третейского разбирательства в России // Третейский суд. 2000. № 3.
- 16. Новиков Е.Ю. Правовая природа третейского разбирательства // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002 - 2003. № 2 / Под ред. В.В. Яркова. СПб., 2004.
- 17. Попондопуло В.Ф. Система общественных отношений и их правовые формы (к вопросу о системе права) // Правоведение. 2002. № 4.
- 18. Семеняко М.Е. Повышение эффективности процедур альтернативного разрешения споров в гражданском судопроизводстве // Адвокатская практика. 2009. № 6.
- 19. Стрельцова Е.Г. Приглашение к дискуссии // Юридическое образование и наука. 2009. № 4.
- 20. Сухадольский Г.А. Преимущества разрешения экономических споров с участием третейских судов // Налоги (газета). 2009. № 2
- 21. Толпакова Н.Н., Бойко А.Н. Основные начала третейского разбирательства // Развитие альтернативных форм разрешения правовых конфликтов: Сб. научных статей. Ч. 2 / Под ред. М.В. Немытиной. Саратов, 2000.
- 22. Цыганова Е.М. Преимущества и принципы третейского разбирательства // Что такое третейский суд: Сб. научно-популярных статей / Сост. Н.Р. Рубина, Г.В. Севастьянов, В.Н. Тарасов. СПб., 2000.
- Авторефераты диссертаций
- 1. Виноградова Е.А. Правовые основы организации и деятельности третейского суда: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1994.
- 2. Дубровина М.А. Международный коммерческий арбитраж в Швейцарии: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
- 3. Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 11.
- 4. Скворцов О.Ю. Проблемы третейского разбирательства предпринимательских споров в России // Автореф. дисс…д.ю.н. СПб, 2006.
Раздел II. Третейское соглашение. Процедура разбирательства в третейском суде
2.1. Правовая природа третейского (арбитражного) соглашения. Стороны, форма, предмет и пределы третейского соглашения
Правовая природа третейского (арбитражного) соглашения в настоящее время не имеет своего однозначного разрешения в теории третейского разбирательства (арбитража). По мнению авторов договорной теории, третейское соглашение относится к обычному гражданско-правовому договору и порождает для сторон конкретные гражданско-правовые обязательства, в том числе и обязательство, подчиниться решению, вынесенному третейским судом. Третейское соглашение и решение третейского суда рассматриваются как две части единого договора - договора об арбитраже. Как следствие, при оценке действительности третейского соглашения применяются нормы гражданского законодательства.
Для определения возможности рассмотрения третейского соглашения в качестве договора необходимо, прежде всего, соотнести его с понятием «договор». В доктрине на сегодняшний день не выработано общеправовое понятие о договоре безотносительно той или иной отрасли права, признаваемое большинством правоведов.
Так, А.Г. Котельников выделяет позитивные и негативные последствия третейского соглашения: в качестве позитивных последствий у сторон возникает определенная обязанность обратиться в третейский суд за разрешением спора, а в качестве негативных последствий у сторон возникает обязанность воздержаться от определенных действий по обращению за разрешением спора в государственный суд[81].
При заключении третейского соглашения у сторон появляются корреспондирующие друг другу права и обязанности по разрешению материально-правового спора в третейском суде. С другой стороны направленность третейского соглашения сводится не только и не столько к определению альтернативной подсудности спора, а в большей степени к согласованию воли сторон на применение частноправового способа урегулирования возникших конфликтов. В связи с этим можно сказать, что права и обязанности, возникающие из третейского соглашения, в большей степени относятся к сфере материального права, нежели процессуального. Дополнительным фактом, свидетельствующим о материально-правовой природе третейского соглашения, является свобода его заключения, то есть применение одного из основополагающих начал гражданского права – принципа свободы договора.
Тем не менее, последствия, порождаемые третейским соглашением, дают основание рассматривать его не только как договор, но и как юридический факт, имеющий процессуальное значение. Такая дуалистическая природа третейского соглашения отмечается большинством правоведов. В частности, Е.В. Кудрявцева предлагает рассматривать третейское соглашение как правовою сделку процессуального характера[82]. Профессор В.В. Ярков неоднократно указывал на материально-процессуальный характер третейского соглашения[83]. Сторонниками процессуальной теории третейское соглашение рассматривается в качестве соглашения процессуального характера, направленного на исключение юрисдикции государственного суда.
Другой точкой зрения является «доктрина публичного процессуального договора», в рамках которой третейское соглашение рассматривается как акт, регулирующий исключительно процессуальные вопросы. Данная доктрина обосновывается в работах В.А. Мусина, А.П. Вершинина и др. Суть данной доктрины сводится к тому, что стороны, заключая третейское соглашение и исключая свой спор из компетенции государственных судов, ограничивают себя, прежде всего, в процессуальных правах, и соответственно предмет такого соглашения носит процессуальный характер.
Доктрина sui generis признает за третейским судом статус «смешанного института», содержащего элементы договорного и процессуального характера. Вопросы действительности третейского соглашения, право- и дееспособности сторон относятся к области договорной и могут быть разрешены с применением норм гражданского законодательства. Само третейское разбирательство становится правоприменительной деятельностью и переходит в сферу процессуального права. Все это порождает неоднозначные подходы по данному вопросу и судебной практики.
В соответствии со ст. 2 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» (далее – Закон третейских судах) под третейским соглашением понимается соглашение сторон о передаче спора на разрешение третейского суда[84], а статья 7 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» устанавливает следующее понятие арбитражного соглашения: «Арбитражное соглашение - это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило ли оно договорный характер или нет. Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения»[85]. Специфика международного коммерческого арбитража заключается в добровольности обращения в арбитраж и одновременно - в обязательности арбитражного соглашения. Арбитраж может принять дело к производству только при наличии ясно выраженного соглашения сторон.
Оценивая значение третейского разбирательства споров, следует отметить, что третейское соглашение, как правовая конструкция, является необходимым условием, определяющим право третейского суда разрешать материально-правовой спор между конкретными лицами. Третейское соглашение представляет собой с одной стороны основу создания и функционирования третейского суда как альтернативного способа разрешения споров, и в этом проявляется процессуальный аспект соглашения, с другой стороны третейское соглашение – это договор между сторонами, в рамках которого удовлетворяется обоюдный интерес сторон по урегулированию конфликта, и в этом проявляется материально-правовой аспект.
Особенность третейского (арбитражного) соглашения - оно строго обязательно для сторон и они не могут уклоняться от передачи спора в третейский суд; суд общей юрисдикции не вправе ни отменить третейское (арбитражное) соглашение, ни пересмотреть решение третейского суда по существу.
В Типовом законе ЮНС?ТРАЛ «О международном торговом арбитраже» от 1985 г. записано, что «арбитражное соглашение - это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть в связи с каким-либо конкретным правоотношением»[86].
В настоящее время существует три вида третейских (арбитражных) соглашений: третейская (арбитражная) оговорка, третейский (арбитражный) договор и третейская запись.
Третейская (арбитражная) оговорка - соглашение сторон контракта, непосредственно включенное в его текст, о третейском разбирательстве споров, которые могут возникнуть потенциально из данного контракта. Это условие о передаче дела в третейский суд в случае возникновения спора в будущем, которое предусматривает юрисдикцию определенного третейского суда. Третейская (арбитражная) оговорка является наиболее распространенным видом арбитражного соглашения, своеобразным обеспечительным средством выполнения договорных обязательств, которое гарантирует квалификационное разбирательство спора и возможность принудительного исполнения решения. Стороны довольно часто не придают должного значения третейской (арбитражной) оговорке, что на практике приводит к тому, что компетенция арбитража на рассмотрение того или иного конкретного спора оспаривается на основании недействительности самого арбитражного соглашения.
Третейская запись - это отдельное от основного контракта соглашение сторон о третейском разбирательстве уже возникшего спора. Это наиболее предпочтительный вид третейского соглашения, так как соглашение сторон о передаче спора в третейский суд совершенствуется, когда разногласия уже возникли и стороны определенно представляют характер спора. На практике заключение третейской записи является труднодостижимым, так как интересы сторон, как правило, являются принципиально противоположными[87].
Третейский (арбитражный) договор – это самостоятельное соглашение сторон о третейском разбирательстве споров, которые могут возникнуть в будущем в связи с данным контрактом или группой контрактов, или в связи с совместной деятельностью в целом. На практике третейский (арбитражный) договор встречается достаточно редко – в основном, если этого требует национальное законодательство (арбитражный договор по одному контракту) либо если между сторонами существуют устойчивые и разнообразные внешнеэкономические связи[88].
Однако третейская (арбитражная) оговорка, третейский (арбитражный) договор и третейская запись представляют собой самостоятельные, независимые друг от друга виды арбитражного соглашения. Для того чтобы стороны могли обратиться в третейский суд, достаточно наличия одного вида третейского соглашения. Тем не менее, на практике часто встречаются случаи, когда в отношении одного и того же контракта действует и третейская запись, и арбитражная оговорка (однако, и в этом случае они, как правило, независимы друг от друга). Это бывает, в частности, когда в третейской (арбитражной) оговорке предусматриваются определенные виды споров, подлежащих рассмотрению в третейском суде. В случае, когда по этому же контракту возникает спор иного характера, стороны, желая передать его на рассмотрение в третейский суд, заключают третейскую запись, являющуюся самостоятельным третейским соглашением.
Третейское (арбитражное) соглашение должно быть составлено таким образом, чтобы его форма соответствовала требованиям, установленным законодателем в месте проведения третейского разбирательства. Соблюдение формы третейского соглашения является одним из важнейших условий признания его действительным.
В российском законодательстве требования к форме третейского (арбитражного) соглашения содержатся в Законе о третейских судах и Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Так согласно п. 1 ст. 7 Закона о третейских судах («Форма и содержание третейского соглашения): «Третейское соглашение заключается в письменной форме. Третейское соглашение считается заключенным в письменной форме, если оно содержится в документе, подписанном сторонами, либо заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием других средств электронной или иной связи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения. Ссылка в договоре на документ, содержащий условие о передаче спора на разрешение третейского суда, является третейским соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает третейское соглашение частью договора».
Принципиальная особенность третейского соглашения – это его юридически автономный, самостоятельный характер по отношению к основному контракту, в связи с которым у сторон возникли разногласия. Третейское соглашение обладает в каждой отдельной сделке правовой самостоятельностью, автономностью, поэтому его судьба и юридическая действительность не зависят от действительности основного контракта. Особое значение это положение имеет, если юрисдикция третейского суда оговорена в самом тексте контракта в виде третейской (арбитражной) оговорки, то есть третейское соглашение является составной частью гражданско-правового договора.
?сходя из общих принципов теории договорных обязательств, признание основного контракта недействительным, автоматически может привести к признанию недействительности любой из его частей, в том числе и третейской (арбитражной) оговорки. В таком случае стороны лишаются самого права на независимое третейское разбирательство разногласий между ними, включая рассмотрение вопроса о действительности контракта и вытекающих из него обязательств. Но основополагающим принципом третейского разбирательства выступает юридическая автономность третейского (арбитражного) соглашения и принципиальная добровольность разбирательства в третейском суде.
Вопрос об автономности арбитражного соглашения возникает при отсутствии в доверенности лица, подписавшего внешнеэкономический договор, явно выраженного полномочия на передачу споров в арбитраж, т.е. на заключение арбитражного соглашения; при определении срока исковой давности по отношении к арбитражному соглашению[89].
При определении понятия последствия заключения третейского (арбитражного) соглашения, в силу того что оно является сделкой, представляется целесообразным оттолкнуться от понятия сделки, закрепленного в ст. 153 ГК РФ: это «действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». В силу того, что третейское (арбитражное) соглашение обладает отчасти процессуальной природой, понятие последствий его заключения можно сформулировать следующим образом: это установление, изменение или прекращение прав и обязанностей сторон третейского (арбитражного) соглашения, суда и иных лиц.
Приведем следующую классификацию:
- Признание государствами соглашений об арбитраже в качестве законных и подлежащих принудительному исполнению.
- Невозможность судебного рассмотрения спора при наличии соглашения сторон о передаче его в арбитраж; обязанность суда направить стороны в арбитраж.
- Признание иностранных арбитражных решений.
- Приведение иностранных решений в исполнение без проверки их по существу и повторного слушания дела[90].
Нужно разделять последствия, порождаемые непосредственно третейским (арбитражным) соглашением, и последствия, возникающие из юридических составов, обязательным элементом которых является арбитражное соглашение. При этом нужно учитывать, что «для процессуальных отношений юридический состав - наиболее распространенное основание возникновения, изменения и прекращения процессуальных отношений»[91].
Таким образом, третейское соглашение – это самостоятельное соглашение сторон материального правоотношения о реализации права на защиту путем передачи в третейский суд всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет[92].
В юридической литературе авторы дают третейскому соглашению материально-правовые и процессуальные характеристики.
Материально-правовые характеристики третейского соглашения определяются его свойствами как правоотношения. В этом качестве третейское соглашение является:
- основанием для передачи спора в третейский суд для рассмотрения и вынесения решения (определяет права и обязанности сторон, обязанность и порядок совершения юридически значимых действий);
- основанием компетенции третейского суда (волей сторон, выраженной в соглашении, очерчиваются пределы, в которых правомочен принимать решения третейский суд).
Процессуальные характеристики третейского соглашения определяются его свойствами как юридического факта. В этом качестве третейское соглашение является:
- основанием компетенции третейского суда (как основная часть юридического состава, охватываемого гипотезой правовой нормы, которой государство наделяет третейские суды полномочиями на рассмотрение и разрешение спора сторон);
- элементом юридического состава, определяющего изменение подведомственности дела по спору сторон (в том числе как один из критериев подведомственности), а, следовательно, и исключения спора из юрисдикции государственных судов[93].
Поскольку третейское соглашение является условием для реализации права на защиту путем передачи в третейский суд всех или определенных споров, сторонами такого соглашения могут быть только субъекты основного материального (гражданского) правоотношения, т.е. лица, которым эти права принадлежат.
Своим соглашением стороны определяют объем полномочий третейского суда в отношении переданного дела, границы, в которых он действует, - пределы третейского соглашения. Так, например, стороны могут оговорить, что на рассмотрение третейского суда передаются только споры, возникающие в связи с исполнением договора. В таком случае третейский суд не вправе будет рассматривать требования о расторжении договора, о признании его недействительным и т.д. За пределами третейского соглашения любые действия третейского суда не порождают правовых последствий. В соответствии со ст. 42 Закона о третейских судах решение третейского суда может быть отменено в случаях, если оно вынесено по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадавшему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Пределами третейского соглашения очерчивается круг тех требований, которые стороны могут поставить на рассмотрение третейского суда, и объем его полномочий на разрешение дела.
Юридические последствия заключения третейского соглашения традиционно рассматриваются путем разграничения его позитивного и негативного эффектов.
Позитивный эффект включает в себя два основных элемента.
Во-первых, третейское соглашение порождает обязательство сторон по передаче возникшего между ними спора на рассмотрение третейского суда.
Во-вторых, положительный эффект третейского соглашения проявляется в том, что это соглашение является основой для осуществления третейским судом своих полномочий по рассмотрению и разрешению спора сторон. Второй элемент позитивного эффекта третейского соглашения проявляется в регулировании вопросов о пределах компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции (принцип «компетенции – компетенции»).
Негативный эффект третейского соглашения проявляется в лишении государственного суда юрисдикции на рассмотрение спора сторон, запрещении государственным судам принимать к рассмотрению и разрешать по существу дела по спорам, в отношении которых имеется действительное третейское соглашение. Это свойство третейского соглашения также именуется дерогационным эффектом.
К юридическим последствиям, вытекающим непосредственно из арбитражного соглашения, можно отнести возникновение у сторон субъективного права на обращение с иском в арбитраж (инициирование арбитража); наиболее распространенными юридическими составами являются:
- заключение арбитражного соглашения и просьба одной из сторон об арбитраже (что влечет возникновение у другой стороны обязанностей по назначению арбитров и т.д.);
- заключение арбитражного соглашения, обращение его стороны в суд с иском по вопросу, им охватываемому, и заявление противоположной стороны о наличии арбитражного соглашения (что влечет обязательное направление судом сторон в арбитраж);
- заключение арбитражного соглашения, проведение надлежащим образом процесса рассмотрения дела арбитражем и вынесение им решения (что влечет для проигравшей стороны обязанность по выполнению такого решения, возможность принудительного исполнения, возможность обжалования решения только по ограниченным основаниям и т.д.).
Так, в соответствии со ст. 148 АПК РФ арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если после его принятия к производству установит, что:
- имеется соглашение сторон о рассмотрении данного спора третейским судом (при условии, что любая из сторон не позднее дня представления своего первого заявления по существу спора в арбитражном суде первой инстанции заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде), за исключением случаев, если арбитражный суд установит, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено;
- стороны заключили соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда во время судебного разбирательства до принятия судебного акта, которым завершается рассмотрение дела по существу, если любая из сторон заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения дела в арбитражном суде, за исключением случаев, если арбитражный суд установит, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено[94].
Данное разделение не призвано перечислить все возможные юридические составы, частью которых является третейское соглашение. Однако представляется полезным внести ясность в теоретическое понимание последствий заключения третейского (арбитражного) соглашения. С этой позиции понятно, к примеру, что не совсем корректным является часто употребляемое высказывание о том, что согласно законодательству РФ заключение арбитражного соглашения влечет исключение подведомственности спора государственным судам[95].
2.2. Состав участников процесса в третейском суде
В отечественной науке правовая природа третейского суда определяет характер правовых отношений, возникающих между третейским судом и сторонами в процессе рассмотрения и разрешения спора. Без их адекватного определения затруднена правоприменительная деятельность третейских и государственных судов, невозможна и дальнейшая работа по совершенствованию законодательства. Рассмотрению проблемы правоотношений, возникающих при производстве в третейском суде, было посвящено немного исследований.
Так, например, В.Н. Щеглов сравнивал гражданские процессуальные отношения с отношениями между третейским судом и сторонами рассматриваемого спора[96].
С позиции договорной теории все отношения, возникающие при рассмотрении дела в третейском суде, являются материально-правовыми, а точнее – гражданско-правовыми. Третейское разбирательство рассматривается как завершающая часть в развитии спорного гражданского правоотношения, и поэтому говорить о возникновении охранительных правоотношений в этом случае неуместно. В рамках процессуальной теории и теории смешанной природы арбитража, основанных на признании юрисдикционного характера деятельности третейского суда, можно ставить вопрос о формировании охранительного правоотношения и, как следствие, процессуальном характере отношений, возникающих при рассмотрении и разрешении дела.
О.С. ?оффе отмечал, что правовое отношение есть не что иное, как регулируемое правом отношение между конкретными лицами, взаимное поведение субъектов которого закреплено юридически и осуществление которого обеспечивается силой государственного принуждения[97].
Урегулированные нормами специального законодательства общественные отношения, возникающие между юрисдикционным органом (третейским судом) и участниками третейского разбирательства в связи с рассмотрением и разрешением гражданского дела, объективированные в их действиях, образуют особый вид правовых отношений. Все они в зависимости от меры дозволенного их участникам поведения, степени свободы в определении своих действий, возможности для одного из участников определять поведение других (отношения власти и подчинения или отношения координации) дифференцируются на три группы.
Первую группу составляют правовые отношения, возникающие при рассмотрении и разрешении дела третейским судом. Эти отношения формируются между третейским судом и участниками третейского разбирательства (сторонами по делу) и носят процессуальный характер, что дает возможность обозначить их как третейские процессуальные правоотношения.
Вторую группу составляют правоотношения, возникающие между равными субъектами, основанные на координации, согласовании воль и связанные с заключением арбитражного соглашения, организацией деятельности третейского суда и формированием его состава (согласованием кандидатур и выбора арбитров). Эти соглашения характеризуются большей степенью диспозитивности, предшествуют собственно третейскому разбирательству и выполняют по отношению к нему вспомогательную роль. Многие из них носят организационный характер. Особенности этих правоотношений позволяют рассматривать их в качестве третейских организационных отношений.
Третью группу составляют правоотношения, возникающие между компетентным государственным судом и участниками третейского разбирательства вследствие принятия мер по обеспечению иска или по исполнению (опротестованию) решения третейского суда. Эти отношения регулируются нормами гражданского или арбитражного процессуального права, формируются между государственным судом (арбитражным судом) и участвующими в деле лицами, поэтому являются гражданскими (арбитражными) процессуальными[98].
В современной юридической литературе существуют попытки квалификации правоотношений между третейском судом и сторонами, обращающимися за разрешением спора, как своего рода договор об оказании услуг. Впрочем, подобного рода подход к квалификации соответствующих отношений имеет давние исторические корни. Еще известный немецкий юрист ?еринг говорил о том, «что в римском праве господствует принцип субъективной воли, что судья там наделяется полномочиями сторон, он судит потому, что стороны сами хотят его суда, и вообще весь процесс покоится на договоре сторон. Третейский судья является простым мандатарием, и все его функции ограничиваются вынесением решения»[99].
Н.Л. Дювернуа отмечал, что в Древней Руси «не только отношение сторон между собой, но и отношение их к суду есть тоже существенным образом договорное: мы видим, что судьи обращаются к суду так же, как сами стороны; против судьи, если он не пришел к суду, дается обетная грамота»[100].
Вопрос о правовой квалификации отношений между третейским судом и тяжущимися сторонами имеет принципиальное значение для выводов о том, каким образом развивается процедура третейского разбирательства.
Ответ на вопрос о правовых характеристиках отношений между третейским судом и лицами, обратившимися за судебной защитой, имеет принципиальное значение для разбирательства современных гражданско-правовых споров. Попытка дать ответ на этот вопрос содержится, в том числе и в судебных решениях, принимаемых при рассмотрении конкретных дел государственными судами.
?звестно, что некоторые правоведы высказывают точку зрения, согласно которой отношения третейского суда и лиц, участвующих в третейском разбирательстве, рассматриваются как своеобразный договор об оказании услуг. Подобного рода логика при ее последовательном развитии неизбежно приводит к интерпретации отношений, возникающих между третейским судом и участниками процесса, как гражданско-правовых отношений.
Понятие «стороны третейского разбирательства» устанавливает круг субъектов, которые могут участвовать в третейском процессе в качестве тяжущихся лиц. Ныне действующее законодательство о третейских судах сводит воедино нормы, регламентирующие участие различных субъектов в третейском разбирательстве. В качестве таких субъектов, выступают лица, связанные материально-правовыми отношениями, по поводу которых и возник спор. Презюмируется, что тяжущиеся лица имеют встречную связь, которая и обусловливает возможность разбирательства в процессуально значимом режиме отношений между ними. Поскольку процесс имеет исковой характер, то сторона, которая предъявляет исковое требование в третейский суд, именуется истцом, а сторона, к которой предъявлено такое требование, называется ответчиком.
Участниками третейского разбирательства являются его стороны, участие иных лиц должно быть обосновано прямым указанием в законе или соглашением сторон. Множественность участников в третейском разбирательстве зависит не столько от характера правоотношения между ними, сколько от наличия между ними третейского соглашения.
Субъектами третейского разбирательства могут быть:
- третейские судьи (состав суда);
- стороны и третьи лица (при определенных условиях);
В арбитражном процессе также могут участвовать заявители и заинтересованные лица, прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы в случаях, предусмотренных арбитражно-процессуальным законодательством (ст. 40 АПК РФ). Кроме того, лицами, участвующими в арбитражном деле, являются эксперт, свидетель, переводчик.
Однако Закон о третейских судах не упоминает об иных лицах, участвующих в деле, за исключением экспертов, переводчиков и свидетелей. Таким образом, исходя из сущности и характера третейского разбирательства, в таковом не могут участвовать прокурор, государственные органы, органы местного самоуправления. Также в третейском процессе не могут участвовать «заинтересованные лица» и «заявители», поскольку указанные процессуальные фигуры являются участниками специфических судебных процессов - дел особого производства и дел о несостоятельности (банкротстве), т.е. тех судебных процедур, которые находятся вне компетенции третейского суда. Поскольку все вышеперечисленные категории лиц не могут быть участниками третейского разбирательства, в равной мере они не могут участвовать и в гражданском (арбитражном) процессе при разбирательстве заявлений об отмене решений третейских судов, а также при рассмотрении заявлений о принудительном исполнении решений третейских судов. Кроме того, указанные категории лиц не могут участвовать и в дальнейших стадиях гражданского (арбитражного) процесса. Так, прокурор не вправе обжаловать в апелляционном или кассационном порядке решение арбитражного суда об отмене решения третейского суда либо решение арбитражного суда об удовлетворении заявления о принудительном приведении в исполнение решения третейского суда.
В Законе о третейских судах[101] прямо сказано о правовом положении сторон субъектов третейских процессуальных отношений. Так, согласно ст. 2 Закона третейский судья - физическое лицо, избранное сторонами или назначенное в согласованном сторонами порядке для разрешения спора в третейском суде.
Третейский судья - ключевая фигура третейского процесса; именно третейский судья (единолично или в составе третейского суда) разрешает спорные правоотношения, переданные на рассмотрение третейского суда. Дефиниция, приведенная в указанной статье, охватывает самое главное в формировании статусности третейского судьи - наделение его полномочиями исключительно волей сторон, просящих о третейском разбирательстве. Причем наделение полномочиями может проходить двумя способами - либо непосредственное избрание третейских судей сторонами, либо назначение в порядке, который согласован сторонами. Это чрезвычайно важное, принципиальное для третейского разбирательства положение, которое отражает свободу волеизъявления лиц, передающих свой спор на разрешение третейского суда. ?менно возможность назначать третейских судей самими тяжущимися сторонами и является главной чертой, которая отличает третейское разбирательство от государственного судопроизводства, осуществляемого профессиональными судьями.
Третейским судьей может быть физическое лицо. Причем понятие «физические лица» включает не только граждан Российской Федерации, но и граждан иных государств, а также лиц без гражданства (апатридов). В Законе о третейских судах не содержится каких-либо ограничений относительно гражданства третейских судей. Таким образом, третейскими судьями, осуществляющими третейское разбирательство на территории России, могут быть не только граждане Российской Федерации, но и иностранные граждане, а также лица без гражданства.
Пункт 1 ст. 27 Закона о третейских судах устанавливает норму, обязывающую обеспечить каждой из сторон равные возможности для изложения своей позиции и защиты своих прав и интересов. Эта норма является реализацией принципа равноправия сторон, закрепленного в ст. 18 Закона о третейских судах. Принцип равных возможностей сторон обеспечивается предоставлением им равного права участвовать в судебном заседании, выступать в судебном заседании, заявлять ходатайства, знакомиться с материалами дела, представлять доказательства, участвовать в исследовании доказательств и пр. В качестве гаранта равных возможностей участников по делу должен выступать третейский суд, рассматривающий спор. Другими словами третейский суд является в данном случае обязанным субъектом, в чьи обязанности входит обеспечение процессуальных прав тяжущихся лиц. В п. 2 ст. 27 Закона о третейских судах зафиксировано правило, согласно которому устанавливается форма участия сторон в процедурах третейского разбирательства. В частности, предусмотрено, что стороны вправе участвовать в заседании третейского суда как лично, так и через представителей. Впрочем, стороны могут предусмотреть и иное. Закон не расшифровывает, что подразумевается под «иным», однако из контекста данной нормы следует, что третейское разбирательство может проводиться, согласно договоренности сторон, и в их отсутствие или исключительно по письменным документам, представленным третейскому суду.
Третейское разбирательство осуществляется в заседании третейского суда с участием сторон или их представителей, исходя из общих начал реализации процессуальных прав участников судебных процедур следует признать, что в третейском разбирательстве (так же как в гражданском процессе и в арбитражном процессе) в соответствии с волеизъявлением заинтересованной стороны могут участвовать одновременно как непосредственно стороны, так и их представители.
В юридической литературе высказано суждение, что представительство в третейском суде «следует рассматривать как специфическую разновидность судебного представительства»[102]. Под процессуальным институтом судебного представительства понимается «совокупность правовых норм, регулирующих особые правоотношения между лицом, участвующим в деле, и его представителем, в рамках которых судебный представитель в пределах предоставленных ему полномочий совершает процессуальные действия от имени и в интересах представляемого им лица (доверителя). При этом процессуальные права и обязанности, возникающие в результате участия представителя в судопроизводстве, принадлежат непосредственно его доверителю»[103].
Однако представительство в третейском процессе обладает целым рядом особенностей, существенным образом отличающих этот институт от представительства в гражданском (арбитражном) процессе. Закон о третейских судах не содержит тех ограничений в отношении представителей, которые формулируются в арбитражном процессуальном и в гражданском процессуальном праве. Это означает, что, к примеру, ограничения, установленные в арбитражном процессе для ведения дел от организаций представителями (представителями организаций могут выступать в арбитражном суде по должности руководители организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотренных федеральным законом, иным нормативным правовым актом, учредительными документами, или лица, состоящие в штате указанных организаций, либо адвокаты - ч. 5 ст. 59 АПК РФ) не могут быть применены в третейском суде. Третейский суд не связан императивным характером этой нормы. К участию в третейском разбирательстве может быть допущено любое лицо, являющееся дееспособным в соответствии с гражданским законодательством и представившее надлежащим образом оформленную доверенность, подтверждающую полномочия этого лица на ведение дела.
Что касается оформления доверенности, то следует обратить внимание на то обстоятельство, что Закон о третейских судах не предусматривает каких-либо требований к таковой. В частности, неясно, должно ли быть в доверенности специальным образом оговорено право на подписание искового заявления. Представляется, что в данном случае уместна аналогия с гражданским (арбитражным) процессом, в рамках которого полномочие на подписание искового заявления рассматривается как специальное. Это означает, что для подтверждения полномочий представителя в доверенности должно содержаться прямое указание на его право подписания искового заявления. В противном случае представитель рассматривается как лицо, не обладающее соответствующим полномочием со всеми вытекающими отсюда процессуальными последствиями.
В юридической литературе высказывалось суждение о том, что лицо, которое уполномочено на совершение гражданско-правовой сделки, вправе включить в соответствующий договор и третейскую оговорку[104]. Противоположную точку зрения поддерживают Н.В. Немчинов и В.Н. Тарасов, которые полагают, что представитель вправе заключить третейское соглашение только в том случае, если такое правомочие специально оговорено в тексте доверенности. Правильной представляется последняя точка зрения. Ее обоснование лежит в контексте развития теории «автономности третейского соглашения». Третейское соглашение представляется значимым юридическим актом, с которым связываются существенные процессуальные последствия. Это делает необходимым специальное разрешение доверителя на распоряжение теми процессуальными правами, которые вытекают вследствие изменения способа защиты материального права.
В законе установлена норма, посредством которой реализуется один из принципов третейского разбирательства, - принцип конфиденциальности. По общему правилу, вопрос о том, в какой форме - открытой или закрытой - проводится судебное заседание, решается соглашением сторон. Если стороны не установили, что дело рассматривается в открытом заседании, третейское разбирательство проводится в закрытом заседании.
Следует отметить и то обстоятельство, что на стороны возлагается бремя уведомления заинтересованных лиц и третейского суда о перемене адреса. В том случае, если такого уведомления не последовало, то сторона несет риски, связанные с тем, что ей не было направлено извещение о времени и месте третейского разбирательства.
При формировании состава третейского суда должна быть обеспечена независимость третейского суда от участников спорных правоотношений. Зависимость третейского суда от участников спорного дела может иметь самые различные формы. Это может быть и служебная зависимость, и финансовая зависимость, и зависимость, обусловленная родственными или иными, носящими личный характер отношениями. ?менно в связи с указанными обстоятельствами законодатель должен предусмотреть ряд мер и сформулировать ряд требований, которые бы обеспечивали беспристрастное рассмотрение споров, основанное на независимости третейского судьи, разрешающего такой спор.
Судьи третейских судов должны быть независимы и от учредителей того постоянно действующего третейского суда, при котором они действуют. Такая независимость проявляется в том, что должностные лица юридического лица, при котором учрежден постоянно действующий третейский суд, не вправе вмешиваться в рассмотрение третейским судом переданного на его разрешение спора. В литературе справедливо отмечается, что «само по себе включение лиц в список третейских судей (обязательного или рекомендательного характера) и выплата гонораров за рассмотрение спора не означает зависимости этих лиц от утвердившей такой список и выплачивающей гонорары организации - учредителя постоянно действующего третейского суда»[105].
Отношения сторон третейского разбирательства строятся на началах равенства и диспозитивности. В третейском разбирательстве взаимоотношения между сторонами не просто присутствуют, а определяют процессуальное поведение сторон и суда, поскольку стороны наделяют третейский суд компетенцией и определяют правила рассмотрения спора, которыми руководствуется суд.
Отношения сторон третейского разбирательства с третейским судом определяется тем, что третейское разбирательство основано на согласовании воли нескольких частных лиц, не вступающих в противоречие с общим дозволением государства. Компетенция третейского суда ограничена рамками третейского соглашения и возникает из частного соглашения, что делает положение суда в третейском процессе в корне отличным от положения государственного суда[106].
Стороны третейского разбирательства вправе устанавливать компетенцию третейского суда и его полномочия и могут изменять их по ходу процесса. Поэтому не стороны находятся в подчинении суда, который вправе давать им обязательные указания, а, напротив, сами стороны определяют круг полномочий суда и порядок его действий. Однако вывод о подчинении третейского суда сторонам также не будет верным. Третейский суд связан взаимной волей обоих участников процесса, но не подчинен каждому из них в отдельности, что позволяет ему разрешать дело не в интересах одной из сторон. Получая от сторон полномочия на рассмотрение спора, третейский суд выходит из их подчинения, а его дальнейшие действия определяются им самостоятельно[107].
Воля сторон, вступающих во взаимоотношения с третейским судом, направлена на регулирование не имущественных, а процедурных отношений.
Законодательство о третейском разбирательстве не регулирует возможность вступления в третейский процесс третьего лица. Таким образом, возникает вопрос о возможности таких лиц быть участниками третейского разбирательства. Эта проблема - проблема множественности лиц в третейском процессе - не раз была предметом обсуждения, как ученых-юристов, так и практических работников. Важно отметить, что неэффективность третейского разбирательства по спорам с множественностью лиц рассматривается как один из существенных недостатков третейского разбирательства. При этом неэффективность третейского разбирательства в данном случае обусловлена помимо прочего, во-первых, отсутствием теоретического обоснования проблемы и, во-вторых, отсутствием надлежащего правового регулирования.
Закон о третейских судах ничего не говорит о такой фигуре, как «третье лицо». В то же время гипотетически невозможно исключить ситуаций, когда при разрешении спора могут быть затронуты права и интересы лиц, в деле не участвующих, но связанных со сторонами по делу материальными правоотношениями (например, в случае заключения всеми указанными лицами единого договора, по которому идет разбирательство спора в третейском суде, либо в случаях споров по поводу общей собственности и т.п.). В рамках гражданского (арбитражного) процесса такие лица рассматриваются в качестве особой процессуальной фигуры - третьего лица. Причем, как известно, участие третьего лица в процессе может быть как обязательным, так и факультативным. Нормы же, регулирующие процедуру третейского разбирательства, не регламентируют процедуру вступления указанных лиц в дело, рассматриваемое третейским судом. Более того, закон даже не упоминает о такой возможности.
По мнению М.Э. Морозова, участие третьих лиц в третейском разбирательстве возможно при наличии согласия сторон и заключении третейского соглашения с третьим лицом, но с оговоркой о том, что «решение, принятое без участия третьих лиц, не должно влиять на их возможность защиты ими своих прав и в этом случае они не связаны выводами решения, к которым пришел третейский суд, и основаниями таких выводов»[108].
К. Анненков так объяснял участие третьих лиц в процессе: «Закон не только не обязывает третьих лиц, избираемых в качестве посредников, принимать на себя обязанность разбирательства предлагаемого на их разрешение спора, но предоставляет вполне на их усмотрение принимать или не принимать на себя этой обязанности, что видно из того, что он: требует, чтобы избранные сторонами посредники выражали их согласие на принятие к своему разбирательству указанного в третейской записи спора в их подписи на этой записи».
Таким образом, в случае согласия обеих сторон третье лицо уведомляется о рассмотрении спора в третейском суде и ему сообщается о возможности его участия в данном процессе при условии заключения соглашения со сторонами.
2.3. Состав третейского суда (статус третейского судьи, формирование состава третейского суда, основания и процедура отвода третейских судей)
2.3.1. Статус третейского судьи
Статус третейского судьи, то есть физического лица, избранного сторонами или назначенного в согласованном сторонами порядке для разрешения спора в третейском суде, определяется комплексом норм Закона о третейских судах.
Существует сравнительно незначительное количество научных исследований, посвященных рассмотрению статуса третейского судьи, разрешающего экономические споры. Так, данный вопрос опосредованно затрагивается в работе ?.С. Зыкина[109], где исследуется статус третейского судьи международного коммерческого арбитража, однако функции, задачи, компетенция, требования к назначению (избранию) такого судьи сильно отличаются от аналогичных параметров обычного российского третейского судьи, призванного разрешать экономические споры. Другим примером служат работы А.?. Зайцева[110], где отмечаются серьезные практические сложности формирования состава третейского суда для рассмотрения конкретного спора, выражающиеся в необходимости, выполняя требования закона, проверить, не был ли данный третейский судья ограничен или полностью лишен дееспособности, имеет ли непогашенную судимость.
Третейский судья, разрешая спор, наделяется соответствующими полномочиями волей сторон, которые договорились о передаче их спора на рассмотрение третейского суда. Это положение является крайне важным для третейского разбирательства, так как закрепляет свободу волеизъявления лиц, передающих свой спор на разрешение третейского суда, путем назначения самими спорящими третейских судей, которые могут разрешить конфликт, и является чертой, отличающей государственное судопроизводство от третейского разбирательства.
Следует отметить, что качество разбирательства спора в третейском суде напрямую зависит профессионализма и квалификации третейского судьи, разрешающего спор. Требования, предъявляемые к третейскому судье, определены в ст. 8 Закона о третейских судах. Совокупность этих требований можно рассматривать как составную часть положений, определяющих статус третейского судьи. Значимость соблюдения этих требований исключительно высока, так как в случае их неисполнения в процессе формирования состава третейского суда, возникнут основания для признания незаконности соответствующего третейского суда и для отмены его решения или отказа в принудительном исполнении.
Требования, предъявляемые к третейскому судье, имеют, с одной стороны, формализованный характер (полная дееспособность, отсутствие судимости), а с другой стороны, субъективно-оценочный характер (способность обеспечить беспристрастное и независимое разрешение спора). Следует учесть, что сами стороны и постоянно действующие третейские суды вправе устанавливать дополнительные требования к кандидатуре третейского судьи. ?так, перейдем к рассмотрению требований, установленных законом.
Третейским судьей может быть избрано (назначено) физическое лицо, давшее согласие на исполнение обязанностей третейского судьи и обладающее в совокупности следующими признаками:
- способностью обеспечить беспристрастное разрешение спора сторон;
- отсутствием прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела;
- независимостью от сторон третейского разбирательства.
Законом определены минимальные требования к личности и к квалификации кандидата в третейские судьи. По общему правилу судьями третейского суда могут быть избраны совершеннолетние граждане, способные обеспечить беспристрастное разрешение спора сторон при отсутствии прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела и независимые от сторон третейского разбирательства. Закон не препятствует иностранным гражданам и лицам без гражданства выступать в качестве третейских судей.
Третейским судьей не может быть физическое лицо, которое:
- не обладает полной дееспособностью;
- состоит под опекой или попечительством;
- имеет неснятую или непогашенную судимость;
- привлечено к уголовной ответственности.
Кроме того, третейским судьей не может выступать гражданин, полномочия которого в качестве судьи суда общей юрисдикции или арбитражного суда, адвоката, нотариуса, следователя, прокурора или другого работника правоохранительных органов были прекращены в установленном порядке за совершение проступков, не совместимых с его профессиональной деятельностью[111].
Существует проблема, вызванная тем, что ни стороны, ни постоянно действующие третейские суды не располагают возможностями по проверке сведений, препятствующих избранию (назначению) гражданина судьей третейского суда. Единственной нормой, направленной на снятие этой проблемы и гарантирующей выполнение требований к личности третейского судьи, можно считать п. 1 ст. 12 Закона о третейских судах, в соответствии с которым в случае обращения к какому-либо физическому лицу в связи с его возможным избранием (назначением) третейским судьей указанное лицо должно сообщить о наличии обстоятельств, препятствующих выполнению им обязанностей третейского судьи.
Третейским судьей не может быть физическое лицо, которое в соответствии с его должностным статусом, определенным федеральным законом, не может быть избрано (назначено) третейским судьей. На указанное обстоятельство обращал внимание и ВАС РФ в п. 25 ?нформационного письма от 25 декабря 2005 года № 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов», где указывал, что арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что лицо, выступавшее в качестве третейского судьи, не вправе быть третейским судьей в соответствии с законодательством РФ. Перечень таких ограничений в настоящее время довольно широк и установлен большим количеством нормативных актов. Так, третейскими судьями не могут быть:
- судьи судов общей юрисдикции, судьи арбитражных судов (п. 3 ст. 3 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»);
- судьи в отставке (в соответствии с п. 6 ст. 15 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» судья считается пребывающим в отставке до тех пор, пока соблюдает требования, предусмотренные п. 3 ст. 3 этого Закона, согласно которому судья не вправе быть третейским судьей);
- мировые судьи (ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»);
- судьи Конституционного Суда РФ (ч. 1 ст. 11 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»);
- сотрудники органов прокуратуры (п. 5 ст. 4 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»);
- нотариусы (ст. 6 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате);
- члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации (ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 8 мая 1994 г. № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»);
- председатель, заместители председателя и аудиторы Счетной палаты Российской Федерации (ст. 5 и 6 Федерального закона от 11 января 1995 г. № 4-ФЗ «О Счетной палате Российской Федерации»);
- депутаты, выборные должностные лица органов государственной власти субъектов Федерации, работающие на постоянной основе (ст. 4 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»);
- осуществляющие свои полномочия на постоянной основе депутат, член выборного органа местного самоуправления, выборное должностное лицо местного самоуправления (п. 7 ст. 40 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»);
- муниципальные служащие, замещающие должность главы местной администрации по контракту (п. 2 ст. 14 Федерального закона от 2 марта 2007 г. № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации»);
- сотрудники органов внутренних дел (ч. 2 ст. 10 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ от 23 декабря 1992 г. № 4202-1 «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации»);
- сотрудники милиции (ст. 20 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции»);
- сотрудники таможенных органов (п. 2 ст. 7 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 114-ФЗ «О службе в таможенных органах Российской Федерации»);
- военнослужащие (п. 7 ст. 10 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих»);
- лица начальствующего состава и служащие федеральной фельдъегерской связи (ч. 5 ст. 9 Федерального закона от 17 декабря 1994 г. № 67-ФЗ «О федеральной фельдъегерской связи»).
Так как третейский судья осуществляет деятельность, требующую наличия глубоких знаний и практических навыков в сфере применения норм материального и процессуального права, законодателем установлено требование о том, что третейский судья, разрешающий спор единолично, должен иметь высшее юридическое образование. Если же спор рассматривается коллегиально, то высшее юридическое образование должен иметь председатель состава третейского суда.
Рассмотрим более подробно такие требования к личности третейского судьи субъективно-оценочного характера, как независимость и беспристрастность. О.Ю. Скворцов[112] отмечает, что под независимостью третейских судей следует понимать разрешение ими конкретных споров, переданных на рассмотрение третейского суда, на основании действующего законодательства и в соответствии со своим внутренним убеждением, в условиях, когда какое-либо постороннее влияние и воздействие на третейских судей исключено. Независимость понимается и как отсутствие денежных и иных связей между ним и одной из сторон.
Можно сделать вывод о том, что такое понимание аналогично содержанию принципа независимости и беспристрастности судей государственных судов, что вызвано стремлением законодателя предоставить участникам спора равные гарантии как в системе государственного правосудия, так и в третейском разбирательстве.
Представляется, что независимость и беспристрастность третейских судей должна не только декларироваться, но и обеспечиваться специальными гарантиями на законодательном уровне. Между независимостью и беспристрастностью существует функциональная взаимосвязь. Беспристрастность считается условием независимости, однако независимость третейского судьи на практике не всегда тождественна его беспристрастности. Беспристрастность может пониматься как отсутствие у третейского судьи предрасположенности по отношению к определенной стороне или существу спора. Предрасположенность как субъективное отношение к стороне или делу в целом может быть следствием ряда обстоятельств, при наличии которых заинтересованная сторона может ставить вопрос об отводе третейского судьи. Надо отметить, что третейские судьи считаются беспристрастными, пока не доказано обратное.
К обстоятельствам, формирующим предрасположенность третейского судьи, является прямая или косвенная заинтересованность в исходе дела. Так, согласно п. 1 ст. 8 Закона о третейских судах, третейский судья, а также его близкие родственники и супруг не должны состоять в трудовых отношениях со сторонами спора, так как в этом случае одна из сторон имеет возможность оказывать на него воздействие.
Кроме того, порочит беспристрастность третейского судьи тот факт, что он (она) на момент исполнения обязанностей состоит или ранее состояла в договорных отношениях с одной из сторон как кредитор или должник в обязательстве, участвует в управлении или владеет акциями (долями) компании - стороны процесса, а также связь с компанией, которая является прямым конкурентом на рынке одной из сторон, состоит или ранее состоял в правоотношениях с ней.
Также вызвать сомнения в беспристрастном отношении к сторонам может внепроцессуальный контакт третейского судьи со сторонами по поводу рассматриваемого дела. Так, третейский судья может осуществить предоставление документов и доказательств, изучение и осмотр предметов на месте без уведомления другой стороны, обсуждение дела за рамками процесса или высказывание своей позиции по существу спора до вынесения решения.
Независимость третейского судьи при осуществлении своих полномочий обеспечивается комплексом правовых гарантий. Третейский судья обладает свидетельским иммунитетом и не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства. Кроме того, и по собственной инициативе третейский судья не вправе разглашать сведения, ставшие ему известными в ходе третейского разбирательства, если отсутствует согласие сторон или их правопреемников.
Независимость третейского судьи обеспечивается и правом требовать уплаты гонорара, возмещения расходов, понесенных в связи с участием в третейском разбирательстве, в том числе расходов на оплату проезда к месту рассмотрения спора, расходов, понесенных в связи с осмотром и исследованием письменных и вещественных доказательств на месте их нахождения. Размер гонорара третейских судей определяется с учетом цены иска, сложности спора, времени, затраченного третейскими судьями на третейское разбирательство, и любых других относящихся к делу обстоятельств.
2.3.2. Формирование состава третейского суда
Формирование состава третейского суда можно рассматривать как одну из основных процедур, осуществляемых в рамках третейского разбирательства, так как надлежащим образом сформированный состав третейского суда наделен компетенцией рассматривать спор, а также принимать решение о разрешении спора. Несмотря на подготовительный характер, процедура формирования состава третейского суда оказывает существенное влияние на все дальнейшие процедуры третейского разбирательства.
Обнаруживается широта подходов к анализу процедуры формирования состава. Так, Е.А. Васильев отмечает, что формирование состава арбитража является одной из важнейших процессуальных проблем не только в начале производства по делу, но и остается актуальной вплоть до его завершения. Эта проблема включает три вопроса: 1) какова процедура назначения арбитра; 2) кто может быть назначен в качестве арбитра, т.е. каким требованиям должно соответствовать назначаемое лицо, и 3) какие могут быть основания для отвода арбитров и иных изменений в составе арбитража и каковы юридические последствия изменений в составе арбитража[113].
Надо отметить, что именно эти вопросы, как правило, находятся в центре внимания при анализе проблем, возникающих на этапе формирования состава третейского суда. При этом не меньшее значение имеет и другой аспект: формирование состава третейского суда – это не только избрание (назначения) третейского судьи или третейских судей, но и возникновение правового отношения между участниками процесса и третейским судом. Таким образом, процедура формирования состава третейского суда включает и дачу предварительного согласия быть судьей. Важно подчеркнуть, что в отличие от государственных судей, не имеющих права немотивированно отказаться от рассмотрения дела, третейский судья может не давать согласия участвовать в разрешении спора без объяснений основания такого отказа. Возникает вопрос о форме выражения такого согласия: письменная форма, устное волеизъявление или конклюдентные действия, заключающиеся в том, что третейский судья фактически приступил к исполнению своих обязанностей. Представляется, что такое согласие должно быть выражено в простой письменной форме в каждом конкретном случае при избрании (назначении) лица третейским судьей и приобщаться к материалам дела.
Наиболее удачным, на наш взгляд, представляется определение понятия «состав третейского суда», предложенное А.?.Зайцевым: «лица (лицо), избранные сторонами в согласованном ими порядке, либо назначенные в установленном порядке руководителем постоянно действующего третейского суда, рассматривающие и разрешающие спор, переданный на их рассмотрение по соглашению сторон в порядке, также определенном этими сторонами, и правомочные вынести решение, имеющее для сторон ту степень обязательности, которая прямо или косвенно определена в их соглашении»[114].
Правила формирования состава третейского суда, установленные ст. 10 Закона о третейских судах, предусматривают три способа формирования состава третейских судов. Во-первых, формирование состава третейского суда может производиться по правилам, установленным самими сторонами. Во-вторых, в постоянно действующем третейском суде порядок формирования состава третейского суда может быть установлен правилами этого суда. ?, в-третьих, если стороны не установили правил формирования состава третейского суда и правила постоянно действующего третейского суда не содержат соответствующих нормативных предписаний, то порядок формирования состава третейского суда производится в соответствии с правилами, установленными в п. 4 ст. 10 Закона о третейских судах. Следует учесть, что нормы, установленные в п. 4 ст. 10 Закона, вступают в действие только в том случае, если отсутствует соглашение сторон, и нет соответствующих предписаний в правилах постоянно действующих третейских судов.
В соответствии с Законом, существуют такие возможные формы формирования состава третейского суда, как избрание и назначение. ?збрание третейских судей означает приобретение третейским судьей своего статуса в результате прямого волеизъявления участника спора, а назначение третейского судьи происходит путем поручения определенных категорий должностных лиц (например, председателя постоянно действующего третейского суда) третейскому судье рассмотреть конкретное дело, переданное на рассмотрение данного постоянно действующего третейского суда. Таким образом, назначение можно рассматривать как процедуру, восполняющую отсутствующую волю сторон либо выражающую делегированное сторонами полномочие по подбору кандидатур арбитров. При формировании суда ad hoc состав суда формируется только путем избрания третейских судей самими тяжущимися сторонами. При формировании третейских судов в постоянно действующих третейских судах стороны в подавляющем числе случаев ориентируются на регламенты этих судов, содержащие положения, которые предусматривают назначение третейских судей определенными должностными лицами, к числу которых обычно относятся либо президент торгово-промышленной палаты, либо председатель соответствующего третейского суда (например, Регламент Третейского суда при ТПП РФ).
Представляется, что такое многообразие способов формирования состава третейского суда является одним из преимуществ третейского разбирательства и позволяет учесть особенности взаимоотношений сторон. В мировой практике назначение (избрание) арбитров может осуществляться: сторонами; другими арбитрами; арбитражными учреждениями (постоянно действующими третейскими судами); организациями, при которых созданы арбитражные учреждения, либо другими компетентными органами; государственными судами.
Если формирование состава третейского суда происходит по правилам, установленным в Законе о третейских судах, стороны в определенной степени ограничиваются в возможности влиять на выбор судей. Законодатель использовал прием разделения влияний на формирование состава: каждой из сторон предоставляется право избрать по одному третейскому судье, а два избранных таким образом судьи избирают третьего третейского судью.
Следует учесть, что законодатель ограничивает во времени возможность избрания сторонами третейских судей. Это должно быть сделано в течение 15 дней после получения просьбы об этом от другой стороны. Если таковой срок не соблюдается, то рассмотрение спора в третейском суде подлежит прекращению, а заинтересованная сторона вправе обратиться с исковым заявлением в компетентный государственный суд. Такие же последствия установлены и для случая, если два избранных третейских судьи не избирают третьего третейского судью в течение 15 дней после их избрания.
В том случае, если спор рассматривается третейским судьей единолично, закон предусматривает прекращение по делу, если после обращение одной стороны с предложением об избрании третейского судьи таковой не избирается в течение 15 дней с момента соответствующего предложения.
Формирование состава постоянно действующего третейского суда осуществляется на основе утвержденных списков. В эти списки входят лица, которые могут быть избраны сторонами для разрешения конкретного дела. Списки по своему характеру бывают открытыми (рекомендательными) и закрытыми (обязательными). В тех случаях, когда списки носят открытый характер, допускается избрание для разрешения спора в постоянно действующем третейском суде лица, которое не включено в утвержденный список. Например, в Третейский суд при ТПП РФ входят третейские судьи, включенные в список, утверждаемый ТПП РФ сроком на пять лет. Стороны могут также избирать третейских судей из лиц, не включенных в список (ст. 4 Регламента). В ином случае стороны могут выбирать арбитров только из утвержденного перечня.
Число третейских судей, рассматривающих дело, должно быть нечетным в соответствии с императивным требованием действующего законодательства. Установление правила о нечетном количестве судей объясняется тем, что судьи, рассматривающие дела, имеют равенство прав в принятии решения и в случае, если спор будет разрешаться четным количеством судей, возможность принятия решения при разделении голосов может оказаться парализованной.
Применительно к деятельности постоянно действующих третейских судов необходимо иметь в виду, что если правилами постоянно действующего третейского суда не определено число судей, которые рассматривают спор, то избираются или назначаются три третейских судьи. Правила постоянно действующего третейского суда могут предусматривать и иное количество третейских судей, которые должны рассматривать спор. В то же время, правила вступают в силу, если стороны не оговорили иного, и при этом правила также должны указывать на то, что дело может быть рассмотрено составом судей только в нечетном количестве.
Можно сделать вывод о том, что Закон о третейских судах в целом ориентирует на коллегиальное рассмотрение дел третейским судом, что не исключает возможности единоличного третейского разбирательства. Принцип коллегиальности третейского разбирательства позволяет обеспечить правильность и обоснованность решений, принимаемых третейским судом. ?менно в ходе коллегиального рассмотрения и разрешения споров создаются наиболее благоприятные условия для принятия объективного, законного, справедливого и основанного на выводах большинства членов третейского суда решения. Все вышеизложенное свидетельствует о том, что в современной модели правового регулирования третейского разбирательства реализован принцип сочетания коллегиального и единоличного рассмотрения споров, передаваемых на разрешение третейского суда.
Следует обратить внимание на то, что в Законе о третейских судах не получил формального закрепления принцип равенства прав всех третейских судей, участвующих в рассмотрении и разрешении спора. Однако третейские судьи имеют равные права, как при принятии решения, так и в ходе третейского разбирательства, а также несут и одинаковую ответственность за принятие законного и справедливого решения. Равенство третейских судей обеспечивается и правилом о том, что в случае выбытия одного из третейских судей из состава суда, рассматривающего дело, дело возобновляется слушанием в ином составе, а не продолжаться с того момента, когда оно было прервано в момент выбытия третейского судьи.
Сами стороны могут определить число третейских судей, которое также должно быть нечетным. В отсутствие соглашения сторон об ином для разрешения конкретного спора избираются (назначаются) три третейских судьи. В постоянно действующем третейском суде количество судей, избираемых (назначаемых) для рассмотрения спора, определяется его регламентом, а в случае, если такие правила не позволяют определить число третейских судей, то избираются (назначаются) три третейских судьи.
Например, в соответствии со ст. 26 Регламента Третейского суда при ТПП РФ, при цене иска, не превышающей 100 тыс. руб., дело в отсутствие соглашения сторон об ином подлежит разрешению единоличным судьей. В этом случае единоличный судья назначается председателем третейского суда из списка третейских судей.
По соглашению сторон дело рассматривается единоличным судьей, который избирается по взаимной договоренности сторон. Они могут также заявить просьбу о том, чтобы единоличный судья за них был назначен председателем третейского суда. Если между сторонами не будет достигнута договоренность, единоличный судья назначается из списка судей председателем третейского суда.
Таким образом, для того, чтобы состав третейского суда был сформирован, необходимо: прямое волеизъявление участника спора (при избрании) или иных лиц, которым сторонами было делегировано право выбора третейских судей (при назначении); избираемый (назначаемый) судья выразил свое согласие на выполнение соответствующих функций.
Положения ст. 13 Закона о третейских судах предусматривают, что полномочия третейских судей досрочно могут быть прекращены по соглашению сторон, в связи с самоотводом третейского судьи или отводом третейского судьи по основаниям, предусмотренным статьями 11 и 12 настоящего Федерального закона, а также в случае смерти третейского судьи. Важно отметить, что полномочия третейского судьи могут быть прекращены волей сторон без объяснения причин принятого решения, что вытекает из автономности воли участников спорных правоотношений.
По общему же правилу, основанием прекращения полномочий третейского судьи является принятие третейским судом решения по данному делу. Существуют случаи, когда возникает необходимость в принятии дополнительного решения, разъяснения решения либо исправления описок, опечаток или арифметических ошибок, то полномочия третейского судьи возобновляются для того, чтобы совершить необходимые процессуальные действия, а затем вновь прекращаются.
Необходимо отметить, что процедура возобновления полномочий третейских судей в данном случае Законом не регламентирована. Представляется, что возобновление полномочий третейских судей должно основываться на заявлении или ходатайстве участников третейского разбирательства, и суд должен вынести определение о возобновлении своих полномочий.
П. 3 ст. 13 Закона содержит такие критерии оснований прекращения полномочий третейских судей, как «юридическая или фактическая неспособность третейского судьи участвовать в рассмотрении спора». Под юридической неспособностью понимается наличие таких обстоятельств, игнорирование которых приводит к нарушению законодательства о третейских судах и иного законодательства (т.е. этот критерий носит объективный характер). Что касается фактической неспособности третейского судьи участвовать в рассмотрении спора, то этот критерий имеет субъективный характер и подразумевает такие обстоятельства, которые носят личностный характер (например, тяжкая болезнь третейского судьи).
Кроме того, полномочия третейского судьи могут быть прекращены, если есть «иные причины, по которым третейский судья не участвует в рассмотрении спора в течение неоправданно длительного срока». Понятие «неоправданно длительный срок» раскрывается в зависимости от конкретных обстоятельств дела, то есть данная категория является оценочной и может быть основана на субъективном мнении правоприменителя. Неопределенной является и категория «иные причины», по которым третейский судья не участвует в рассмотрении спора. Такая неопределенность, по нашему мнению, открывает возможности для излишне широкой трактовки оснований, по которым неучастие в рассмотрении спора может рассматриваться как причина для прекращения полномочий третейского судьи.
В случае досрочного прекращения полномочий третейского судьи возникает необходимость его замены. При этом в отношении избрания (назначения) нового третейского судьи применяются те же правила, которые применялись в отношении первоначально избранного третейского судьи. Так, если избрание (назначение) третейского судьи производилось по правилам, установленным в п. 4 ст. 10 Закона, а после самоотвода судьи стороны заключили соглашение, определяющее иной порядок избрания нового третейского судьи, то это является основанием для признания незаконным состава третейского суда, рассмотревшего дело, и для отмены соответствующего решения третейского суда либо для отказа в принудительном исполнении принятого им решения.
2.3.3. Основания и процедура отвода третейских судей
?нститут отвода третейского судьи можно рассматривать в качестве одной из гарантий беспристрастного рассмотрения спора, переданного на разрешение третейского суда.
Порядок отвода третейского судьи урегулирован диспозитивным образом ст. 12 Закона о третейских судах. В постоянно действующем третейском суде процедура отвода третейского судьи может быть определена правилами постоянно действующего третейского суда, а в третейском суде для разрешения конкретного спора процедура отвода третейского судьи должна быть согласована сторонами. Если процедура отвода третейского судьи не согласована сторонами или не определена правилами постоянно действующего третейского суда, то письменное мотивированное заявление об отводе третейского судьи должно быть подано стороной в течение пяти дней после того, как ей стало известно о том, что состав третейского суда сформирован и имеются основания для отвода третейского судьи. При этом сторона может заявить отвод избранному ею третейскому судье только тогда, когда основания для отвода стали ей известны уже после избрания ею отводимого третейского судьи. Если третейский судья, которому заявлен отвод, не берет самоотвод или другая сторона не согласна с отводом третейского судьи, то вопрос о его отводе разрешается другими третейскими судьями, входящими в состав третейского суда, в течение 10 дней с момента получения письменного мотивированного заявления стороны. Вопрос об отводе третейского судьи, разрешающего спор единолично, разрешается этим третейским судьей.
Следует признать некоторое несовершенство норм, регулирующих основания отвода третейских судей. Так, согласно ст. 8 Закона, основаниями для отвода третейского судьи является неспособность обеспечить беспристрастное разрешение спора сторон, наличие прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела, а также в зависимости в той или иной степени от одной из сторон третейского разбирательства. Однако зависимость может возникнуть не по отношению к стороне разбирательства, а по отношению к другому третейскому судье: например, если в состав третейского суда входят лица, состоящие в родственных отношениях, что может самым непосредственным образом сказаться на результатах голосования при принятии решения.
В п. 1 ст. 12 Закона о третейских судах речь идет фактически о самоотводе третейского судьи. При этом не установлено, в какой форме лицо должно заявить о наличии обстоятельств, являющихся основанием для его отвода от исполнения обязанностей третейского судьи, и в какой форме происходит принятие решения об отводе третейского судьи.
Против стороны, недобросовестно ведущей себя в процессе, направлена норма п. 2 ст. 12 Закона: право заявления отвода избранному третейскому судье принадлежит стороне только в том случае, если те обстоятельства, которые приводятся ею в качестве оснований для отвода, стали известны этой стороне после избрания ею отводимого третейского судьи. То есть, если сторона избирает третейского судью, зная о наличии препятствующих тому обстоятельств, то на такой стороне и лежит риск отмены компетентным государственным судом вынесенного в ее пользу решения по такому основанию, как незаконность состава третейского суда, принявшего решение по делу.
Закон предоставляет постоянно действующим третейским судам в своих регламентах и правилах право устанавливать дополнительные требования к процедуре отвода третейского судьи. При передаче спора на разрешение третейского суда, создаваемого для разрешения конкретного спора, заинтересованные лица должны согласовать процедуру отвода третейского судьи. Сторона обязана подать заявление об отводе судьи в течение пяти дней с того момента, как состав третейского суда сформирован и стало известно о наличии оснований для отвода, в противном случае это должно повлечь отказ в рассмотрении указанного заявления по существу.
2.4. Компетенция третейского суда и «арбитрабельность» хозяйственных споров
Третейский суд должен решить вопрос о наличии или отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на разрешение спор до начала разбирательства дела по существу. Надо отметить, что нормы Закона о третейских судах, подобно гл. 4 АПК РФ, гл. 3 ГПК РФ, не раскрывают понятий подведомственности и подсудности, однако, как и АПК РФ, Закон о третейских судах оговаривает порядок определения компетенции третейского суда. Так, согласно п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах в третейский суд может по соглашению сторон передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом. В соответствии с п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства в связи с отсутствием или недействительностью третейского соглашения. ?, наконец, п. 2 ст. 17 Закона о третейских судах устанавливает временные рамки, в пределах которых сторона вправе заявить об отсутствии у третейского суда компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор: такое заявление сторона вправе сделать до представления ею первого заявления по существу спора. При этом согласно ст. 23 Закона о третейских судах на истце лежит обязанность по обоснованию компетенции третейского суда.
Третейский судья, к которому поступает спор, при разрешении вопроса о наличии у третейского суда компетенции совершает следующие действия:
- определяет, является ли спор вытекающим из гражданско-правовых отношений на основании п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах, то есть определяет, урегулированы ли отношения нормами ст. 2 ГК РФ;
- устанавливает, не отнесена ли данная категория дел к исключительной подведомственности арбитражному суду либо суду общей юрисдикции;
- устанавливает, не содержат ли нормы положения о постоянно действующем третейском суде (внутреннего нормативного документа суда) положений об изъятии споров из компетенции данного суда.
Также следует учесть, что само третейское соглашение является источником компетенции третейского суда на рассмотрение конкретного спора, поэтому решение, вынесенное по спору, не предусмотренному третейским соглашением, не может порождать правовых последствий. Таким образом, объем компетенции третейского суда можно установить, исследуя объем третейского соглашения. Таким образом, полномочия третейских судов по рассмотрению и разрешению спора закрепляются в правовых нормах. Диспозитивные нормы могут быть конкретизированы в третейском соглашении. В совокупности они образуют источники компетенции.
Так как основной функцией третейских судов является разрешение споров о праве, то для ее выполнения третейские суды наделяются полномочиями, совокупность которых и образует так называемую функциональную компетенцию третейских судов. В свою очередь, осуществление третейскими судами своих функций в отношении споров гражданско-правового характера, в отношении которых имеется действительное третейское (арбитражное) соглашение, то есть определенного круга объектов, составляют их предметную компетенцию.
В методическом плане требуется также учитывать весьма популярную сегодня теорию «компетенции компетенции»[115], согласно которой третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения. Принцип «компетенции компетенции» ограничивает возможности государственных юрисдикционных органов в частном правоприменительном процессе по рассмотрению вопроса о компетенции третейского суда до тех пор, пока об этом не принято решение составом третейского суда. Следует учесть, что третейские судьи в этом случае рассматриваются не как единственные, а как первые лица, принимающие решение по вопросам о компетенции на рассмотрение спора сторон. Такой подход нашел отражение и в международных соглашениях. Так, в § 3 ст. V Европейской Конвенции о внешнеторговом арбитраже (заключена в Женеве 21 апреля 1961 г.) содержится правило о том, что арбитражный суд, против которого заявлен отвод о неподсудности, не должен отказываться от разбирательства дела и имеет право сам вынести решение по вопросу о своей компетенции или о наличии или действительности арбитражного соглашения или сделки, составной частью которой это соглашение является.
В отечественном законодательстве принцип «компетенции компетенции» закреплен в п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах, а также в п. 1 и 3 ст. 16 Закона о международном коммерческом арбитраже. Такой же подход использован и в п. 5 ст. 2 Регламента Третейского суда при ТПП РФ, где указывается, что вопрос о компетенции Третейского суда по конкретному делу решается составом третейского суда, рассматривающим спор. Кроме того, судебная практика также восприняла принцип «компетенции компетенции», например, в постановлении ФАС СЗО от 28.11.2002 по делу № А56-20905/2002 указывается, что вопросы об определении компетенции третейского суда не относятся к подведомственности арбитражного суда.
Основное значение принципа «компетенции компетенции» состоит в том, что он позволяет составу арбитража продолжать рассмотрение дела по существу даже тогда, когда одной из сторон заявлен спор по вопросам, связанным с наличием и действительностью арбитражного соглашения (как основания для наделения арбитража компетенцией на разрешение спора). Кроме того, доктрина «компетенции компетенции» предоставляет арбитрам возможность признать третейское соглашение недействительным и вынести решение об отсутствии у них компетенции на разрешение спора сторон, не входя в противоречие с самими собой. По мнению О.Ю. Скворцова[116], значение принципа «компетенции компетенции» состоит в том, что он обеспечивает возможность исполнения третейского соглашения о передаче спора на рассмотрение третейского суда.
Надо отметить, что принцип «компетенции компетенции» не означает отсутствие последующего судебного контроля. Правда, судебный пересмотр решения арбитража о собственной компетенции откладывается до момента вынесения решения, что во многом отражает и общемировую тенденцию смещения контроля со стороны суда постепенно на более поздние стадии, что позволяет сохранить оперативность и эффективность третейского разбирательства.
Перейдем к более подробному рассмотрению содержания и соотношения понятий «компетенция третейских судов», «подведомственность дел третейским судам» и «арбитрабельность». Данные понятия используются в литературе для обозначения совокупности полномочий третейского суда по рассмотрению дел, при этом идут дискуссии о соотношении указанных понятий. Представляется, что понятие «компетенция» более широкое, нежели понятие «подведомственность».
Под подведомственностью понимается процессуальный институт, позволяющий распределить спорные дела между различными органами гражданской юрисдикции. Межотраслевой характер процессуального института подведомственности обеспечивает единство и системность правового регулирования процессуальных отношений. В теории процессуального права доминирует взгляд на подведомственность, сформулированный Ю.К. Осиповым, который рассматривал подведомственность в качестве межотраслевого института права, выполняющего функции распределительного механизма юридических дел между различными юрисдикционными органами[117]. Нормальная работа этого механизма возможна только при условии согласованности и непротиворечивости программы его деятельности, в качестве которой выступает нормативная основа. По мнению О.Ю. Скворцова[118], при наличии сложно-структурированной системы, в рамках которой разрешаются споры одного характера (гражданско-правовые), необходим единый процессуальный институт, который обеспечивал бы распределение дел между различными звеньями такой системы и исключал бы дублирование функций.
Подведомственность является одним из юридических условий, определяющих возникновение права на обращение в третейский суд. При обращении стороны в третейский суд подведомственность из юридического условия становится юридическим фактом.
В последние годы в российской юридической литературе весьма активно используется термин «арбитрабельность», при помощи которого очерчивается круг дел, подведомственных третейским судам, а также определяются условия подведомственности. «Арбитрабельность» применительно к деятельности третейских судов означает предметную подведомственность споров этим юрисдикционным органам[119]. Необходимо отметить, что термин «арбитрабельность» не применяется для характеристики подведомственности дел государственным судам, в том числе государственным арбитражным судам.
Представляется, что внедрение термина «арбитрабельность» как понятия, отражающего способ определения категорий споров, подведомственных рассмотрению третейскими судами Российской Федерации, лежит в русле необходимых усовершенствований правового регулирования третейского разбирательства. В отличие от термина «подведомственность», который является более широким по своему содержанию, категория «арбитрабельность» четко указывает на специфические особенности выделения некоторых категорий дел особым органам частноправового характера - третейским судам.
Таким образом, «арбитрабельность» является правовым механизмом, не вступающим в конкуренцию со своим родовым институтом и являющимся одним из элементов института подведомственности, обеспечивающим распределение дел между различными юрисдикционными звеньям.
Кроме того, данный термин позволяет отразить качественные особенности механизма распределения дел третейским судам. Арбитрабельность указывает на правомочия третейского суда, опираясь на заключенное правоспособными лицами третейское соглашение, решить вопрос о собственной компетенции, исследовав не только объективную характеристику спора (его отнесение законодательством к спорам, которые вправе разрешать третейский суд), но и рассматривая субъективный фактор: волеизъявление заинтересованных лиц передать дело на рассмотрение третейского суда. При таком подходе незначимы те критерии, которые законодатель установил для подведомственности как механизма перераспределения дел между различными ветвями судебной власти: не важна характеристика субъекта и характеристика правоотношений, как критерии отнесения тех или иных дел к их компетенции.
Можно заключить, что арбитрабельность, или допустимость передачи спора на разрешение третейского суда, следует рассматривать как производное от понятия подведомственности, как своего рода разновидность подведомственности применительно к делам, рассматриваемым третейским судом.
Достаточно актуальной является дискуссия о критериях подведомственности дел третейским судам, развернувшаяся в юридическом сообществе. Причиной возникновения подобной дискуссии и появления более развернутых концепций отнесения дел к подведомственности третейским судам служит достаточно лаконичное регулирование законодателем данного вопроса: третейскому суду могут быть переданы гражданско-правовые споры, но сделано это может быть только в том случае, если иное не предусмотрено федеральным законодательством.
Так, С.А. Курочкин выдвигает следующие критерии подведомственности дел третейским судам: 1) наличие третейского соглашения; 2) характер спорного правоотношения; 3) субъектный состав участников спора; 4) критерий спорности или бесспорности права[120]. Обратимся к более подробному рассмотрению данных критериев.
Во-первых, наличие третейского соглашения подразумевает только действительное и исполнимое третейское соглашение. Недействительное третейское (арбитражное) соглашение не порождает правовых последствий, кроме тех, которые связаны с такой недействительностью. Соглашение, которое не может быть исполнено по причинам, не приводящим к недействительности, не должно рассматриваться в качестве основания для изъятия дела из подведомственности соответствующего государственного суда. Необходимость использования критерия наличия договора между сторонами о передачи спора на рассмотрение третейского суда для определения подведомственности в некоторых случаях отпадает в связи с существованием межгосударственных соглашений, содержащих требование о применении третейского порядка разрешения споров в отношении дел определенной категории. В этом случае основным критерием подведомственности становится характер спорного материального правоотношения.
Критерий характера спорного правоотношения используется для разграничения дел между третейскими и государственными судами. Данный критерий подведомственности традиционно в науке гражданского процессуального права рассматривается в качестве основного, однако его автономное применение не позволяет отнести дела к ведению тех или иных органов гражданской юрисдикции. По общему правилу, в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом (п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах). ГПК РФ (ст. 3) и АПК РФ (ст. 4) также содержат положения о том, что на рассмотрение третейского суда могут быть переданы споры, вытекающие из гражданских правоотношений.
Следует отметить, что интерпретация гражданско-правовых отношений не имеет единства в суждениях российских юристов. В литературе, посвященной третейскому разбирательству, имеют место высказывания о том, что понятие «гражданско-правовые споры» необходимо трактовать расширительно[121]. В то же время отмечается, что возможны определенные трудности в толковании понятия гражданские правоотношения и следующие отсюда трудности отнесения к подведомственности третейских судов тех или иных категорий дел.
Так, А.?. Зайцев указывает, что «в третейский суд по соглашению сторон третейского разбирательства может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, а ГПК в ряде статей (см., например, ст. 2, п. 1 ч. 1 ст. 22) проводит отграничение гражданских правоотношений от трудовых, семейных, жилищных, земельных, экологических и т.п., акцентируя при этом внимание на том, что только спор из гражданских правоотношений может по соглашению сторон быть передан на рассмотрение третейского суда, если иное не установлено федеральным законом. В результате данного логического построения получается, что в третейском суде могут быть предметом разбирательства исключительно споры из гражданских в узком смысле слова правоотношений, вследствие чего решение третейского суда по спору из любых иных правоотношений является незаконным и подлежит обязательной отмене. Однако это не совсем соответствует действительности, так как ряд нормативных актов, регламентирующих не гражданские в узком смысле слова правоотношения, тем не менее, прямо предусматривают возможность их разрешения в третейском суде (см., например, ст. 64 Земельного кодекса, ст. 156 Жилищного кодекса и др.)»[122].
Действительно, в гражданско-процессуальном законодательстве под гражданскими отношениями, споры, в отношении которых могут быть переданы на рассмотрение суда, понимаются гражданские отношения в узком смысле. ?ные частные отношения - земельные, трудовые, семейные - не рассматриваются в качестве гражданско-правовых.
Вместе с тем, как представляется, под гражданско-правовыми отношениями, которые могут быть предметом третейского разбирательства, следует понимать частные отношения или, другими словами, гражданско-правовые отношения в широком смысле. Косвенно это подтверждается и действующим законодательством, которое допускает возможность рассмотрения иных частных отношений в третейском суде. Надо сказать, что и судебная практика исходит из подхода, согласно которому термин «гражданские правоотношения» в контексте Закона о третейских судах надлежит понимать как отношения частного характера[123]. Однако указанный широкий подход к понятию гражданско-правовых отношений вовсе не означает того, что все частные отношения должны быть включены в предметную подведомственность третейских судов.
Необходимость точной интерпретации гражданско-правовых отношений проявляется при рассмотрении отдельных категорий споров, которые могут (или не могут) быть переданы на рассмотрение третейского суда. Общий круг дел, допустимых к рассмотрению и разрешению третейскими судами, конкретизирован рядом федеральных законов. В третейский суд могут быть переданы земельные споры, имущественные споры, связанные с пользованием недрами, споры между государством и инвестором, связанные с исполнением, прекращением и недействительностью соглашений о разделе продукции, и некоторые другие. Ограничение круга споров, допустимых к рассмотрению третейскими судами, также осуществляется федеральными законами. Не могут рассматриваться третейскими судами споры, связанные с защитой патентных прав, некоторые категории споров из отношений, возникающих на рынке ценных бумаг, дела о банкротстве.
Субъектный состав участников спора как критерий подведомственности дел третейским судам сохраняет свое значение в отношении дел, одной из сторон в которых выступают публично-правовые образования. В соответствии с Законом о третейских судах сторонами третейского разбирательства могут быть организации - юридические лица, граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющие статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее - граждане-предприниматели), физические лица (далее - граждане), которые предъявили в третейский суд иск в защиту своих прав и интересов либо которым предъявлен иск. Таким образом, критерий подведомственности дел «внутренним» третейским судам, связанный с субъектным характером участников спора, сохраняет свое значение только в отношении дел, в которых одной из сторон выступают публично-правовые образования. Данное обстоятельство обусловлено проблемой участия государства в третейском разбирательстве. В настоящее время Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования, выступая в качестве субъектов гражданско-правовых отношений, не могут быть стороной третейского разбирательства (во «внутренних» третейских судах), поэтому дела с их участием подведомственны государственным судам.
Спорный характер дела. На рассмотрение в третейские суды могут быть переданы только споры, которые возникли или могут возникнуть в связи с определенным гражданским правоотношением. Третейские суды не могут рассматривать бесспорные дела, дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение. Таким образом, в третейский суд для рассмотрения и разрешения могут быть переданы дела по спорам юридических лиц и (или) граждан, возникших из гражданских правоотношений, в отношении которых имеется действительное и исполнимое третейское соглашение, за изъятиями, установленными федеральными законами.
Необходимо отметить, что распределение юридических дел между третейскими судами и международными коммерческими арбитражами осуществляется с использованием двух критериев подведомственности: характера спорного правоотношения и субъектного состава участников спора. В соответствии с законом в международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации.
?сключительно важной представляется современная тенденция расширения подведомственности дел третейским судам, проявляющаяся как в зарубежном, так и в отечественном праве. Расширение подведомственности дел арбитражам может быть произведено либо путем включения в национальное арбитражное законодательство соответствующих норм, либо изменением национального процессуального законодательства в части изменения объема исключительной подведомственности споров государственным судам.
В этой связи интересным представляется предложение, высказанное А.Б. Бакларовым[124]: использовать в качестве критериев передачи дела третейским судам следующие характеристики отношений, к которым может быть применено гражданское законодательство: имущественно-стоимостный характер, строящийся на основе принципов равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности сторон в момент вступления в них. ?сходя из предпосылки о том, что с теоретической точки зрения нет препятствий к тому, чтобы трудовые, семейные, земельные правоотношения были отнесены к ведению третейских судов в части имущественно-стоимостных отношений, А.Б. Бакларов предлагает изложить ч. 2 ст. 1 Закона о третейских судах в следующей редакции: «В третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских, семейных, трудовых, земельных правоотношений имущественно-стоимостного характера, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, если иное не установлено федеральным законом».
2.5. Процедура рассмотрения спора в третейском суде
Негосударственный характер третейского суда и возможность сторон определять порядок рассмотрения спора приводит к разнообразию процедур, складывающихся в каждом конкретном третейском суде и даже в рамках каждого третейского разбирательства. Начиная с формирования состава суда, рассматривающего дело, стороны спора влияют на процедуру его рассмотрения в третейском суде таким образом, что третейское разбирательство приобретает не только отличия в процедуре, но и новые элементы, не присущие государственному судопроизводству, что особо значимо при рассмотрении хозяйственных споров. В этой связи М.?. Клеандров справедливо отметил, что «специфика хозяйственного спора как спора, у сторон которого нет антагонистических противоречий, которые в своей деятельности преследуют общую главную цель – примирение – состоит в том, что в идеале лучше всего и сам спор разрешат, и меры профилактического характера по нему наметят и осуществят сами спорящие стороны»[125].
Перейдем к последовательному анализу процедуры рассмотрения хозяйственных споров в третейском суде.
- Необходимо наличие у истца права на иск в процессуальном смысле. Данное требование в случае рассмотрения спора третейским судом означает не только наличие у истца общих условий для предъявления иска (процессуальная правоспособность истца), но и специального условия - права на предъявление иска в данный конкретный третейский суд (арбитрабельность спора и компетенция конкретного третейского суда).
При этом на данной стадии оцениваются формальные критерии компетенции третейского суда, то есть выясняется, имеется ли заключенное сторонами третейское соглашение, а более подробное исследование его объема будет осуществляться на более поздних стадиях.
Обращение к третейскому разбирательству производится сторонами добровольно и приводит к исключению спора из компетенции государственных судов. В этой связи современными исследователями делается вывод «о том, что третейские процессуальные отношения возникают с момента заключения третейского соглашения, а не с момента обращения в суд за зашитой»[126].
В то же время нельзя не отметить, что с момента заключения третейского соглашения собственно процессуальных отношений между сторонами еще не возникает, так как отношения сторон еще находятся в сфере материального права и разворачиваются без участия суда и вне судебного процесса. Собственно процессуальные правоотношения могут вообще не возникнуть, если стороны не будут нуждаться в судебной защите.
- Когда возникает конфликт, который стороны не могут разрешить самостоятельно без обращения к судебным органам, отношения сторон, заключивших третейское соглашение, вступают в стадию обращения за судебной защитой. По общему правилу, истцу следует правильно установить подведомственность и подсудность спора, однако если третейское соглашение уже заключено, то и выбор компетентного суда уже осуществлен.
Рассмотрим ситуацию, когда истец, игнорируя третейское соглашение, обратиться в иной третейский суд, или же в государственный суд в соответствии с подведомственностью и подсудностью спора. В первом случае иск должен быть оставлен без рассмотрения ввиду отсутствия у иного третейского суда компетенции. В противном случае возможна отмена вынесенного решения или же отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Во втором случае государственный суд примет исковое заявление к рассмотрению и возбудит производство по делу. ? если ответчик до своего первого заявления по существу спора заявит о наличии третейского соглашения и не потребует рассмотрения спора в третейском суде в соответствии с заключенным третейским соглашением, то суд должен оставить принятое к производству дело без рассмотрения. Таким образом, действия государственного суда должны поддержать надлежащее исполнение третейского соглашения.
- Собственно процедура третейского разбирательства начинается подачей искового заявления в третейский суд. Несмотря на достаточно поверхностное регулирование стадий третейского разбирательства Законом о третейских судах, можно определить характерные черты каждой стадии на основе регламентов постоянно действующих третейских судов.
Первая стадия третейского разбирательства или стадия возбуждения производства по делу, делает необходимым обращение к требованиям к исковому заявлению. Требования к исковому заявлению, закрепленные в ст. 23 Закона о третейских судах (могут быть расширены в регламентах третейских судов) очень похожи на требования к форме и содержанию искового заявления в рамках гражданского процесса. Обязательными реквизитам искового заявления являются:
- 1) дата искового заявления;
- 2) наименования и места нахождения организаций, являющихся сторонами третейского разбирательства; фамилии, имена, отчества, даты и места рождения, места жительства и места работы граждан - предпринимателей и граждан, являющихся сторонами третейского разбирательства;
- 3) обоснование компетенции третейского суда;
- 4) требования истца;
- 5) обстоятельства, на которых истец основывает свои требования;
- 6) доказательства, подтверждающие основания исковых требований;
- 7) цена иска;
- 8) перечень прилагаемых к исковому заявлению документов и иных материалов.
Как можно заметить, существенным отличием от требований к исковому заявлению в рамках гражданского процесса является требование о необходимости обоснования компетенции третейского суда, что прямо вытекает из правовой природы третейского разбирательства. Наличие компетенции третейского суда является главным условием принятия дела к производству. Содержание поступившего иска позволяет аппарату третейского суда оценить характер требования к ответчику и соотнести его с третейским соглашением и сделать предварительный вывод о наличии компетенции. Однако подробное исследование вопроса о компетенции будет затем осуществлять сформированный для разрешения спора по существу состав третейского суда.
Рассмотрев поданное исковое заявление, третейский суд может вынести определение: о принятии дела к производству; об оставлении дела без движения; о возвращении иска; об отсутствии компетенции.
Определения об оставлении дела без движения и о возвращении иска выносятся при нарушении истцом требований к форме и содержанию искового заявления. Указанные определения выносятся третейскими судами на основании положений их собственных регламентов или же в порядке аналогии с процессуальным законодательством, срок совершения процессуальных действий регулируется регламентами третейских судов, тогда как Закон о третейских судах не решает этих вопросов. Порядок передачи копии искового заявления ответчику в законе также не установлен, и поэтому регулирование этого вопроса устанавливается регламентом каждого конкретного третейского суда.
Необходимо также учесть, что третейское соглашение сторон может содержать процедурные правила, которые должен соблюсти третейский суд как при подготовке дела к разбирательству, так и при его рассмотрении. Например, стороны могут установить способы уведомления сторон и адреса, по которым их следует уведомлять. Соглашение сторон станет обязательным для суда, только если оно не нарушает императивных предписаний, установленных законом.
Возможна ситуация, когда некоторые процедурные вопросы не урегулированы регламентом или соглашением сторон. В этом случае пробел устраняется самим третейским судом, который формирует недостающее процедурное правило, исходя из принципа равенства сторон, основываясь на собственном усмотрении.
- Стадия подготовки дела к судебному разбирательству. В отличие от гражданского процесса, данная стадия разделена на две части: подготовительные действия, совершаемые аппаратом третейского суда; действия, совершаемые составом суда, рассматривающего дело. При этом в отличие от гражданского процесса, большинство действий совершается не судьей, который будет рассматривать дело, а именно аппаратом суда. Однако в компетенцию аппарата суда не входит совершение каких-либо процессуальных действий, влияющих на результат рассмотрения спора, так как подобные действия будут совершаться составом суда.
Аппарат суда должен осуществить: определение времени, места и языка рассмотрения дела; формирование состава третейского суда; уведомление сторон и направление им имеющихся у суда документов и судебных актов; предложение представить суду с очевидностью необходимые для рассмотрения дела доказательства; предварительное установление компетенции третейского суда на рассмотрение спора; финансовое и организационное обеспечение проведения заседаний составом суда; взаимодействие с составом третейского суда; хранение рассмотренных дел и взаимодействие с государственными судами при запросе дел и материалов.
Состав третейского суда, рассматривающего дело, совершает более значимые для исхода дела действия: определение компетенции третейского суда на рассмотрение спора; определение круга обстоятельств, подлежащих доказыванию, и средств доказывания; изучение доказательств и позиций сторон; получение от сторон доказательств; определение субъектного состава надлежащих участников спора; соединение дел, рассмотрение встречных исков и требований о зачете; вынесение решения или иного акта, которым завершается рассмотрение спора; устранение дефектов решения.
Учитывая время, необходимое для уведомления сторон, представления ими доказательств и выработки правовой позиции по спору, а также местонахождение сторон и объем материалов дела, аппарат третейского суда устанавливает дату и время проведения судебного заседания.
Необходимо отметить, что не установлена четкая процессуальная форма для уведомления сторон о заседаниях, и третейский суд определяет такую процедуру самостоятельно. По общему правилу, надлежащей будет любая форма уведомления, если обеспечено доведение информации до каждой из сторон с фиксацией такого уведомления. Ст. 4 Закона о третейских судах указывает на особенность процедуры уведомления сторон в третейском разбирательстве: стороны имеют возможность согласовать порядок уведомления и адреса, по которым оно производится. Если стороны не произвели такого согласования, то документы и иные материалы направляются по последнему известному месту нахождения организации, являющейся стороной третейского разбирательства, месту жительства гражданина-предпринимателя либо гражданина, являющегося стороной третейского разбирательства, заказным письмом с уведомлением о вручении или иным способом, предусматривающим фиксацию доставки указанных документов и материалов. Порядок извещения сторон посредством почтовой связи через заказное письмо распространен в государственном судопроизводстве. Кроме того, закон вводит положительную фикцию: корреспонденция будет считаться полученной, даже если фактически адресат ее не получил, при условии надлежащего ее отправления третейским судом или стороной.
Определение места третейского разбирательства зависит, во-первых, от наличия соглашения сторон по этому вопросу и, во-вторых, от того, является ли третейский суд постоянно действующим.
Если образован третейский суд для разрешения конкретного спора, то место третейского разбирательства определяется соглашением сторон, в ином же случае место третейского разбирательства определяется составом суда с учетом всех обстоятельств дела, включая фактор удобства для сторон.
Если же спор рассматривается в постоянно действующем третейском суде, то место разбирательства определяется регламентом третейского суда. Как правило, регламенты устанавливают, что заседания третейского суда проводятся по месту нахождения аппарата суда или в месте, им указанном.
Обращаясь к правилам формирования состава третейского суда, отметим, что они уже были предметом рассмотрения в главе, посвященной составу третейского суда. Отметим лишь, что процедуры по формированию состава суда существенно различаются, поэтому по окончании данной процедуры выносится определение о формировании состава третейского суда, так как состав третейских судей для рассмотрения спора должен быть в обязательном порядке доведен до сторон третейского разбирательства. Такой порядок призван обеспечить право сторон на отвод третейского судьи. В случае отвода замена судьи производится в том же порядке, в каком был назначен или избран выбывший судья.
Последствия ненадлежащего уведомления стороны, против которой принято решение третейского суда, об избрании (назначении) третейских судей состоят в том, что решение третейского суда может быть отменено государственным судом или может быть отказано в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
После завершения процесса формирования состава суда полномочия аппарата суда сводятся к оказанию содействия третейским судьям в реализации принятых ими постановлений, то есть самостоятельная функция аппарата третейского суда утрачивается. Недопустимо вмешательство аппарата суда в процесс доказывания, сбор доказательств после формирования состава суда.
- Когда состав суда сформирован, третейские судьи могут осуществлять свои функции по подготовке и рассмотрению спора по существу.
Сама процедура рассмотрения спора в значительной степени менее формализована в отличие от гражданского процесса. Закон о третейских судах содержит только положения, посвященные наиболее значимым процессуальным действиям и принципам, защищающим права сторон третейского разбирательства. Наиболее интересна ст. 19 Закона о третейских судах, устанавливающая право сторон самостоятельно регулировать процедуру проведения заседания и рассмотрения спора по существу. При этом для суда ad hoc данная процедура регулируется исключительно в соответствии с правилами, согласованными сторонами. Часто стороны самостоятельно их не формулируют, а отсылают к регламенту какого-либо постоянно действующего третейского суда, содержащему многократно проверенные процедуры рассмотрения споров.
Основным регулятором процедуры рассмотрения спора в постоянно действующем третейском суде является его регламент. Однако и здесь приоритетно соглашение сторон, которые могут договориться о применении других правил или активировать правила, применяемые в другом третейском суде. Такая широка диспозитивность имеет пределы: установленные сторонами правила третейского разбирательства не могут быть применены в данном третейском суде ввиду противоречия принципам его функционирования, стандартам его работы.
Существует и ситуация, когда сам состав третейского суда может выработать процедурное правило для данного случая: если вопрос не согласован сторонами, не определен регламентом постоянно действующего третейского суда и Закона о третейских судах.
Рассмотрение спора по существу предусмотрено только в форме проведения судебного заседания, и это правило не может быть изменено ни сторонами, ни составом суда. Конечно, стороны могут ходатайствовать перед судом о рассмотрении спора в их отсутствие или рассмотрении спора только по документам, но суд в любом случае обязан провести судебное заседание.
Непредставление документов и иных материалов, в том числе неявка на заседание третейского суда сторон или их представителей, надлежащим образом уведомленных о времени и месте заседания третейского суда, не являются препятствием для третейского разбирательства и принятия решения третейским судом, если причина непредставления документов и иных материалов или неявки сторон на заседание третейского суда признана им неуважительной. В таком случае суд проводит рассмотрение дела на основе имеющихся у него материалов и на их основании дает оценку доказательствам и устанавливает обстоятельства по делу.
В третейском разбирательстве нет правовых оснований для признания обязательной явки какой-либо стороны в судебное заседание ни по одной из категорий дел, что согласуется с частноправовой природой данного правового института.
В отличие от гражданского судопроизводства с принципом гласности, третейское разбирательство использует противоположный принцип - принцип конфиденциальности. Судебное заседание в третейском суде носит закрытый характер. Можно выявить лишь общие закономерности проведения судебного заседания в третейском суде, так как порядок проведения заседания не регулируется Законом о третейских судах, а закрепляется на уровне регламента.
В самом начале заседания третейского суда подлежат выяснению вопросы процессуального характера, связанные с полномочиями состава суда рассматривать данный спор: стороны могут заявить о нарушениях формирования состава суда, заявить отводы третейским судьям, подать заявление об отсутствии компетенции третейского суда на рассмотрение спора. Если заявление об отводе судьи или иное заявление, связанное с формированием состава суда, будет удовлетворено, то третейский суд вновь вернется к стадии частичного формирования состава третейского суда.
Третейский суд должен установить арбитрабельность спора, наличие соглашения сторон о передаче спора именно в данный третейский суд, установить, в связи с каким правоотношением передается спор в третейский суд и в каком объеме. После разрешения всех ходатайств процедурного характера, третейский суд приступает к рассмотрению дела по существу.
Основной целью третейского суда, нацеленного на приведение сторон к заключению мирового соглашения или примирению сторон иными способами, является установление уровня конфликтности в данном споре.
Третейский суд, определившись с содержанием требований истца и возражений ответчика, определяет круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, устанавливает порядок и последовательность исследования доказательств. При этом, определяя круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, третейский суд решает вопрос о возможности участия в той или иной форме лиц, не являющихся сторонами третейского разбирательства, если они связаны правоотношениями со сторонами.
Таким образом, можно сделать вывод о значительно меньшей степени формализации третейского разбирательства по сравнению с государственным судопроизводством, так как третейский суд в меньшей степени связан необходимостью соблюдения сложной процессуальной формы и может по своему усмотрению регулировать процедурные отношения сторон. Процедура может упрощаться до тех пор, пока такое упрощение не нарушает интересы сторон и у них сохраняется возможность адекватно защитить свои права. Этой особенность третейского разбирательства объясняется его высокая оперативность.
?нтересно отметить, что в ходе третейского разбирательства сторона вправе изменить или дополнить свои исковые требования или возражения против иска, как это предусмотрено и для сторон гражданского процесса. Однако в гражданском процессе невозможно изменить предмет и основание иска одновременно, тогда как в Законе о третейских судах данный запрет не содержится (подобный запрет может быть установлен в регламенте третейского суда).
Отметим и еще одно процедурное отличие в процедуре проведения заседания: речь идет о протоколе судебного заседания.
В гражданском процессе отсутствие протокола или неподписание его судьей являются основанием для отмены решения суда, тогда как диспозитивная норма ст. 30 Закона о третейских судах устанавливает, что если стороны не договорились об ином, то в заседании третейского суда ведется протокол. Таким образом, необязательность ведения протокола может возникнуть лишь на основании соглашения сторон.
Основной содержательной частью судебного заседания является исследование полученных в ходе третейского процесса доказательств, порядок проведения которого третейский суд устанавливает самостоятельно.
Выступления сторон знаменуют переход к последней стадии третейского разбирательства, когда стороны анализируют полученные в ходе третейского разбирательства доказательства и дают им оценку. После этого третейский суд объявляет процедуру рассмотрения дела по существу завершенной и удаляется для принятия решения по существу.
Надо отметить, что, как и в гражданском процессе, существуют случаи окончания рассмотрения дела и не сопровождающиеся вынесением решения. Основания для вынесения определения о прекращении третейского разбирательства установлены ст. 38 Закона о третейских судах. Обратим внимание на отличия от оснований, предусмотренных в рамках гражданского процесса. Так, даже в случае отказа истца от иска и принятия отказа судом, суд должен продолжить третейское разбирательство, если у ответчика есть законный интерес в разрешении спора по существу. Неизвестно гражданскому процессу и такое основание, как вынесение третейским судом определения об отсутствии у третейского суда компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор.
К прекращению разбирательства ведет и такое известное гражданскому процессу основание, как ликвидация организации и смерть, объявление умершим, признание безвестно отсутствующим гражданина-предпринимателя либо гражданина, являющегося стороной третейского разбирательства. Однако Закон о третейских судах далее не учитывает возможность наличия правопреемника у такого гражданина или юридического лица.
Остаются неопределенными последствия прекращения третейского разбирательства, поскольку Закон не предусматривает невозможности повторного обращения с теми же требованиями, что также является отличием от гражданско-процессуального порядка прекращения производства по делу.
?так, можно выделить следующие особенности процедуры рассмотрения спора в третейском суде: «мягкое» законодательное регулирование процедуры рассмотрения спора; решающая роль соглашения сторон и регламента третейского суда в регулировании процедуры рассмотрения спора; гибкость процедуры рассмотрения спора в третейском суде и снижение формализма. Действительно, третейское разбирательство в основном строится на изъятиях из процессуального права, продиктованных доминирующим значением усмотрения сторон. ?спользование процедурных средств должно соответствовать принципам третейского разбирательства, и, в первую очередь, принципу диспозитивности, который является наиболее значимым для существования и развития третейского процесса.
2.6. Решение третейского суда
Целью деятельности третейского суда является разрешение спора, произведенное путем вынесения им решения, которое обладает особыми правовыми свойствами.
Правовая природа решения третейского суда может быть проанализирована с различных позиций, основой которых являются сложившиеся в правовой науке взгляды на природу третейского разбирательства. Арбитражное решение в рамках договорной (консенсуальной) теории рассматривается как новый договор, который заключается третейскими судьями - представителями сторон. В результате рассмотрения дела и вынесения решения третейским судом происходит новация основного правоотношения, ставшего предметом третейского разбирательства, в новое правоотношение, права и интересы сторон которого защищаются государством в упрощенном порядке (принудительное исполнение решения третейского суда). Сам процесс третейского разбирательства только завершает единое гражданское правоотношение[127].
Третейские суды, независимо от форм их организации, являются уполномоченными государством общественными правоприменительными юрисдикционными органами (судами) по разрешению споров гражданско-правового характера, а их деятельность имеет правовой, правоприменительный характер со всеми вытекающими последствиями[128].
Своеобразно понимает двойственную природу арбитражного решения М.А. Дубровина, выводя ее из двойственной природы арбитража. С одной стороны, по ее мнению, акты третейского суда являются результатом договорных отношений между сторонами и арбитрами; а с другой стороны, при соблюдении определенных требований, установленных законодательством страны места арбитража, арбитражное решение законодательно наделяется свойствами, присущими актам публичной власти[129].
Правоприменительная деятельность третейского суда выражается в вынесении определенного акта в форме решения третейского суда. Сама природа судебного решения, а в частности, и решения третейского суда, весьма сложна и требует глубокого изучения во взаимосвязи с его практическим существованием.
Решение третейского суда – это вынесенный в особом (частном) порядке правоприменительный акт, который может быть обеспечен принудительной силой государства, разрешающий гражданско-правовой спор по существу, обязательный для сторон третейского разбирательства и содержащий признание существования или отсутствия между сторонами определенного правоотношения[130].
?сследовав материалы, представленные сторонами, и придя к мнению об их достаточности, а также о возможности постановления резолюции по делу, состав третейского суда выносит решение, причем именно решение, а не иной вид постановления. В связи с этим совершенно верно отмечено, что вынесением решения оканчивается рассмотрение дел как в третейских судах ad hoc, так и в постоянно действующих третейских судах, «независимо от того, была ли спорная ситуация урегулирована по существу судом или стороны сами достигли мирового соглашения»[131].
Решение принимается составом третейского суда большинством голосов, которое объявляется в заседании третейского суда. Третейский суд вправе объявить только резолютивную часть решения. В этом случае, если стороны не согласовали срок для направления им решения, мотивированное решение должно быть направлено сторонам в срок, не превышающий 15 дней со дня объявления его резолютивной части.
Третейский суд вправе, если признает необходимым, отложить принятие решения и вызвать стороны на дополнительное заседание.
Решение третейского суда считается принятым в месте третейского разбирательства и в день, когда оно подписано третейскими судьями, входящими в состав третейского суда.
Решение является волевым актом, в котором проявляется воля сторон, а соответственно, это облегчает исполнение. ?менно по инициативе сторон спор был передан на рассмотрение третейского суда, был создан третейский суд или сформирован состав третейского суда, и именно по добровольной обоюдной договоренности стороны согласны исполнить решение третейского суда, какова бы ни была его резолютивная часть[132].
Статья 33 Закона о третейских судах устанавливает форму и содержание решения третейского суда.
Решение третейского суда излагается в письменной форме и подписывается третейскими судьями, входящими в состав третейского суда, в том числе третейским судьей, имеющим особое мнение. Особое мнение третейского судьи прилагается к решению третейского суда. Если третейское разбирательство осуществлялось коллегиально, то решение может быть подписано большинством третейских судей, входящих в состав третейского суда, при условии указания уважительной причины отсутствия подписей других третейских судей.
В решении третейского суда должны быть указаны:
Во вводной части решения:
1) дата принятия решения, определенная в соответствии с пунктом 4 статьи 32 настоящего Федерального закона;
2) место третейского разбирательства, определенное в соответствии со статьей 20 настоящего Федерального закона;
3) состав третейского суда и порядок его формирования;
4) индивидуализирующие признаки сторон третейского разбирательства и их адреса;
5) наименования и места нахождения организаций, являющихся сторонами третейского разбирательства; фамилии, имена, отчества, даты и места рождения, места жительства и места работы граждан - предпринимателей и граждан, являющихся сторонами третейского разбирательства;
6) обоснование компетенции третейского суда;
7) требования истца и возражения ответчика, ходатайства сторон;
8) обстоятельства дела, установленные третейским судом, доказательства, на которых основаны выводы третейского суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался третейский суд при принятии решения.
Место и момент принятия решения третейского суда важны для исчисления окончания срока на добровольное исполнение решения и определения компетентного суда в случае оспаривания. Решение третейского суда считается принятым в месте третейского разбирательства в момент, когда оно подписано третейскими судьями, входящими в состав третейского суда.
Местом принятия решения считается место третейского разбирательства, и его определение исходит в соответствии со ст. 20 Закона о третейских судах. Место третейского разбирательства определяется самими сторонами или регламентом третейского суда.
Описательная часть решения третейского суда состоит из выраженных в концентрированном виде требований истца, правовых позиций сторон, заявлений и ходатайств участников процесса и результатов их разрешения. Все процессуальные действия сторон должны быть отражены в самом решении, или же в нем может содержаться отсылка к вынесенным по этим вопросам определениям суда. Описательная часть решения третейского суда не содержит каких-либо особенностей в ее построении и является идентичной по своему содержанию такой же части решения государственного суда.
Мотивировочная часть решения третейского суда, является важнейшей частью, поскольку именно она объясняет мотивы, по которым суд пришел к тем или иным выводам. Значение этой части состоит в том, что с ее помощью стороны познают тот логический и мыслительный процесс, который привел третейский суд к принятию решения. Мотивы принятия решения имеют три составляющие, которые должны содержаться в решении третейского суда:
- обстоятельства дела, установленные третейским судом;
- доказательства, на которых основаны выводы третейского суда об этих обстоятельствах;
- источники права, которыми руководствовался третейский суд при принятии решения.
Резолютивная часть решения должна содержать выводы третейского суда об удовлетворении или отказе в удовлетворении каждого заявленного искового требования. В резолютивной части указываются сумма расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде, распределение указанных расходов между сторонами, а при необходимости - срок и порядок исполнения принятого решения.
Момент вступления решения третейского суда в законную силу законодательство не определяет. Применительно к решению третейского суда гораздо более верным было бы использование вместо выражения «вступило в законную силу» выражение «стало обязательным для сторон». Все свои свойства решение третейского суда получает с момента его принятия, который и следует считать моментом вступления решения третейского суда в законную силу[133].
Разъяснение решения необходимо в тех случаях, когда имеют место неясности в содержании резолютивной части решения, т.е. исполнение данного решения вызывает затруднение в связи с неопределенностью его толкования. По собственной инициативе суд не может производить разъяснение решения. Порядок обращения за разъяснением решения идентичен порядку обращения за дополнительным решением.
После принятия решения каждой стороне должен быть вручен либо направлен экземпляр решения, оформленного в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи[134].
По окончании рассмотрения все материалы дела передаются на хранение в районный (городской) суд по месту третейского разрешения спора.
Таким образом, арбитражное решение представляет собой особый акт, в котором воплощается индивидуально-властное подтверждение и предписание обязанному субъекту. Действуя на основании соглашения сторон, третейский суд выполняет важную государственную задачу - разрешает спор о праве, исследует, оценивает доказательства, выносит решение и тем самым упорядочивает общественные отношения. Все это дает возможность определить арбитражное решение как акт применения права, выносимый третейским судом по результатам разбирательства дела, разрешающий спор сторон по существу и воплощающий индивидуально-властное подтверждение прав и обязанностей сторон и предписание обязанному субъекту.
Обзор литературы по разделу
- Нормативно-правовые акты
- 1. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
- 2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
- 3. Закон РФ «О Международном коммерческом арбитраже» от 07.07.1993 № 5338-1 // РГ. 1993. 14 авг. № 156.
- 4. Федеральный закон РФ от 24.07.2002, № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30, Ст. 3019.
- 5. Типовой закон ЮНС?ТРАЛ «О международном торговом арбитраже». 1985 г.
- Судебная практика
- 1. Постановление ФАС Центрального округа от 28.04.2006 по делу № А35-12915/05-С17.
- Комментарии, учебники, учебные пособия, монографии
- 1. Ануров В.Н. Актуальные проблемы международного коммерческого арбитража. М., 2004.
- 2. Балашов А.Н., Зайцев А.?., Зайцева Ю.А. Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие. – «ЗАО Юстицинформ». 2008.
- 3. Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж. СПб., 2001.
- 4. Виноградова Е.А. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2003. N 2 (26).
- 5. Волков А.Ф. Торговые третейские суды. ?сторико-догматическое исследование. СПб., 1913.
- 6. Гетьман-Павлова ?.В. Международное частное право: Учебник. - М.: ?зд-во Эксмо, 2005.
- 7. Гражданский процесс / под ред. М.К. Треушникова. М., 2001.
- 8. Дювернуа Н.Л. ?сточники права и суд в Древней Руси: опыты по истории русского гражданского права // Предисловие канд. юрид. наук А.В. Коновалова. СПб., 2004.
- 9. Зайцев А.?. Проблемные аспекты третейского судопроизводства в России. Саратов, 2007.
- 10. Зайцев А.?., Кузнецов Н.В., Савельева Т.А. Негосударственные процедуры урегулирования правовых споров: Учеб. пособие. Саратов, 2000.
- 11. ?оффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву / ?збранные труды по гражданскому праву. - М., 2000.
- 12. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. Г.А. Жилина. М., 2003.
- 13. Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007.
- 14. Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965.
- 15. Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973.
- 16. Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005.
- 17. Скворцов О.Ю. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации». М., 2003.
- 18. Третейское разбирательство в Российской Федерации: учебное пособие / под ред. О.Ю. Скворцова. – М.: Волтерс Клувер, 2010.
- 19. Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации / сост. Г.В. Севастьянов. – СПб.: АНО «Редакция журнала «Третейский суд», 2009.
- 20. Щеглов В.Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966.
- 21. Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. Екатеринбург, 1992.
- Сборники и статьи
- 1. Балкаров А. Б. Арбитрабельность споров третейским судам в российской и зарубежной практике // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 3.
- 2. Быков А.Г. Обзор практики при Торгово-промышленной палате Российской Федерации и при Федеральной контрактной корпорации «Росконтракт»: процессуальные вопросы и применение норм материального права // Первая Всероссийская конференция о третейском разбирательстве споров. Перспективы развития. Практика. ?сполнение решений. М., 1999.
- 3. Васильев Е.А. Формирование состава арбитража. Квалификация арбитров // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. М., 2002.
- 4. Зыкин ?.С. Статус арбитра в международном коммерческом арбитраже // Третейский суд. 2003. № 1.
- 5. Клеандров М.?. Прошлое третейских судов по разрешению экономических споров // Третейский суд. 2000. № 5.
- 6. Котельников А.Г. Негативные последствия заключения арбитражного соглашения // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 8.
- 7. Кудрявцева Е.В. Оспаривание решений третейских судов // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004.
- 8. Курочкин С.А. Подведомственность дел третейским судам // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002-2003. № 3.
- 9. Лукашук ?.?. Процедура установления недействительности и прекращения действия международных договоров. // Внешнеторговое право. 2006. № 1.
- 10. Морозов М.Э. Год в законе или один год действия закона «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2004. № 1 (31).
- 11. Немчинов Н.В. Адвокат как представитель в третейском суде по рассмотрению экономических споров (правовые основания и полномочия) // Третейский суд. 2002. № 5/6.
- 12. Фархтдинов Я.Ф. Место третейских судов в системе органов по защите нарушенных или оспоренных гражданских прав // Третейский суд. 2001. № 5/6.
- Авторефераты диссертаций
- 1. Зайцев А.?. Третейское судопроизводство России: автореф. дисс. … канд.юрид.наук. Саратов, 2004.
- 2. Дубровина М.А. Международный коммерческий арбитраж в Швейцарии: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. - М., 2001.
Раздел III. Оспаривание и приведение в исполнение решения третейского суда
3.1. Порядок оспаривания и основания отмены решения третейского суда
Решение суда должно отвечать требованиям законности, что сопряжено с соблюдением при его вынесении норм материального и процессуального права. В соответствии со ст. 6 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»[135], третейский суд разрешает споры на основании законодательства РФ, правил международных договоров и в соответствии с договором сторон. Третейский суд должен руководствоваться и нормами процессуального права, содержащимися в Законе о третейских судах, и локальными актами постоянно действующих третейских судов. Несоблюдение таких норм влечет за собой незаконность решения и, как следствие, является основанием для его отмены компетентным судом (п. 3 ст. 421 ГПК РФ[136], п. 4 ст. 233 АПК РФ[137]) или отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (п. 3 ст. 426 ГПК РФ, п. 4 ст. 239 АПК РФ).
Наряду с этим, решению третейского суда свойственны признаки, отличающие его от решений государственных судов. Так, содержание некоторых свойств законной силы решения третейского суда (обязательность и преюдициальность) отличается от подобных качеств решения государственного суда. Кроме того, для принудительного исполнения решения третейского суда требуется его проверка государственным судом в предусмотренном законодательством порядке; только по результатам такой проверки может быть выдан исполнительный лист[138].
Как правило, третейские соглашения (третейские оговорки в гражданско-правовых договорах) исполняются сторонами добровольно. Хозяйственная практика с давних пор выработала традиционную финальную формулировку такого соглашения. К примеру, Третейский суд для разрешения экономических споров государственной корпорации «Росатом» рекомендует включать в договоры третейскую оговорку следующего содержания: «Все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего договора (соглашения) или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Третейском суде для разрешения экономических споров при Частном учреждении «Центр третейского регулирования и правовой экспертизы» в соответствии с его регламентом. Решение Третейского суда является окончательным» [139].
В тех редчайших на практике случаях, когда третейское соглашение не содержит такой формулировки необходимо применять правило, установленной статье 40 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», в соответствии с которым, если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным, то решение третейского суда может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный суд в течение трех месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда.
При этом целью производства по делам об оспаривании решений третейских судов является установление наличия или отсутствия оснований для отмены решения третейского суда, которое осуществляется путем исследования представленных в суд доказательств в обоснование заявленных требований и возражений.
Так, в соответствии с ?нформационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 арбитражный суд прекращает производство по делу об отмене решения третейского суда в случае, если установит наличие в третейском соглашении положения о том, что решение третейского суда является окончательным.
Российское предприятие (далее - заявитель) обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене решения регионального третейского суда.
Определением суда первой инстанции производство по делу прекращено на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ.
Заявитель подал кассационную жалобу с просьбой об отмене определения и о направлении дела в суд первой инстанции для рассмотрения заявленного требования по существу.
Суд кассационной инстанции не нашел оснований для удовлетворения кассационной жалобы.
Как следовало из материалов дела, решением третейского суда с заявителя (покупателя) в пользу общества с ограниченной ответственностью (поставщика) была взыскана сумма расходов на приобретение последним товаров у другого лица и сумма расходов по уплате третейского сбора.
Полагая, что данное решение нарушает основополагающие принципы российского права, заявитель обратился в арбитражный суд с заявлением о его отмене.
Суд первой инстанции установил следующее.
Предметом третейского разбирательства был спор, связанный с исполнением договора поставки. Договор предусматривал: все споры, связанные с настоящим договором, в том числе касающиеся его существования, действительности, прекращения и исполнения, подлежат рассмотрению в определенном региональном третейском суде в соответствии с его регламентом; решение третейского суда является окончательным.
Согласно статье 230 АПК РФ решение третейского суда по спорам, возникающим из гражданских правоотношений при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, может быть оспорено лицами, участвующими в третейском разбирательстве, путем подачи заявления в арбитражный суд об отмене решения третейского суда.
Федеральный закон от 24.07.2002 N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» также содержит положения об оспаривании решений третейских судов. Однако статьей 40 указанного Закона определено, что решение третейского суда может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный суд в течение трех месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда, если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным.
Суд первой инстанции выяснил, что третейское соглашение содержало условие об окончательности решения третейского суда. Соглашение и указанное условие были подписаны надлежащими лицами в пределах их полномочий. ?сходя из изложенного, арбитражный суд посчитал волю сторон на придание решению третейского суда характера окончательного решения установленной и прекратил производство по делу на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ.
Суд кассационной инстанции, оставив судебный акт первой инстанции без изменения, указал, что в силу части 4 статьи 238 АПК РФ при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда арбитражный суд проверяет наличие или отсутствие оснований, предусмотренных статьей 239 Кодекса. Данные основания аналогичны основаниям для отмены арбитражным судом решения третейского суда, определенным статьей 233 Кодекса, в связи с чем нарушения, допущенные при рассмотрении дела третейским судом и являющиеся основаниями для отмены решения, могут быть обнаружены на стадии выдачи исполнительного листа. При таких обстоятельствах прекращение производства по настоящему делу не лишает заявителя возможности дальнейшей судебной защиты своих прав и законных интересов[140].
Необходимо отметить, что возможность оспаривания решения третейского суда относится как к решениям постоянно действующих третейских судов, так и к решениям третейских судов, созданным сторонами для разрешения конкретного спора (ad hoc).
Очевидно, что решение третейского суда может быть оспорено только лишь стороной третейского разбирательства, подписавшей третейское соглашение (третейскую оговорку) и не согласной с таким решением.
Важное правило содержится в ч. 1 ст. 418 ГПК РФ и в ч. 1 ст. 230 АПК РФ, в соответствии с которым решение третейского суда может быть оспорено заинтересованной стороной третейского разбирательства только в том случае, если оно принято на территории Российской Федерации. Соответственно, если решение третейского суда принято на территории иного государства, то оно не подлежит оспариванию.
Как отмечается в отечественной юридической литературе между обжалованием и оспариванием огромная разница. Обжалование означает проверку правильности судебного решения с точки зрения его законности и обоснованности. Вот такого права у арбитражных судов по отношению к третейским судам нет. А раз нет, значит, арбитражные суды не являются вышестоящей инстанцией по отношению к третейским судам. Это альтернативные, параллельные методы разрешения споров, и в этом смысле государственный арбитражный суд и третейский суд находятся в одной плоскости и на одном уровне. Арбитражный суд осуществляет государственный контроль, но только в тех пределах и в тех рамках, которые определены законом. Арбитражные суды проверяют, законно ли совершение третейским судом определенных действий[141].
Основания для отмены решения третейского суда установлены в статье 42 указанного Федерального закона, согласно которой решение третейского суда может быть отменено компетентным судом лишь в случаях, если:
- 1) сторона, подавшая заявление об отмене решения третейского суда, представит доказательства того, что:
- третейское соглашение является недействительным по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом или иным федеральным законом;
- решение третейского суда вынесено по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Если постановления третейского суда по вопросам, которые охватываются третейским соглашением, могут быть отделены от постановлений по вопросам, которые не охватываются таким соглашением, то может быть отменена только та часть решения третейского суда, которая содержит постановления по вопросам, не охватываемым третейским соглашением;
- состав третейского суда или третейское разбирательство не соответствовали положениям статей 8, 10, 11 или 19 настоящего Федерального закона;
- сторона, против которой принято решение третейского суда, не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о времени и месте заседания третейского суда либо по другим причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения;
2) компетентный суд установит, что:
- спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства;
- решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.
Так по одному из дел Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа оставил в силе определение Арбитражного суда Архангельской области об отмене решения постоянно действующего третейского суда при Архангельской торгово-промышленной палате от 09.03.2005. При этом в мотивировочной части постановления суда было отмечено, в частности, следующее.
В соответствии со статьей 27 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» каждой стороне должны быть предоставлены равные возможности для изложения своей позиции и защиты своих прав и интересов. Если стороны не договорились об ином, то третейское разбирательство осуществляется в заседании третейского суда с участием сторон или их представителей. Сторонам должно быть заблаговременно направлено уведомление о времени и месте заседания третейского суда. Указанное уведомление направляется и вручается в порядке, предусмотренном статьей 4 указанного Федерального закона. Если стороны не договорились об ином, то копии всех документов и иных материалов, а также иная информация, которые представляются третейскому суду одной из сторон, должны быть переданы третейским судом другой стороне.
Поскольку договор купли-продажи доли в уставном капитале от 08.12.2003 г. не содержит исключений из вышеназванных правил, суд пришел к правильному выводу о том, что каждая из сторон третейского разбирательства должна быть уведомлена о месте и времени третейского разбирательства, а также извещена о представленных третейскому суду доказательствах.
Статьей 4 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» предусмотрено направление документов и иных материалов сторонам в согласованном ими порядке и по указанным ими адресам. Если стороны не согласовали иной порядок, то документы и иные материалы направляются по последнему известному месту нахождения организации, являющейся стороной третейского разбирательства, или по месту жительства гражданина - предпринимателя либо гражданина, являющегося стороной третейского разбирательства, заказным письмом с уведомлением о вручении или иным способом, предусматривающим фиксацию доставки указанных документов и материалов. Документы и иные материалы считаются полученными в день их доставки, хотя бы адресат по этому адресу не находился или не проживает.
В материалах третейского дела отсутствуют доказательства извещения гражданки Ерашовой Т.В. о времени и месте третейского разбирательства (отсутствуют уведомления о вручении почтового отправления, расписки гражданки Ерашовой Т.В. о получении уведомления третейского суда и другие доказательства, подтверждающие факт надлежащего ее уведомления о третейском разбирательстве), а также доказательства направления копий документов, представленных третейскому суду гражданином Ганиным ?.А.
В соответствии с пунктом 2 части 2 статьи 233 АПК РФ решение третейского суда может быть отменено в случаях, если сторона, обратившаяся в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, представит арбитражному суду доказательства того, что сторона не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, либо по другим уважительным причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения.
При таких обстоятельствах следует признать, что суд обоснованно и законно удовлетворил заявление гражданки Ерашовой Т.В. и отменил решение постоянно действующего третейского суда при Архангельской торгово-промышленной палате от 09.03.2005 по иску гражданина Ганина ?.А. о расторжении договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО «КФК «Прайминвест», заключенного 08.12.2003 между гражданами Ганиным ?.А. и Ерашовой Т.В. Поэтому ссылка подателя жалобы на то, что гражданка Ерашова Т.В. была надлежащим образом извещена о времени и месте третейского разбирательства, несостоятельна, поскольку не подтверждается материалами дела.
В постановлении было также отмечено, что кассационная инстанция не может согласиться с доводом жалобы о том, что арбитражный суд не вправе был рассматривать заявление об отмене решения третейского суда, поскольку договором купли-продажи стороны предусмотрели, что решение третейского суда является окончательным[142].
В соответствии со статьей 40 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации», если в третейском соглашении не предусмотрено, что решение третейского суда является окончательным, то решение третейского суда может быть оспорено участвующей в деле стороной путем подачи заявления об отмене решения в компетентный суд в течение трех месяцев со дня получения стороной, подавшей заявление, решения третейского суда.
?з содержания названной нормы следует, что участвующая в деле сторона не вправе обращаться в компетентный суд с заявлением об отмене решения третейского суда при наличии оговорки в третейском соглашении об окончательности решения третейского суда.
В данном случае гражданка Ерашова Т.В. не являлась стороной, участвующей в рассмотрении дела в третейском суде, вследствие грубого нарушения третейским судом требований статьи 27 Федерального закона «О третейских суда в Российской Федерации», в связи с чем арбитражный суд обоснованно и законно принял к производству и рассмотрел ее заявление об отмене решения третейского суда.
Довод подателя жалобы о том, что он не был надлежащим образом извещен о времени и месте рассмотрения заявления об отмене решения третейского суда, не подтверждается материалами дела, поскольку в деле имеются доказательства направления арбитражным судом извещений гражданину Ганину ?.А. по адресу, указанному в договоре купли-продажи от 08.12.2003, а также по адресу, указанному им в заявлении, поданном в третейский суд. Все направленные по известным суду адресам почтовые извещения вернулись в арбитражный суд с отметкой об истечении срока хранения. При таких обстоятельствах следует признать, что согласно статье 123 АПК РФ гражданин Панин ?.А. считается надлежащим образом извещенным о времени и месте судебного заседания.
С учетом изложенного Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа признал, что отсутствуют основания для отмены обжалуемого судебного акта и удовлетворения жалобы и постановил определение Арбитражного суда Архангельской области от 11.07.2005 по делу N А05-5100/2005-23 оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.
Порядок оспаривания решения третейского суда, установленный Законом о третейских судах в целом соответствует правилам, которые содержатся в АПК РФ и в ГПК РФ с некоторыми особенностями.
Так, статья 230 АПК РФ устанавливает правила, которые применяются при рассмотрении арбитражным судом заявлений об оспаривании решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятых на территории Российской Федерации (третейские суды).
Оспаривание в арбитражном суде решений третейских судов по спорам, возникающим из гражданских правоотношений при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, может быть осуществлено только лицами, участвующими в третейском разбирательстве, путем подачи заявления в арбитражный суд об отмене решения третейского суда.
Такое заявление об отмене решения третейского суда подается в арбитражный суд субъекта Российской Федерации, на территории которого принято решение третейского суда, в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения стороной, обратившейся с заявлением, если иное не установлено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.
При этом заявление об отмене решения третейского суда оплачивается государственной пошлиной в размере, предусмотренном федеральным законом для оплаты заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Согласно статьей 231 АПК РФ заявление об отмене решения третейского суда подается в письменной форме и подписывается лицом, оспаривающим решение, или его представителем.
В заявлении об отмене решения третейского суда должны быть указаны:
1) наименование арбитражного суда, в который подается заявление;
2) наименование и состав третейского суда, принявшего решение, место его нахождения;
3) наименование сторон третейского разбирательства, их место нахождения или место жительства;
4) дата и место принятия решения третейского суда, его номер;
5) дата получения оспариваемого решения третейского суда стороной, обратившейся с заявлением об отмене указанного решения;
6) требование заявителя об отмене решения третейского суда, основания, по которым оно оспаривается.
В заявлении могут быть указаны номера телефонов, факсов, адреса электронной почты и иные сведения.
К заявлению об отмене решения третейского суда прилагаются:
1) надлежащим образом заверенное подлинное решение третейского суда или его надлежащим образом заверенная копия. Копия решения постоянно действующего третейского суда может быть заверена председателем третейского суда; копия решения третейского суда для разрешения конкретного спора должна быть нотариально удостоверена;
2) подлинное соглашение о третейском разбирательстве или его надлежащим образом заверенная копия;
3) документы, представляемые в обоснование требования об отмене решения третейского суда;
4) документ, подтверждающий уплату государственной пошлины в порядке и в размере, которые установлены федеральным законом;
5) уведомление о вручении или иной подтверждающий направление копии заявления об отмене решения третейского суда другой стороне третейского разбирательства документ;
6) доверенность или иной документ, подтверждающие полномочия лица на подписание заявления.
На основании статьи 232 АПК РФ такое заявление об отмене решения третейского суда рассматривается судьей единолично в срок, не превышающий месяца со дня его поступления в арбитражный суд, включая срок на подготовку дела к судебному разбирательству и вынесение определения, по правилам, предусмотренным АПК РФ.
При подготовке дела к судебному разбирательству по ходатайству обеих сторон третейского разбирательства судья может истребовать из третейского суда материалы дела, решение по которому оспаривается в арбитражном суде, по правилам, которые предусмотрены настоящим Кодексом для истребования доказательств. Стороны третейского разбирательства извещаются арбитражным судом о времени и месте судебного заседания. Неявка указанных лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения дела.
Основаниями для отмены решения третейского суда (статья 233 АПК РФ) могут служить только следующие обстоятельства, если сторона, обратившаяся в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда, представит арбитражному суду доказательства того, что:
1) третейское соглашение недействительно по основаниям, предусмотренным федеральным законом;
2) сторона не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, либо по другим уважительным причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения;
3) решение третейского суда вынесено по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Если постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением, арбитражный суд может отменить только ту часть решения третейского суда, которая содержит постановления по вопросам, не охватываемым соглашением о передаче спора на рассмотрение третейского суда;
4) состав третейского суда или процедура третейского разбирательства не соответствовали соглашению сторон или федеральному закону.
При этом арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что:
1) спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом;
2) решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.
Нарушение основополагающих принципов российского права относится к оценочным понятиям.
Решение международного коммерческого арбитража может быть отменено арбитражным судом по основаниям, предусмотренным международным договором Российской Федерации и федеральным законом о международном коммерческом арбитраже.
Согласно ст. 234 АПК РФ определение арбитражного суда по делу об оспаривании решения третейского суда выносится судом по правилам, установленным в главе 20 АПК РФ для принятия решения. В определении арбитражного суда по делу об оспаривании решения третейского суда должны содержаться:
1) сведения об оспариваемом решении третейского суда и о месте его принятия;
2) сведения о наименовании и составе третейского суда, принявшего оспариваемое решение;
3) наименование сторон третейского разбирательства;
4) указание на отмену решения третейского суда полностью или в части либо отказ в удовлетворении требования заявителя полностью или в части.
Следует отметить, что отмена решения третейского суда не препятствует сторонам третейского разбирательства повторно обратиться в третейский суд, если возможность обращения в третейский суд не утрачена, или в арбитражный суд по общим правилам, предусмотренным настоящим Кодексом (статья 234 АПК РФ).
В случае если решение третейского суда отменено арбитражным судом полностью либо в части вследствие недействительности соглашения о третейском разбирательстве, или оно было принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением, или не подпадает под его условия, или содержит постановления по вопросам, не охватываемым соглашением о третейском разбирательстве, стороны третейского разбирательства могут обратиться за разрешением такого спора в арбитражный суд по общим правилам, предусмотренным АПК РФ.
Определение арбитражного суда по делу об оспаривании решения третейского суда может быть обжаловано в арбитражный суд кассационной инстанции в течение месяца со дня вынесения определения. Такая жалоба подается стороной в течение одного календарного месяца (ст. 113-118 АПК РФ) со дня, когда было вынесено определение.
По мнению А. Н. Гуева, вынесение арбитражным судом такого судебного акта как определение об отмене решения третейского суда представляет собой существенное изъятие из общих правил ст. 15 АПК РФ (о том, в каких случаях арбитражный суд выносит определение)[143].
Примерно аналогичные положения содержатся в ГПК РФ. Согласно статье 418 ГПК РФ заявление об отмене решения третейского суда подается в районный суд, на территории которого принято решение третейского суда, в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения стороной, обратившейся с заявлением, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации, федеральным законом.
Заявление об отмене решения третейского суда рассматривается судьей единолично в срок, не превышающий месяца со дня поступления заявления в районный суд, по правилам, предусмотренным ГПК РФ. По результатам рассмотрения дела об оспаривании решения третейского суда суд выносит определение об отмене решения третейского суда или об отказе в отмене решения третейского суда.
Ст. 43 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» предусматривает правовые последствия отмены решения третейского суда.
Во-первых, в случае отмены решения третейского суда компетентным судом любая из сторон вправе в соответствии с третейским соглашением обратиться в третейский суд. Во-вторых, в случае, если решение третейского суда отменено полностью или частично вследствие недействительности третейского соглашения или потому, что решение принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, не охватываемым третейским соглашением, соответствующий спор дальнейшему рассмотрению в третейском суде не подлежит.
По мнению некоторых авторов, хотя законодателем в императивной форме закреплено, при отмене решения третейского суда по указанным основаниям соответствующий спор дальнейшему рассмотрению в третейском суде не подлежит, как представляется, это не совсем соответствует действительности. При наличии любого из перечисленных оснований отмены решения третейского суда, стороны спорного правоотношения могут заключить новое третейское соглашение, которое будет действительным и охватить все вопросы, которые стороны хотят рассмотреть в третейском суде. В то же время, несмотря на то, что законодателем этой статье сформулирован в императивной форме исчерпывающий закрытый перечень оснований отмены решения третейского суда, при наличии любого из которых у сторон аннулируется право дальнейшего обращения в третейский суд, он таковым не является и являться не может. Связано это с тем, что в пункте 2 статьи 43 Закона о третейских судах, а также в соответствующих нормах АПК РФ и ГПК РФ, содержится еще одно основание для отмены решения третейского суда, при наличии которого у сторон спорного правоотношения полностью пропадает возможность дальнейшего рассмотрения дела в третейском суде. Речь идет о случаях, когда компетентным государственным судом будет отменено решение третейского суда из-за того, что спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом вообще не может ни при каких обстоятельствах быть предметом третейского разбирательства. Только в этой ситуации у сторон спорного правоотношения полностью и безоговорочно будет аннулировано право рассмотрения данного спора в третейском суде[144].
Арбитражный суд по делу об оспаривании решения третейского суда выполняет функцию контроля, существо которого направлено на проверку соблюдения фундаментальных принципов третейского разбирательства как альтернативного способа разрешения спора, а не на проверку законности и обоснованности арбитражного решения[145].
3.2. Порядок принудительного исполнения решения третейского суда по хозяйственным спорам
Как отмечалось выше, решения третейского суда исполняются, как правило, добровольно. Такой порядок исполнения решений третейских судов имеет глубокие исторические корни в России.
Так, Новгородская Судная грамота представляет самые яркие следы вольного ряда тяжущихся, с одной стороны, а с другой - тяжущихся и судей. От явившихся на суд сторон судьи требовали, чтобы они целовали крест на Судной грамоте.
Это была как бы третейская оговорка (компромисс), в силу которого стороны выражали согласие подчиниться приговору суда[146].
Главное значение третейского суда – не строгое следование букве закона, а прекращение вражды, распри. Посему третейский суд и называется compromissym, а в третейские судьи избираются не столько знатоки закона, сколько «добрые люди» вообще, т.е. добрые и в гражданском, и в нравственном отношении.
Существовали следующие формы древнерусского третейского суда.
Во-первых, это был третейский суд с суперарбитром; последним нередко был митрополит. Во-вторых, третейский суд без суперарбитра, из нескольких лиц, во главе которых стоял игумен, иногда в качестве третейских судей был только игумен с братией. В-третьих, мировой ряд - весьма употребительная форма окончания споров полюбовным соглашением при участии «рядцев и послухов».
Третейские суды с участием церковной власти, с обязательным целованием креста перед разбирательством споров являются ярким свидетельством веры русского народа в справедливость божьего суда, христианского учения, доверия русских людей к представителям церкви как носителям высшей справедливости.
Решение третейских судей по древнерусскому праву - только мнение (sententia), которое тотчас же объявлялось сторонам. Решение третейских судей должно было быть единогласным и с момента вынесения приобретало силу окончательного решения[147].
В дальнейшем институт третейских судов в ХIХ в. нашел вполне определенное и четкое законодательное закрепление в виде Положения о третейских судах 1831 г. В дальнейшем нормы этого правового акта вошли в Свод законов гражданских Свода законов Российской империи, а еще позже, в пореформенный период, - в Устав гражданского судопроизводства. Обращение к третейскому суду было добровольным делом тяжущихся сторон. Законодатель в очень незначительном объеме ограничивал юрисдикцию третейского суда по рассмотрению торговых (хозяйственных) споров. Само учреждение третейского суда (суда корпоративного) наряду с судом государственным показывает, что в некоторых случаях условия суда корпоративного для предпринимателей (купцов) более приемлемы. На первом месте в ряду преимуществ института следует отметить возможность т.н. совестного разбирательства. Как указывалось в ст. 1387 Устава гражданского судопроизводства, «третейский суд постановляет решение по совести»[148]. Это существенным образом ограничивало возможность его неисполнения.
По общепринятому как в отечественной, так и зарубежной практике третейского разбирательства правилу решения третейских судов подлежат добровольному исполнению в порядке и сроки, установленные в самом решении. Как показывает анализ практики деятельности третейских судов, в нашей стране в добровольном порядке исполняется около 90% их решений[149].
По данным ВАС РФ за весь 2009 г. арбитражными судами страны в первой инстанции было рассмотрено 3770 дел об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, что по отношению к рассмотрению данной категории дел 2008 г. составило рост 78,4%. За первое полугодие 2010 г. арбитражными судами было рассмотрено 2098 дел такой категории. К сожалению, судебная статистика не проводит водораздела между данными по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на их принудительное исполнение. Но если за первое полугодие 2010 г. арбитражными судами в первой инстанции было рассмотрено 621 291 дел, то в процентном отношении к этой сумме дела оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на их принудительное исполнение составляют около 0,3 %, т.е. весьма мизерную сумму[150]. На наш взгляд, это подтверждает тезис о том, что подавляющее большинство решений третейских судов в Российской Федерации исполняется добровольно, неисполнение этих решений скорее является исключением из общего правила.
Целью производства по делам о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов является принудительная реализация решения третейского суда.
В главе VIII Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» устанавливаются правила, позволяющие заинтересованным лицам реально исполнить решение, принимаемое третейским судом в том случае, если обязанная сторона уклоняется от его исполнения. ?сходя из общих принципов третейского разбирательства, оно должно исполняться добровольно. Однако в том случае, если решение третейского суда добровольно не исполняется в установленные сроки, оно может быть исполнено в принудительном порядке. С этого момента, т.е. с момента, когда становится очевидным нежелание обязанной стороны добровольно исполнять решение третейского суда, государство в лице компетентных судебных органов включается в процесс реализации решений, принимаемых в третейском судопроизводстве[151].
Правила о принудительном исполнении решений третейских судов устанавливаются Федеральным законом «О третейских судах в Российской Федерации», АПК РФ, ГПК РФ и Федеральным законом «Об исполнительном производстве»[152]. Определенное значение для регулирования процедуры исполнения решений третейских судов имеет также и Федеральный закон «О судебных приставах», т.к. в этом законе определяются статус и права должностных лиц, занимающихся процессом принудительного исполнения, а также требования к процедурам, посредством которых достигается исполнение, в том числе и решений третейских судов.
В соответствии со статьей 44 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» решение третейского суда исполняется добровольно в порядке и сроки, которые установлены в данном решении. Если в решении третейского суда срок не установлен, то оно подлежит немедленному исполнению.
Однако если решение третейского суда не исполнено добровольно в установленный срок, то оно подлежит принудительному исполнению (статья 45). Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения решения третейского суда, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (далее - исполнительный лист).
Заявление о выдаче исполнительного листа подается в компетентный суд стороной, в пользу которой было вынесено решение.
К заявлению о выдаче исполнительного листа прилагаются:
1) оригинал или копия решения третейского суда. Копия решения постоянно действующего третейского суда заверяется председателем этого третейского суда, копия решения третейского суда для разрешения конкретного спора должна быть нотариально удостоверенной;
2) оригинал или копия третейского соглашения, заключенного в соответствии с положениями статьи 7 указанного Федерального закона;
3) документы, подтверждающие уплату государственной пошлины в порядке и размере, которые установлены федеральным законом.
Заявление о выдаче исполнительного листа может быть подано не позднее трех лет со дня окончания срока для добровольного исполнения решения третейского суда.
Заявление о выдаче исполнительного листа, которое было подано с пропуском установленного срока либо к которому не были приложены необходимые документы, возвращается компетентным судом без рассмотрения, о чем выносится определение, которое может быть обжаловано в порядке, в установленном арбитражным процессуальным или гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации.
Компетентный суд вправе восстановить срок на подачу заявления о выдаче исполнительного листа, если найдет причины пропуска указанного срока уважительными.
В п. 7 ст. 45 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» установлено, что заявление о выдаче исполнительного листа должно быть рассмотрено судьей компетентного государственного суда в течение месяца со дня поступления заявления в компетентный суд. В этот же срок включается и время, необходимое для подготовки дела к судебному разбирательству.
В процессе подготовки дела к разбирательству судья вправе истребовать из постоянно действующего третейского суда материалы дела, по которому испрашивается исполнительный лист. Однако, как это следует из смысла п. 2 ст. 238 АПК РФ, компетентный суд не вправе сам испрашивать такие материалы из постоянно действующего третейского суда и может сделать это только, если имеется ходатайство лиц, участвующих в деле. Что касается сроков рассмотрения дела арбитражным судом, то истребование материалов дела из третейского суда не влияет на такой срок, поскольку дело должно быть в любом случае рассмотрено в течение месяца.
Заявление о выдаче исполнительного листа рассматривается судьей компетентного суда единолично в течение одного месяца со дня поступления заявления в компетентный суд. О времени и месте рассмотрения указанного заявления уведомляются стороны, однако неявка сторон или одной стороны не является препятствием к рассмотрению заявления.
По результатам рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа компетентный суд выносит определение о выдаче исполнительного листа либо об отказе в выдаче исполнительного листа.
Определение компетентного суда о выдаче исполнительного листа подлежит немедленному исполнению.
Определение компетентного суда о выдаче исполнительного листа или об отказе в выдаче исполнительного листа может быть обжаловано в порядке, установленном арбитражным процессуальным или гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации.
Согласно статье 46 указанного Федерального закона при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа компетентный суд не вправе исследовать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу.
Компетентный суд выносит определение об отказе в выдаче исполнительного листа в случаях, если:
1) сторона, против которой было принято решение третейского суда, представит в компетентный суд доказательства того, что:
- третейское соглашение является недействительным;
- решение третейского суда принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Если постановления третейского суда по вопросам, охватываемым третейским соглашением, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением, то в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение той части решения третейского суда, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, не может быть отказано;
- состав третейского суда или третейское разбирательство не соответствовали требованиям федерального закона;
- сторона, против которой было принято решение третейского суда, не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о времени и месте заседания третейского суда либо по другим причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения;
2) компетентный суд установит, что:
- спор не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом;
- решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.
Так, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу ООО «Торговый дом Северо-Западный» на определение Арбитражного суда Архангельской области от 23.12.2008 по делу N А05-13004/2008 и установил следующее.
ООО «Торговый дом Северо-Западный» (далее - Торговый дом) обратилось в Арбитражный суд Архангельской области с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда «Санкт-Петербургский Арбитраж» от 07.11.2008 по делу N 2008-8-01А-039, в соответствии с которым с общества с ограниченной ответственностью «Компания Мастер-Лес» (далее - Компания) в пользу заявителя взыскано 296 931 руб. основного долга, 290 000 руб. неустойки, 66 564 руб. 66 коп. расходов за рассмотрение дела в третейском суде.
Определением от 23.12.2008 г. в удовлетворении заявления отказано.
В кассационной жалобе Торговый дом, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, просит отменить определение и направить дело на новое рассмотрение в тот же арбитражный суд.
Податель жалобы считает, что суд допустил нарушение части 3 статьи 137 АПК РФ, а именно при рассмотрении дела в предварительном судебном заседании назначил дело к судебному разбирательству и вынес обжалуемое определение без участия сторон и получения их согласия на продолжение рассмотрения дела.
По мнению Торгового дома, суд первой инстанции исследовал обстоятельства, установленные третейским судом, и тем самым вышел за пределы предоставленной ему законом компетенции.
Законность обжалуемого судебного акта была проверена в кассационном порядке.
Как следует из материалов дела, решением третейского суда «Санкт-Петербургский Арбитраж» от 07.11.2008 г. по делу N 2008-8-01А-039 удовлетворены исковые требования Торгового дома о взыскании с Компании 296 931 руб. задолженности за поставленный товар, 290 000 руб. неустойки за просрочку платежей и 66 564 руб. 66 коп. расходов за рассмотрение дела в третейском суде.
Отказ Компании добровольно исполнить данное решение третейского суда послужил поводом для обращения Торгового дома в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения.
Принимая определение об отказе в удовлетворении заявления, суд первой инстанции исследовал материалы дела, поступившего из третейского суда, и установил, что до 25.03.2008 г. поставка товаров осуществлялась вне рамок договора поставки от 05.10.2007 г. № 3618, в котором предусмотрена третейская оговорка. Сославшись на то, что у арбитражного суда отсутствует возможность отделить постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, от вопросов, которые им не охватываются, суд первой инстанции на основании пункта 3 ч. 2 ст. 239 АПК РФ отказал Торговому дому в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Компания не была надлежащим образом уведомлена о месте и времени судебного заседания в третейском суде, что в силу п. 2 ч. 2 ст. 239 названного Кодекса является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Кассационная инстанция считает, что у суда первой инстанции имелись правовые основания для отказа Торговому дому в удовлетворении заявления.
В соответствии со статьей 27 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» каждой стороне должны быть предоставлены равные возможности для изложения своей позиции и защиты свои прав и интересов. Если стороны не договорились об ином, то третейское разбирательство осуществляется в заседании третейского суда с участием сторон или их представителей. Сторонам должно быть заблаговременно направлено уведомление о времени и месте заседания третейского суда.
Статьей 4 названного Закона предусмотрено направление документов и иных материалов сторонам в согласованном ими порядке и по указанным ими адресам. Если стороны не согласовали иной порядок, то документы и материалы направляются по последнему известному месту нахождения организации, являющейся стороной третейского разбирательства, заказным письмом с уведомлением о вручении или иным способом, предусматривающим фиксацию доставки указанных документов и материалов.
В материалах рассмотренного третейским судом дела № 2008-8-01 А-039 отсутствуют доказательства надлежащего извещения Компании о времени и месте третейского разбирательства по иску Торгового дома о взыскании задолженности.
Третейский суд «Санкт-Петербургский Арбитраж» назначил судебное заседание на 07.11.2008 г., о чем 31.10.2008 г. известил Компанию в телеграмме № 14/133. Однако в уведомлении от 07.11.2008 г. о вручении телеграммы оператором почтового отделения связи указано, что телеграмма, поданная по квитанции № 14/333, вручена продавцу Арбузову 31.10.2008 г. Однако подпись данного лица о получении телеграммы на уведомлении отсутствует.
Кроме того, как правильно отметил суд первой инстанции, данное уведомление не может быть признано надлежащим доказательством вручения.
Компании телеграммы, так как в нем имеется ссылка на другую квитанцию об отправке телеграммы.
?з материалов третейского дела видно, что в адрес Компании направлялась телеграмма 24.10.2008 г. Однако на сопроводительном листе к этой телеграмме, оформленном службой доставки «Экспресс-курьер», в графе: «Подтверждение доставки» отсутствуют сведения о вручении телеграммы получателю.
В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 239 АПК РФ арбитражный суд может отказать в выдаче исполнительного листа в случаях, если сторона третейского разбирательства, против которой принято решение третейского суда, представит доказательства того, что сторона не была должным образом уведомлена об избрании (назначении) третейских судей или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, либо по другим уважительным причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения.
При таких обстоятельствах следует признать, что арбитражный суд обоснованно и законно отказал в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Доводы подателя жалобы о том, что обжалуемое определение вынесено судом без надлежащего уведомления не присутствующего в судебном заседании 23.12.2008 г. его представителя о переходе из предварительного судебного заседания в судебное заседание для рассмотрения заявления по существу, не могут быть приняты во внимание.
Согласно ч. 3 ст. 238 АПК РФ стороны третейского разбирательства извещаются арбитражным судом о месте и времени судебного заседания. Неявка указанных лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания не является препятствием для рассмотрения дела.
В силу ч. 1 ст. 123 названного Кодекса лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания, проведения отдельного процессуального действия арбитражный суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного акта.
В данном случае определением от 27.11.2008 г. заявление Торгового дома о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда было принято к производству и судебное заседание по его рассмотрению было назначено на 23.12.2008 г.
?звещение Торгового дома о времени и месте судебного разбирательства, состоявшегося 23.12.2008 г., подтверждается материалами дела. Суд первой инстанции направил в адрес Торгового дома копию определения о назначении дела к судебному разбирательству. Определение получено Торговым домом 05.12.2008 г., что подтверждается уведомлением о вручении почтового отправления (л.д. 16). Следовательно, Торговый дом в силу ч. 1 ст. 123 АПК РФ был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства.
Относительно довода Торгового дома о том, что суд не назначил предварительное судебное заседание и рассмотрел его заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда сразу в основном судебном заседании, следует учесть разъяснение, содержащееся в пункте 21 постановления Пленума ВАС РФ от 20.12.2006 г. № 65 «О подготовке дела к судебному разбирательству», в соответствии с которым по делам, рассматриваемым по правилам глав 23 - 26, 29 – 31 АПК РФ, сроки подготовки дела к судебному разбирательству, а также необходимость проведения предварительного судебного заседания и совершения иных подготовительных действий определяются в каждом конкретном случае судьей самостоятельно в пределах срока, установленного в названных главах АПК РФ для рассмотрения определенных категорий дел.
На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 289 АПК РФ, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа постановил определение Арбитражного суда Архангельской области от 23.12.2008 г. по делу № А05-13004/2008 оставить без изменения, а кассационную жалобу ООО «Торговый дом Северо-Западный» - без удовлетворения[153].
Процессуально решение о результатах рассмотрения заявления о выдаче исполнительного листа оформляется в виде определения независимо от того, какое решение принимает компетентный государственный суд: выдать исполнительный лист или отказать в его выдаче. Это определение подлежит немедленному исполнению.
В определении арбитражного суда по делу о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в качестве обязательных реквизитов должны быть указаны: сведения о наименовании и составе третейского суда, который принял решение, подлежащее исполнению; наименование сторон третейского разбирательства; сведения о решении третейского суда о выдаче исполнительного листа, на принудительное исполнение которого ходатайствует заявитель; указание на выдачу исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда или отказ в выдаче исполнительного листа (п. 2 ст. 240 АПК РФ). Такие же требования к содержанию определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда содержатся и в гражданском процессуальном законодательстве (п. 2 ст. 427 ГПК РФ).
При вынесении определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда компетентный государственный суд в резолютивной части не вправе изменять резолютивную часть решения третейского суда. В практике встречаются случаи, когда государственный суд, принимая определение о принудительном исполнении решения третейского суда, изменяет резолютивную часть третейского акта, зачастую изменяя тем самым и существо принятого решения.
В пункте 9 ст. 45 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» установлено, что определение компетентного государственного суда о выдаче исполнительного листа или об отказе в выдаче исполнительного листа может быть обжаловано в порядке, установленном процессуальным законодательством. В соответствии с правилами, установленными арбитражным процессуальным законодательством, определение арбитражного суда по делу о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть обжаловано в арбитражный суд кассационной инстанции в течение месяца со дня вынесения определения (п. 5 ст. 240 АПК РФ).
Таким образом, арбитражное процессуальное законодательство не предусматривает апелляционного порядка обжалования вышеуказанных определений. Что касается определений о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, которые принимаются судом общей юрисдикции, то таковые могут быть обжалованы в соответствии с п. 5 ст. 427 ГПК РФ в обычном порядке, установленном для обжалования судебных актов судов общей юрисдикции. Анализируемая норма не устанавливает каких-либо особенностей обжалования указанных определений.
А.П. Рыжаков подчеркивает, что вынесение судом первой инстанции судебного акта в форме решения, а не определения не влияет на порядок его обжалования в части вопроса о выдаче исполнительного листа на принудительное решение третейского суда[154].
В том случае, если заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда подается с нарушением правил, установленных арбитражным (гражданским) процессуальным законодательством, это является основанием для его оставления без движения, а если обстоятельства, послужившие основаниями для оставления заявления без движения, не устраняются в установленный компетентным судом срок - то и для возвращения такого заявления подателю.
Субъектный состав производства по делам о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов здесь представлен судьей арбитражного суда субъекта Федерации (в арбитражном судопроизводстве) или судьей районного суда (в гражданском судопроизводстве), которые рассматривают заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Кроме того, к субъектам данной процессуальной деятельности относятся стороны, которые в случае выдачи исполнительного листа будут именоваться взыскателем и должником, а также в числе субъектов можно назвать судебного пристава-исполнителя[155].
Заслуживает внимания вопрос об утверждении и исполнении мировых соглашений третейским судом. Так, на основании п. 3 статьи 32 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» по ходатайству сторон третейский суд принимает решение об утверждении мирового соглашения, если мировое соглашение не противоречит законам и иным нормативным правовым актам и не нарушает прав и законных интересов других лиц. Содержание мирового соглашения излагается в решении третейского суда.
В тех редких случаях, когда мировое соглашение не исполняется какой-либо из сторон добровольно, действуют правила статьи 45 вышеупомянутого Закона. Поскольку мировое соглашение изложено в решении третейского суда, то само это решение подлежит принудительному исполнению. Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения решения третейского суда, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Аналогичные по смыслу положения содержатся в Законе РФ «О международном коммерческом арбитраже»[156], регламентирующим вопросы третейского разбирательства с участием иностранного элемента. Так, в соответствии со статьей 30 этого Закона, если в ходе арбитражного разбирательства стороны урегулируют спор, третейский суд прекращает разбирательство и по просьбе сторон и при отсутствии возражений с его стороны фиксирует это урегулирование в виде арбитражного решения на согласованных условиях. Арбитражное решение на согласованных условиях должно содержать указание на то, что оно является арбитражным (т.е. третейским) решением. Такое арбитражное решение имеет ту же силу и подлежит исполнению так же, как и любое другое арбитражное решение по существу спора. Соответственно, такое решение подлежит исполнению на основании статьи 35 указанного Закона при подаче в компетентный суд письменного ходатайства.
Обзор литературы по разделу
- Нормативно-правовые акты
- 1. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
- 2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
- 3. Закон РФ «О Международном коммерческом арбитраже» от 07.07.1993 № 5338-1 // РГ. 1993. 14 авг. № 156.
- 4. Федеральный закон РФ от 24.07.2002, № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.
- 5. Федеральный закон от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» // СЗ РФ. 2007. № 41. Ст. 4849.
- 6. Положение о третейском суде для разрешения экономических споров при Частном учреждении «Центр третейского регулирования и правовой экспертизы»// http://www.rosatom.ru /wps/wcm/connect/ rosatom/rosatomsite/ partnership/intermediate_court/ogovorka/
- Судебная практика
- 1. ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. № 96 // Российская бизнес-газета.28 февраля 2006 г. № 8.
- 2. Дело № А05-5100/2005-23 // Архив Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа за 2005 г.
- 3. Дело А05-13004/2008 // Архив Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа за 2009 г.
- 4. Высший арбитражный суд РФ. Таблица основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерации в 2006 - 2009 гг., первом полугодии 2010 года.// http://www.arbitr.ru
- Комментарии, учебники, учебные пособия, монографии
- 1. Балашов А.Н., Зайцев А.?., Зайцева Ю.А. Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие. - М.: Система «Гарант». 2010.
- 2. Гуев А.Н. Постатейный комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ - Система ГАРАНТ, 2009.
- 3. Зайцев А.?., Филимонова М.В., Комментарий к Федеральному закону от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». М.- Система ГАРАНТ, 2009.
- 4. Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. – М.: Волтерс Клувер. 2005.
- 5. Рыжаков А.П. Постатейный комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. - Система ГАРАНТ, 2009.
- Статьи
- 1. Кононенко Ю.А. Правоприменительная деятельность третейских судов в Российской Федерации // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 3 (16).
- 2. Никифоров В.А. Третейские суда на Руси // Российский внешнеэкономический вестник. 2007. № 7.
- 3. Рассказов О.Л. Особенности развития предпринимательских отношений в пореформенный период // Юристъ – Правоведъ. 2008. № 6.
- 4. Романова Ю.А. Место производства по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 308.
- 5. Шевченко Т.В. К вопросу о самостоятельности третейских судов // Юридический аналитический журнал. 2005. № 3-4 (15-16).
Раздел IV. Особенности нормативной регламентации и деятельности международного коммерческого арбитража
4.1. Понятие международного коммерческого арбитража
На сегодняшний день в России существует две разновидности третейских судов, независимо от того идет ли речь об институциональных (постоянно действующих) третейских судах или судах, созданных для разрешения конкретного спора (ad hoc). Одни третейские суды осуществляют рассмотрение «внутренних споров» без участия «иностранного элемента», другие – международные коммерческие арбитражи - разрешают споры в той или иной степени связанные с внешнеэкономической сферой. Остановимся на рассмотрении понятия последних из названных разновидностей третейских судов.
Вообще термин «международный коммерческий арбитраж», как и более широкое понятие «третейский суд», используется в трех взаимосвязанных, но различных значениях[157].
Во-первых, международный коммерческий арбитраж - это определенный «механизм для разрешения споров»[158] между предпринимателями имеющих различную государственную принадлежность.
Во-вторых, данным термином определяют орган, учреждение, которое создается для разрешения споров, вытекающих из внешнеэкономических отношений. В данном случае имеются в виду конкретные арбитражные институты, создаваемые при торгово-промышленных палатах, биржах, общественных объединениях, ассоциациях и других организациях.
В-третьих, «международный коммерческий арбитраж» обозначает также состав третейского суда (состоящий из одного или нескольких арбитров), рассматривающий конкретный правовой спор[159].
В контексте рассмотрения понятия международного коммерческого арбитража очевидно нельзя не отметить существования в нашей стране проблемы истолкования слов «арбитраж» и «арбитражный». При этом трудно согласиться с высказыванием некоторых авторов о том, что «термины «арбитражный суд» и «третейский суд» равнозначны»[160].
Как известно, третейские суды, в том числе и международные коммерческие арбитражи не являются органами судебной власти и поэтому не входят в судебную систему Российской Федерации[161]. Однако в России существует арбитражные суды, то есть государственные суды специальной юрисдикции, осуществляющие правосудие в предпринимательской и иной экономической сфере. Согласно ст. 1 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации»[162] арбитражные суды в Российской Федерации являются федеральными судами и входят в судебную систему Российской Федерации. Систему арбитражных судов в Российской Федерации составляют: Высший Арбитражный Суд Российской Федерации; федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды); арбитражные апелляционные суды; арбитражные суды первой инстанции в республиках, краях, областях, городах федерального значения, автономной области, автономных округах.
Таким образом, российский законодатель применяет термин «арбитражный» в отношении государственных судебных органов. По этой причине для негосударственных «арбитражных» по существу отношений в отечественном законодательстве используется термин «третейский суд», а слово «арбитраж» обычно применяется к обозначению третейских судов рассматривающих экономические споры с иностранным элементом. Однако даже в Законе «О международном коммерческом арбитраже» (далее - Закон о МКА)[163] преимущественно используется категория «третейский суд» (ст. ст. 16, 17, 19, 22-33 и др.) в противопоставление термину «суд» (п. 2 ст. 3, ст. ст. 5, 8, 9, 34-36), обозначающему «соответствующий орган судебной системы государства» (ст. 2). Лишь в нескольких статьях Закона в значении «третейский суд» применяется термин «арбитраж» (п. 1 ст. 1, ст. ст. 6-8, 20, 21).
Двусмысленность понятий «арбитраж» и «арбитражный» в русском юридическом языке, безусловно вызвана неудачным названием специализированных государственных судов, заимствованным из советского прошлого[164]. Как отмечает В.Ф. Яковлев: «Суды назвали арбитражными может быть потому, что мы были преемниками государственного арбитража, но может быть еще и потому, что арбитраж - это рассмотрение спора третьим лицом. Арбитраж - это, по существу, третейский суд. Во многом рассмотрение спора арбитражным судом носит характер арбитрирования, то есть оказания помощи сторонам в достижении согласия, примирения. А поскольку наши арбитражные суды тоже используют метод примирения, то может быть название наших судов арбитражными в какой-то степени соответствует характеру нашей деятельности. Хотя если бы они были названы коммерческими, торговыми или экономическими, то это больше соответствовало бы профилю их деятельности»[165].
В результате сложившаяся терминологическая неоднозначность относительно того идет ли речь об арбитражных судах, входящих в государственную судебную систему или нет вводит не только иностранных, но и российских предпринимателей, а иногда даже юристов в заблуждение, и как следствие, в договорах допускаются неточности в наименовании конкретных арбитражных институтов. По этой причине в практике достаточно часто встречаются случаи, когда сторона арбитражного соглашения оспаривает компетенцию третейского суда, в том числе, опираясь на неправильность его наименования. В подобных случаях вопрос о компетенции международного коммерческого арбитража решается, как правило, исходя из того, свидетельствует ли содержание арбитражного соглашения о явно выраженном намерении сторон подчинить себя юрисдикции именно третейского, а не государственного арбитражного суда.
Так, например, в вынесенном Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее МКАС при ТПП РФ) 22 января 2009 года решении (дело № 76/2008) по иску литовской фирмы к российской организации составом арбитража наряду с другими был рассмотрен вопрос о компетенции данного арбитражного института. При этом, несмотря на неточность наименования арбитражного органа при ТПП РФ в арбитражной оговорке МКАС признал, что в компетенцию МКАС входит разрешение данного спора, коль скоро совершенно ясно, что сторонами в контракте допущена явная ошибка и другого органа при ТПП РФ, компетентного рассматривать данный спор, не существует.
?з решения МКАС по данному делу следует, что сторонами контракта, имеющего характер договора международной купли-продажи, из которого возник спор, являются истец, коммерческое предприятие которого находится на территории Литвы, и ответчик, коммерческое предприятие которого находится на территории Российской Федерации.
Пунктом 10 контракта предусмотрено, что все споры и разногласия, связанные с его исполнением, решаются в Арбитражной комиссии при Промышленно-торговой палате РФ г. Москвы.
В исковом заявлении и в заседании МКАС представители истца пояснили, что, несмотря на неточность наименования арбитражного органа в тексте контракта, стороны при его заключении имели в виду передачу всех споров и разногласий в МКАС при ТПП РФ.
МКАС полагает, что, исходя из субъектного состава участников спора, их места нахождения, а также предмета спора, неточное наименование арбитражного органа в арбитражной оговорке не препятствует рассмотрению спора МКАС.
На дату заключения контракта и на момент арбитражного разбирательства МКАС являлся и в настоящее время является единственным арбитражным органом при ТПП РФ, в компетенцию которого входит рассмотрение данного спора. В арбитражной оговорке, содержащейся в контракте, неточно использована часть наименования Внешнеторговой арбитражной комиссии при ТПП СССР, правопреемником которой является МКАС. Указание в арбитражной оговорке на арбитражный орган при ТПП РФ свидетельствует о том, что волеизъявление сторон направлено на передачу их споров и разногласий в постоянно действующее арбитражное учреждение при ТПП РФ, в качестве которого в силу изложенных причин может выступать только МКАС.
МКАС также учитывает, что ответчик, извещенный о предъявленном к нему иске и получивший исковые материалы, возражений против компетенции МКАС по рассмотрению данного спора не выдвигал, заявил об избрании им арбитра и запасного арбитра, а также представил в МКАС отзыв, где исковые требования истца оспариваются по существу, то есть своими действиями ответчик признал компетенцию МКАС.
С учетом изложенного МКАС признал себя компетентным рассматривать данный спор[166].
В еще одном споре, переданном на рассмотрение в МКАС при ТПП РФ между российским акционерным обществом и польским банком, ответчик утверждал, что указанный в ст. 3 Соглашения об уступке Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате в г. Москве и МКАС при ТПП РФ не являются одним и тем же арбитражным учреждением, поэтому арбитражное соглашение сторон о разрешении возможных споров в МКАС при ТПП РФ отсутствует. Ввиду разногласий спорящих сторон в понимании арбитражной оговорки после выполнения истцом процедур, предусмотренных для таких ситуаций Европейской конвенцией о внешнеторговом арбитраже 1961 г., участниками которой являются Россия и Польша, компетенция МКАС была констатирована Президентом ТПП РФ в адрес спорящих сторон[167].
В другом деле по спору между украинским обществом с ограниченной ответственностью и российским обществом с ограниченной ответственностью, рассматриваемом Третейским судом для разрешения экономических споров при ТПП РФ, последний, несмотря на неточность в его наименовании, допущенную сторонами признал себя компетентным рассматривать данный спор.
Третейский суд обосновал свою позицию по данному вопросу следующими аргументами: «В договоре, заключенном между сторонами предусмотрено, что спорные вопросы, относящиеся к договору, подлежат рассмотрению в Арбитражном суде при ТПП России, Москва. Анализируя эту запись, состав суда сделал вывод, что под арбитражным порядком рассмотрения споров стороны предполагали третейское разбирательство, что используя в данном контексте слова «арбитражный» и «третейский» в качестве синонимов, стороны имели намерение разрешить спор в третейском суде при ТПП РФ. В соответствии со ст. 3 Положения о третейском суде для разрешения экономических споров при ТПП РФ и ст. 3 Регламента право на обращение к нему принадлежит юридическим лицам, зарегистрированных в странах, входящих в Содружество независимых государств. По мнению суда, неточное наименование Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ не может служить основанием для исключения спора из компетенции этого суда»[168].
Кроме имеющейся проблемы трактовки терминов «арбитраж» и «арбитражный» в российском законодательстве проводится разграничение между принятыми на территории РФ решениями международных коммерческих арбитражей (ч. 1 ст. 230 АПК РФ[169]) и иностранными арбитражными решениями (ч. 4 ст. 16, ст. 32, ч. 1 ст. 241, ч. 5 ст. 230 и др. АПК РФ). Данные положения сочетаются с правилами, изложенными в п. 1 ст. 1 Закона о МКА, согласно которым Закон применяется к международному коммерческому арбитражу, если место арбитража находится на территории Российской Федерации. Однако положения, предусмотренные статьями 8, 9, 35 и 36, применяются и в тех случаях, когда место арбитража находится за границей. Таким образом, возможность оспаривания решения третейского суда распространяется на решения, принятые на территории России. В случае если решение третейского суда принято на территории иного государства, то оно, по общему правилу, оспариванию не подлежит[170].
Однако нельзя не отметить некоторые разночтения процессуального законодательства. Так в статьях 4, 21, 31, 38, 62, 90, 92, 135, 148 и 150 АПК РФ используется общее понятие «третейский суд». Далее из ч. 1 ст. 230 АПК РФ вытекает, что понятие «третейский суд» охватывает лишь третейские суды и международные коммерческие арбитражи, принявшие решения на территории Российской Федерации: «Правила, установленные в настоящем параграфе, применяются при рассмотрении арбитражным судом заявлений об оспаривании решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятых на территории Российской Федерации (третейские суды)». При этом в ч. 1 ст. 241 АПК РФ («Признание и приведение в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений») понятие «третейский суд» для обозначения третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принявших решения на территории иностранных государств, не используется: «Решения судов иностранных государств, принятые ими по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные суды), решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятые ими на территориях иностранных государств по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности (иностранные арбитражные решения), признаются и приводятся в исполнение в Российской Федерации арбитражными судами, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом». Ни в каких других нормах АПК РФ также не содержится однозначного указания, что общее понятие «третейский суд» распространяется на иностранные международные коммерческие арбитражи.
Вполне обоснованными в этой связи представляются высказанные опасения А.?. Муранова относительно того, что на основании отмеченных терминологических нюансов судьи государственных судов имеют формальную возможность не применять «упоминающие о третейских судах положения статей 4, 21, 31, 38, 62, 90, 92, 135, 148, 150 АПК РФ в ситуациях с иностранными третейскими судами и иностранными международными коммерческими арбитражами, что было бы, естественно, абсолютно неправильно»[171].
Рассматривая понятие «международный коммерческий арбитраж» во избежание смешения необходимо также обратить внимание на отличие третейских судов, к которым обращаются предприниматели различных государств для рассмотрения их споров, от третейских судов, рассматривающих споры, сторонами в которых являются государства и международные организации как субъекты международного публичного права. К числу таких юрисдикционных органов относятся в частности Постоянная палата третейского суда в Гааге[172], различные арбитражи, создаваемые для рассмотрения конкретных споров между государствами, специальные арбитражи, предусмотренные, например, Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г.[173], Международной конвенцией по предотвращению загрязнения с судов 1973 г.[174], а также Экономический суд СНГ[175] и другие.
4.2. Правовое регулирование деятельности международного коммерческого арбитража
Выделение международных коммерческих арбитражей в качестве самостоятельного вида третейских судов имеет принципиальное значение при определении источников правового регулирования процедуры рассмотрения ими гражданско-правовых споров. Нормативно-правовую базу деятельности международных коммерческих арбитражей в нашей стране составляют акты трех уровней: нормы международного права, национального законодательства и локальные акты.
В числе правовых актов, регулирующих деятельность международного коммерческого арбитража первого уровня, имеющих международно-правовой характер, необходимо назвать, прежде всего, два универсальных договора: Европейская конвенция 1961 г. о международном коммерческом арбитраже[176] и Нью-Йоркская конвенция 1958 г. о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений[177].
Европейская конвенция 1961 г. применяется к арбитражным соглашениям как физических, так и юридических лиц, которые на момент заключения такого соглашения имеют постоянное местожительство или соответственно свое местонахождение в различных Договаривающихся Государствах, о разрешении в порядке арбитража споров, возникающих при осуществлении операций по внешней торговле, а также к арбитражным процессам и решениям, основанным на названных соглашениях. В ст. 1 Конвенции определены основные понятия, относящиеся к международному коммерческому арбитражу, в том числе понятия арбитража и арбитражного соглашения.
В соответствии с п. 1 Статья IV Конвенции стороны арбитражного соглашения могут по своему усмотрению:
а) предусматривать передачу споров на разрешение постоянного арбитражного органа; в этом случае рассмотрение споров будет производиться в соответствии с регламентом такого органа;
- b) предусматривать передачу споров на разрешение арбитража по данному делу (арбитраж ad hoc) и в этом случае, в частности:
- i) назначать арбитров или устанавливать в случае возникновения какого-либо спора методы их назначения;
- ii) устанавливать местонахождение арбитражного суда;
iii) устанавливать правила процедуры, которых должны придерживаться арбитры.
Таким образом, большое практическое значение имеют положения Конвенции, регулирующие формирование арбитража в случае, когда стороны предусмотрели рассмотрение споров не в постоянно действующем арбитражном органе, а в арбитраже ad hoc, создаваемом только для разрешения конкретного дела.
Кроме того Европейской конвенцией 1961 г. отведена важная роль председателю компетентной торговой палаты, который согласно п. 4 ст. IV выполняет следующие функции относительно арбитражей ad hoc:
1) назначает единоличного арбитра, если это было согласовано сторонами, арбитра - председателя, суперарбитра или третьего арбитра;
2) производит замещение арбитра (или арбитров) в соответствующих случаях;
3) устанавливает местонахождение арбитражного суда;
4) устанавливает либо непосредственно, либо путем ссылки на регламент какого-либо постоянного арбитражного органа правила процедуры, которых должны придерживаться арбитры, если последние за отсутствием договоренности между сторонами сами не установили правил своей процедуры.
Кроме председателя компетентной торговой палаты данные функции может также выполнять и специальный комитет, состав и характер деятельности которого определены в Приложении к Конвенции. В случае, когда сторона желает прибегнуть к помощи специального комитета, она должна направить свою просьбу ?сполнительному секретарю ЕЭК ООН.
Наряду с Конвенцией 1961 г. не менее важным международным документом универсального характера является Нью-Йоркская конвенция 1958 г., в которой урегулированы вопросы взаимного признания и исполнения на территории государств - участников конвенции решений третейских судов.
Согласно п. 1 ст. 1 Конвенции она применяется в отношении признания и приведения в исполнение арбитражных решений, вынесенных на территории государства иного, чем то государство, где испрашивается признание и приведение в исполнение таких решений, по спорам, сторонами в которых могут быть как физические, так и юридические лица. Она также применяется к арбитражным решениям, которые не считаются внутренними решениями в том государстве, где испрашивается их признание и приведение в исполнение.
Как отмечают исследователи, «механизмы, предусмотренные Конвенцией - такие, как обязательность арбитражного соглашения, ограничение пределов вмешательства государственных судов в спор, в отношении которого существует арбитражное соглашение, закрепление исчерпывающего перечня документов, необходимых для признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений, и исчерпывающего перечня оснований для отказа в признании и приведении в исполнение таких решений, принцип отказа от «двойной экзекватуры» - также получили широкое признание и воплощение в различных национальных законодательных актах, принятых после Конвенции во многих странах»[178].
В настоящее время в Конвенции участвует около 100 государств, в том числе и Россия. При этом исполнение иностранных арбитражных решений осуществляется в соответствии с процессуальным правом того государства, на территории которого испрашивается признание и приведение в исполнение таких решений. Признание арбитражных решений возможно только при наличии письменного арбитражного соглашения.
В связи с применением Европейской конвенции 1961 г. и Нью-Йоркской конвенции 1958 г. интересным представляется Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта 2004 г. N 15359/03, которым было прекращено производство по делу об отмене арбитражного решения, вынесенного третейским судом в Швеции, поскольку по процессуальному закону этой страны решение третейского суда подлежало оспариванию в этом государстве. Кроме того, Швеция не является государством-участником Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже.
?з материалов данного дела следует, что иностранная компания обратилась с заявлением о пересмотре в порядке надзора определений судов нижестоящих инстанций, которыми было отменено арбитражное решение, вынесенное третейским судом ad hoc в г. Стокгольме, Швеция. В постановлении указывается, что, рассматривая заявление об отмене иностранного арбитражного решения, суды руководствовались п. 5 ст. 230 АПК РФ. В качестве международных договоров, которые допускают отмену иностранных арбитражных решений, суд первой инстанции признал Европейскую и Нью-Йоркскую конвенции, а суд кассационной инстанции - только Европейскую конвенцию. Отменяя иностранное арбитражное решение, суды исходили из того, что решение по спору вынесено в соответствии с российским материальным правом. Отменяя акты нижестоящих инстанций, Президиум ВАС РФ указал: «Поскольку заключившие арбитражное соглашение стороны имеют местонахождение в Австрии и Российской Федерации - государствах - участниках Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, арбитражные суды обоснованно сделали вывод о том, что к решению суда ad hoc, вынесенному в Стокгольме, Швеция, положения данной Конвенции применяются».
Кроме того, в Постановлении Президиума ВАС отмечено, что решение арбитража ad hoc вынесено в г. Стокгольме по процессуальному закону Швеции, которая в Европейской конвенции не участвует. Президиум ВАС РФ пришел к выводу, что решение арбитража ad hoc подлежало оспариванию в Швеции, отменил решения нижестоящих судов и дело производством прекратил. Как указывают комментаторы, ВАС РФ, таким образом, решал не вопрос о возможности отмены арбитражного решения, вынесенного за рубежом согласно материальному российскому праву, а вопрос об участии Швеции как страны места вынесения арбитражного решения в Европейской конвенции и полагают, что такая позиция не вытекает из содержания международных договоров, в частности Европейской конвенции, а применение п. 5 ст. 230 АПК РФ не имеет правовых оснований[179].
Еще один пример, иллюстрирующий применение международных конвенций, можно привести из Обзора судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению дел с участием иностранных лиц, утвержденного постановлением Президиума Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 мая 2000 г. N 12. В п. 3 Обзора указано, что арбитражный суд, по заявлению стороны о наличии в контракте арбитражной оговорки, оценивает действительность арбитражного соглашения на основании норм международного соглашения, если обе стороны ратифицировали его в установленном порядке.
По рассматриваемому делу был заявлен иск о взыскании задолженности за неисполнение договора поставки. Ответчик (российское акционерное общество), учитывая, что в материалах дела имеется соглашение лиц, участвующих в деле, о передаче споров в арбитражный суд по месту нахождения продавца (Великобритания), заявил ходатайство о передаче спора на разрешение третейского суда. Ходатайство было заявлено до первого заявления по существу спора. Суд первой инстанции на основании ст. ст. 1, 4 Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г., удовлетворил заявленное ходатайство.
Постановлением кассационной инстанции решение отменено, дело передано на новое рассмотрение.
Арбитражный суд первой инстанции неправильно применил нормы процессуального права, не оценил арбитражное соглашение сторон в соответствии с нормами права, подлежащими применению.
Великобритания не является участником Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, поэтому к правоотношениям сторон не применяются нормы указанной международной конвенции.
Российская Федерация и Соединенное Королевство являются участниками Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года.
Суд первой инстанции, разрешая вопрос о необходимости оставления иска без рассмотрения, должен был применить нормы не Европейской, а Нью-Йоркской Конвенции[180].
Наряду с названными международными конвенциями источниками регулирования третейского разбирательства на территории Российской Федерации являются также региональные договоры, связанных с участием России в Содружестве Независимых Государств.
В соответствии с положениями Киевского соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.[181], регулирующего вопросы разрешения дел, вытекающих из договорных и иных гражданско-правовых отношений между хозяйствующими субъектами, из их отношений с государственными и иными органами, а также исполнения решений по ним, хозяйствующие субъекты каждого государства - участника СНГ имеют на территории других государств - участников СНГ право беспрепятственно обращаться в суды, арбитражные (хозяйственные) суды, третейские суды и другие органы, к компетенции которых относится разрешение дел, могут выступать в них, возбуждать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия, при этом заинтересованные лица сами вправе определить способ и порядок разрешения споров.
Однако следует отметить, что применение Соглашения 1992 г. в случаях приведения в исполнение арбитражных решений вызывает дискуссии в литературе и отсутствие единообразия в судебной практике[182].
Кроме того продолжает свое действие Конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, подписанная в Москве 26 мая 1972 г. [183], предусматривающая передачу всех споров между хозяйственными организациями, вытекающие из договорных и иных гражданско-правовых отношений, возникающих между ними в процессе экономического и научно-технического сотрудничества стран-участниц настоящей Конвенции на рассмотрение в арбитражном порядке с исключением подсудности таких споров государственным судам.
В отношении последней из названных конвенций в литературе отмечается, что в настоящее время она «во многом не отвечает новым экономическим реалиям и утвердившимся в бывших странах СЭВ правовым принципам свободы воли сторон, что делает применимость конвенции на практике проблематичной. Вместе с тем конвенция как источник регулирования споров не утратила своего значения»[184].
Переходя ко второму уровню источников правового регулирования деятельности международных коммерческих арбитражей нельзя не отметить особенности применения соответствующих норм российского законодательства к данному виду третейских судов. В частности, п. 3 ст. 1 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации»[185], который регулирует порядок образования и деятельности третейских судов, находящихся на территории Российской Федерации, исключает из сферы своего регулирования международные коммерческие арбитражи. Данная законодательная концепция представляется оправданной, поскольку, иной подход, по мнению специалистов[186], не учитывает важных особенностей международного коммерческого арбитража.
Особенности третейского разбирательства с участием «иностранного элемента» настолько существенны, что требуют специального правового регулирования, которое должно осуществляться отдельным нормативно-правовым актом. Взяв за основу дуализм правового регулирования деятельности двух разновидностей третейских судов, российский законодатель, принял наряду с Федеральным законом «О третейских судах в Российской Федерации», регулирующим деятельность «внутренних» третейских судов, Закон о МКА, устанавливающий правила для деятельности международных коммерческих арбитражей на территории России.
Российский закон о МКА, как сказано в его преамбуле, исходит из признания полезности арбитража (третейского суда) как широко применяемого метода разрешения споров, возникающих в сфере международной торговли, и необходимости комплексного урегулирования международного коммерческого арбитража в законодательном порядке. Закон состоит из 36 статей и включает в себя положения, регулирующие: арбитражные соглашения, состав арбитража и его компетенцию, ведение арбитражного разбирательства и его прекращение, вынесение арбитражного решения и основания для его оспаривания, а также признание и приведение в исполнение арбитражных решений.
При этом следует отметить, что в основе Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» лежит Типовой закон ЮНС?ТРАЛ о международном торговом арбитраже[187], принятый Комиссией ООН по праву международной торговли 21 июня 1985 г. и одобренный Генеральной Ассамблеей ООН для возможного использования государствами в своем законодательстве с целью обеспечить гармонизацию национальных законов о третейском суде. Положения Типового закона были восприняты в законодательстве десятков государств, в том числе и в нашей стране. Причем именно российский Закон о МКА, по мнению специалистов, «как никакой другой …. национальный закон воспринял его положения с минимальными дополнениями и отклонениями»[188].
К основным источникам регулирования третейского процесса в Российской Федерации О.Ю. Скворцов и другие авторы[189] наряду с Законом о МКА относят АПК РФ и ГПК[190] РФ. Однако в юридической литературе можно встретить и противоположную точку зрения. Так в частности, С.А. Курочкин полагает, что эти нормативные акты регулируют деятельность государственных судов по рассмотрению и разрешению дел, содержат нормы гражданского (арбитражного) процессуального права. «При определенных условиях нормы рассматриваемых кодексов могут, - как отмечает автор, - в субсидиарном порядке применяться к отношениям, возникающим при рассмотрении и разрешении дел в третейском суде, но от этого они не становятся источниками третейского права»[191].
При этом нельзя не согласиться с О.Ю. Скворцовым[192] в том, что оценка взаимосвязи между законодательством о третейских судах и процессуальным законодательством, регламентирующим деятельность компетентных государственных судов, важна не только с теоретической, но и с сугубо практической точки зрения, в частности при возникновении вопроса о возможности применения международными коммерческими арбитражами норм процессуального законодательства, регулирующих деятельность государственных судов, в том случае, если аналогичные процедуры не урегулированы законом о международном коммерческом арбитраже. Хотя по данному вопросу правоведами высказываются различные мнения[193].
В целом, говоря о положениях российского процессуального законодательства, следует отметить тот факт, что значительное количество норм АПК РФ и некоторое число статей ГПК РФ непосредственно связаны с арбитражным (третейским) разбирательством. В первую очередь это положения, касающееся порядка осуществления государственного контроля за международным коммерческим арбитражем, в том числе нормы, которые регулируют судебный порядок оспаривания решений, принятых международным коммерческим арбитражем, а также процедурные правила приведения в исполнение арбитражных решений.
Наконец, третий уровень нормативно-правового регулирования деятельности международного коммерческого арбитража составляют локальные акты. К этой группе источников относятся регламенты постоянно действующих третейских судов, положения о третейских судах, правила рассмотрения дел в постоянно действующих третейских судах и другие аналогичные документы. Так, например, Положения о двух наиболее авторитетных институциональных арбитражах в нашей стране - Международном коммерческом арбитражном суде (МКАС) и Морской арбитражной комиссии (МАК) при Торгово-промышленной палате Российской Федерации – были утверждены в качестве приложений к Закону о МКА, а Регламенты этих арбитражей утверждены ТПП РФ[194].
В этой связи нельзя не отметить, что с 1 марта 2006 года вступила в силу новая редакция Регламента МКАС при ТПП РФ. Основные положения новой редакции воспроизводят действующие нормы, однако она включает и ряд новелл, направленных на повышение эффективности арбитражного разбирательства. При разработке новой редакции Регламента учтены современные тенденции развития нормативного регулирования международного коммерческого арбитража, в том числе вступивший в силу в 1998 году Арбитражный регламент Международной торговой палаты (МТП)[195]. При этом правила МКАС были «адаптированы к российской коммерческой практике и реалиям»[196].
В соответствии с положениями ст. 19 Закона о МКА стороны могут по своему усмотрению договориться о процедуре ведения разбирательства третейским судом, а в отсутствии такого соглашения третейский суд может вести арбитражное разбирательство таким образом, какой считает надлежащим. При этом следует учесть, что заключив соглашение о передаче спора в какой-либо постоянно действующий международный коммерческий арбитраж, стороны тем самим подчиняются правилам регламента данного арбитража, при этом они могут договориться и об исключении действия того или иного диспозитивного положения регламента либо самостоятельно урегулировать все или отдельные правила арбитражного разбирательства.
Во всяком случае, правила арбитражного разбирательства, которые устанавливаются сторонами, не могут противоречить императивным нормам Закона о МКА. В частности, по мнению С.В. Николюкина, стороны «не могут установить в соглашении правила о том, что к правоотношениям между сторонами, являющимися субъектами гражданских правоотношений, не будут применяться нормативные правовые акты РФ, так как эти нормы носят императивный характер. В том случае, если стороны своим соглашением изменят указанные императивные нормы, положения соглашения следует рассматривать как недействительные»[197].
Таким образом, правила, содержащиеся в локальных актах постоянно действующих арбитражных институтов, дополняют диспозитивные нормы законодательства о международном коммерческом арбитраже, а также восполняют пробелы арбитражных соглашений по вопросам деятельности таких судов.
Однако нельзя забывать, что наряду с институциональными арбитражами возможно создание арбитража для разрешения конкретного спора (ad hoc), не имеющего правил третейского разбирательства. Восполнять их отсутствие приходится спорящим сторонам, у которых есть несколько вариантов. Во-первых, стороны могут самостоятельно детально разработать процедуру и изложить ее в соглашении, во-вторых, договориться о полном или частичном применении одного из регламентов какого-либо постоянно действующего арбитража и, наконец, в-третьих, указать в арбитражном соглашении о применении одного из типовых арбитражных регламентов, разработанных межправительственными организациями, в частности Арбитражного регламента ЮНС?ТРАЛ 1976 г.[198] или Арбитражного регламента Экономической комиссии ООН для Европы 1966 г.[199]
Вообще типовые регламенты, в том числе и Арбитражный регламент ЮНС?ТРАЛ по своей природе не носят юридически обязательного характера, а являются лишь рекомендательным документом. Однако следует отметить, что названный регламент получил большое распространение в международной деловой практике. Генеральная ассамблея ООН в своей резолюции 31/98 от 15 декабря 1976 г. рекомендовала использовать его при урегулировании споров, возникающих в контексте международных торговых отношений, в частности, путем ссылок на этот регламент в контрактах. Эта рекомендация была вынесена исходя из убеждения в том, что «разработка регламента для арбитража ad hoc, который был бы приемлем для стран с различными правовыми, социальными и экономическими системами, явится значительным вкладом в развитие гармоничных международных экономических отношений»[200].
На сегодняшний день значительное число регламентов арбитражных институтов во всем мире приняты на основе Арбитражного регламента ЮНС?ТРАЛ и предусматривают проведение арбитражного разбирательства с соблюдением общепризнанных принципов международного права об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Следует отметить, что правила типового арбитражного регламента или регламента одного из институциональных арбитражных учреждений становятся обязательными, если стороны указали на их применение в арбитражном соглашении. В данном случае арбитраж при разрешении дела должен руководствоваться именно этими правилами.
В этой связи показательным примером из судебной практики является Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 мая 2004 г. N КГ-А40/4042-04-П, в котором суд удовлетворил иск об отмене решения третейского суда в соответствии с подп. 1 п. 2 ст. 34 Закона о МКА, поскольку из материалов дела следует, что состав третейского суда не соответствовал соглашению сторон, а процедура назначения арбитров не соответствовала Арбитражному Регламенту ЮНС?ТРАЛ[201].
При рассмотрении источников правового регулирования международного коммерческого арбитража нельзя не остановиться на проблеме отнесения к их числу самого арбитражного соглашения сторон. Данный вопрос не нашел однозначного понимания в литературе. Одни авторы считают соглашение по поводу передачи дела для рассмотрения в третейский суд (третейское соглашение) источником третейского разбирательства[202]. Они подчеркивают, что «соглашение о передаче спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража является важнейшим источником правового регулирования его деятельности. Особенно явно это проявляется в тех случаях, когда стороны устанавливают непосредственные процедуры рассмотрения спора, передаваемого на рассмотрение третейского суда. В этом качестве договорные правила, установленные сторонами, имеют приоритет и перед нормативными источниками (если не противоречат их императивным предписаниям)»[203].
Другие авторы полагают приведенное мнение ошибочным. В обоснование своей позиции они указывают на то, что арбитражное соглашение «является актом индивидуального поднормативного регулирования, не может противоречить закону и другим нормативным актам. В нем стороны устанавливают правила своего поведения (передача дела в третейский суд) на случай возникновения спора, а также указывают нормы, которыми должен руководствоваться третейский суд при рассмотрении и разрешении конкретного дела. Нормы, содержащиеся в арбитражном соглашении, не рассчитаны на применение их неопределенным кругом лиц»[204]. С этой позиции, иерархия норм права, регулирующего отношения, возникающие в связи с рассмотрением дела в третейском суде и включающая арбитражное соглашение в качестве одного из источников, не может быть принята.
Безусловно, в основе функционирования международного коммерческого арбитража лежит арбитражное соглашение спорящих сторон. Согласно п. 1 ст. 7 Закона о МКА арбитражное соглашение - это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет.
Таким образом, очевидно, что арбитры получают свои полномочия на разрешение спора, в первую очередь, от сторон, которые вправе не только определить правила процедуры, обязательные для арбитров, как было рассмотрено выше, но также определить нормы, применимые к существу спора. При этом следует различать источники правового регулирования арбитражного разбирательства (процесса) и источники материальных норм права, применяемых арбитражем в ходе рассмотрения спора.
Как отмечает В.А. Канашевский, «автономия воли является определяющим принципом в установлении применимого права арбитражем. Ведь и сами арбитры черпают свою компетенцию из арбитражного соглашения, которое также является выражением принципа автономии воли сторон. Следовательно, арбитры по определению должны уважать выбор сторонами применимого права. То же самое относится к условиям договора и торговым обычаям. Если для российских государственных судов положения об автономии воли и торговых обычаях содержатся в гражданском законодательстве (ст. 5, 1186, 1210 ГК РФ), то для арбитров – в Европейской конвенции 1961 г. и Законе 1993 г.»[205].
Общие положения о праве, подлежащем применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных лиц, содержаться в ст. 1186 ГК РФ: «Право, подлежащее применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или иностранных юридических лиц либо гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей, определяется на основании международных договоров Российской Федерации, настоящего Кодекса, других законов (пункт 2 статьи 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации». Далее в тексте п. 1 ст. 1186 применительно к международному коммерческому арбитражу сделана оговорка: «Особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, устанавливаются законом о международном коммерческом арбитраже».
В Законе о МКА данному вопросу посвящена статья 28. В частности, третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Если такое указание сторон отсутствует, третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Во всех случаях третейский суд принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке.
Данное положение, по мнению М.П. Бардиной «может служить основанием для более широкого толкования свободы сторон согласовывать источники регулирования их спора международным коммерческим арбитражем, которые могут включать не только нормы национального права конкретного государства, но и нормы, которые не являются частью национального права, а относятся к вненациональному, транснациональному праву или современному lex mercatoria, которое все чаще используется в международных контрактах для определения статуса обязательств»[206].
Более того, как отмечает А.С. Комаров, стороны могут договориться о том, что в случае их спора будет применяться какая-либо международная конвенция, которая еще не вступила в силу, или такой документ (как Принципы международных коммерческих договоров УН?ДРУА), который не является формальным источником права, но это могут быть именно те «нормы права», о применении которых договорились стороны. В этом случае арбитры, по мнению Председателя МКАС при ТПП РФ, обязаны их применять как, если бы это было выбранное ими какое-либо национальное право[207].
В отношении приведенных выше правил сложилась обширная арбитражная практика. Так, например, при рассмотрении иска российского ЗАО к предприятию, имеющему местонахождение на территории Республики Беларусь по поводу взыскания задолженности по контракту на поставку товаров, МКАС при ТПП РФ по вопросу о применимом праве установил, что стороны избрали в качестве применимых к существу спора нормы российского гражданского права.
«Руководствуясь ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, МКАС счел применимым к отношениям сторон положения Венской Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., участниками которой являются оба государства гражданства сторон»[208].
Еще в одном деле, рассмотренным МКАС, по иску, предъявленному российской организацией (продавец) к фирме из США (покупатель) в связи с непринятием и неоплатой товара, изготовленного и подготовленного к отгрузке продавцом в соответствии с контрактом международной купли-продажи, заключенным 21 июня 2000 г., сторонами контракта не был согласован вопрос о применимом праве.
В своем решении МКАС при ТПП указал: «Руководствуясь ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и § 13 Регламента МКАС, состав арбитража с учетом положений коллизионных норм международного частного права - п. 1 ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г., действовавших на момент заключения контракта, считает применимым право России как страны организации-продавца, на территории которой осуществляется исполнение (производство и отгрузка товара), имеющее решающее значение для содержания спорного контракта.
Вместе с тем состав арбитража учитывает, что государства спорящих сторон - Россия и США являются участниками Венской конвенции 1980 г. и в силу п. 1 «а» ст. 1 этой Конвенции она применима к рассматриваемому спору.
На основании изложенного и, принимая во внимание приоритет положений Венской конвенции как международного договора над нормами национального права (ст. 15 Конституции РФ), состав арбитража констатирует, что к отношениям сторон по контракту применима Венская конвенция, а в части, неурегулированной последней, - положения норм российского законодательства»[209].
Не менее интересным представляется определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 сентября 2009 г. N 9899/09, которым ВАС признал подлежащими передаче в суд надзорной инстанции для пересмотра в порядке надзора, состоявшиеся по делу о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, судебные решения, поскольку вопрос о том, соблюден ли советом директоров шведской компании порядок одобрения контрактов, решался арбитражем, состоявшимся по материальному и процессуальному закону иностранного государства, которому подчинили свои правоотношения стороны контрактов, у арбитражных судов отсутствовали правовые основания пересматривать установленные арбитражем фактические обстоятельства и оценивать эти обстоятельства, применяя нормы российского законодательства[210].
Таким образом, как можно видеть из приведенных и множества других примеров вопросы определения применимого права были и остаются весьма актуальными в практике арбитражей и государственных судов.
4.3. Условия передачи спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража
В соответствии с п. 2 ст. 1 Закона о МКА в международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться: споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации.
Таким образом, для решения вопроса о компетенции международного коммерческого арбитража необходимо:
- установить наличие заключенного между сторонами арбитражного соглашения, которое распространяет свое действие на возникший между ними спор;
- определить характер спорного правоотношения в целях решения вопроса о возможности разрешения спора посредством арбитражного (третейского) разбирательства;
- выяснить соответствие субъектного состава спора требованиям законодательства.
Остановимся на перечисленных условиях передачи спора на рассмотрения международного коммерческого арбитража подробнее.
Во-первых, рассмотрение споров в международном коммерческом арбитраже допускается лишь в случаях, когда участники внешнеэкономической деятельности заключили арбитражное соглашение.
Согласно п. 1 ст. 7 Закона о МКА арбитражное соглашение - это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет. Арбитражное соглашение может быть заключено в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения.
Следует отметить, что требования к действительности арбитражных соглашений установлены и международными конвенциями.
Так, в соответствии с п. 1 ст. II Нью-Йоркской конвенции 1958 г. каждое Договаривающееся Государство признает письменное соглашение, по которому стороны обязуются передавать в арбитраж все или какие-либо споры, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным договорным или иным правоотношением, объект которого может быть предметом арбитражного разбирательства. При этом согласно положениям Конвенции термин «письменное соглашение» включает арбитражную оговорку в договоре, или арбитражное соглашение, подписанное сторонами, или содержащееся в обмене письмами или телеграммами (п. 2 ст. 2 Конвенции).
Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. понимает термин «арбитражное соглашение» как арбитражную оговорку в письменной сделке или отдельное арбитражное соглашение, подписанное сторонами или содержащееся в обмене письмами, телеграммами или в сообщениях по телетайпу, а в отношениях между государствами, в которых ни один из законов не требует письменной формы для арбитражного соглашения, - всякое соглашение, заключенное в форме, разрешенной этими законами (п. 2 ст. 1 Конвенции).
При этом российское законодательство устанавливает императивное требование к форме арбитражного соглашения. Согласно п. 2 ст. 7 Закона о МКА оно должно заключаться в письменной форме, которая считается соблюденной, если арбитражное соглашение содержится в документе, подписанном сторонами или заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием иных средств электросвязи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения, либо путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает. Ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку, является арбитражным соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает упомянутую оговорку частью договора.
Требования, которым должно соответствовать арбитражное соглашение, могут касаться не только формы, но и дееспособности сторон, его содержания и т.п. Вопрос о действительности или недействительности арбитражного соглашения может решаться лишь в отношении заключенного арбитражного соглашения, а именно:
- его содержание и правовые последствия не противоречат закону и иным правовым актам;
- оно совершено дееспособным лицом;
- волеизъявление лица соответствует его действительной воле, а сама воля складывается свободно[211].
?наче говоря, наличие арбитражного соглашения не всегда, при выполнении прочих условий, обеспечивает возможность рассмотрения спора в международном коммерческом арбитраже. В частности, недействительность арбитражного соглашения, признание его утратившим силу, а также отсутствие возможности его исполнения, порождают правовые последствия, аналогичные тому, как если бы арбитражное соглашение вообще не было бы заключено. В этом случае стороны могут обратиться за защитой своих прав в государственные, а не третейские суды, что нашло отражение в п. 1 ст. 8 Закона о МКА и п. 1 ст. II Нью-Йоркской конвенции 1958 г.
Показательным в этом аспекте примером может служить Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 сентября 2008 г. N 4525/08[212], принятое по результатам рассмотрения заявления компании «Cukurova Holding Anonim Sirketi» о пересмотре в порядке надзора определения Арбитражного суда города Москвы от 06.09.2007 по делу N А40-47310/06-23-346, А40-55250/06-68-409 и постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 24.12.2007 по тому же делу.
По вопросу компетенции третейского суда на рассмотрение спора Президиум ВАС РФ в частности указал, что поскольку холдинг в судебных заседаниях последовательно оспаривал компетенцию третейского суда и не подтверждал заключения арбитражного соглашения, суд первой инстанции правомерно признал недействительность арбитражного соглашения в связи с отсутствием согласованного волеизъявления сторон на рассмотрение спора в Третейском суде при ТПП Московской области. Об отсутствии арбитражного соглашения свидетельствует и факт обращения компании ранее в государственный суд - Верховный суд штата Нью-Йорк, США (решение от 04.05.2005) с подобным иском по спорному гражданско-правовому соглашению.
Следовательно, при отмене решения суда первой инстанции суд кассационной инстанции не учел установленных судом фактов, свидетельствующих об отсутствии между компанией и холдингом надлежащим образом оформленного арбитражного соглашения, подтверждающего намерение сторон о передаче спора на рассмотрение в третейский суд.
Таким образом, постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 24.12.2007, по мнению Президиума ВАС РФ, принято с нарушением единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права и в силу пункта 1 статьи 304 АПК РФ подлежит отмене.
Также интересным в связи с рассмотрением вопроса о действительности арбитражного соглашения, представляется еще один пример судебной практики.
Федеральный арбитражный суд Московского округа, рассмотрев в кассационном порядке жалобу ответчика на вынесенное по делу N А40-26082/04-45-184 определение Арбитражного суда г. Москвы от 24 августа 2005 г., которым было удовлетворено заявление ООО «Астраханьгазпром» к Компании «Меллайн ЛЛК» об отмене решения МКАС при ТПП РФ от 4 марта 2004 г. по делу N 45/2003 о взыскании с ООО «Астраханьгазпром» ОАО «Газпром» в пользу Компании «Меллайн ЛЛК» 364348,84 долларов США и 11851,59 долларов США в возмещение расходов истца по уплате регистрационного и арбитражного сборов.
При вынесении определения суд руководствовался п.п. 1 п. 2 ст. 34 Закона о МКА и исходил из отсутствия между ООО «Астраханьгазпром» и Компанией «Меллайн ЛЛК» отдельного соглашения о передаче споров, вытекающих из отношений, регулируемых контрактом от 4 апреля 2001 г. N 152-03/01-29 на разрешение МКАС при ТТП РФ.
Как установлено судом, отдельного соглашения между Компанией «Меллайн ЛЛК» и ООО «Астраханьгазпром» о передаче споров на разрешение МКАС при ТПП заключено не было. Контракт от 4 апреля 2001 г. N 152-03/01-29, содержащий в п. 21.7 арбитражную оговорку о передаче споров на разрешение в МКАС при ТПП, подписан Компанией «Меллайн ЛЛК» и ОАО «Роснефтеимпекс». Доказательств распространения данной оговорки на споры, возникающие между Компанией «Меллайн ЛЛК» и ООО «Астраханьгазпром», заявителем не представлено.
Ссылки представителя Компании «Меллайн ЛЛК» на то, что вышеуказанный контракт был подписан от имени и по поручению ООО «Астраханьгазпром», правомерно отклонены судом с указанием на то, что по данному контракту права и обязанности возникли у подписавшего его ОАО «Роснефтеимпекс». Согласия на рассмотрение спора в МКАС при ТПП ООО «Астраханьгазпром» не давало, доказательств заключения между Компанией «Меллайн ЛЛК» и ООО «Астраханьгазпром» договора поручения на заключение арбитражного соглашения, а также выдачи доверенности на совершение указанных действий от имени ООО «Астраханьгазпром» не представлено.
С учетом изложенного вывод суда о том, что арбитражная оговорка, содержащаяся в п. 21.7 Контракта от 4 апреля 2001 г. N 152-03/01-29, заключенного между компанией «Меллайн ЛЛК» и ОАО «Роснефтеимпекс», не может быть распространена на спорные отношения между компанией «Меллайн ЛЛК» и ООО «Астраханьгазпром», суд кассационной инстанции признал законным и обоснованным, отклонив как несостоятельные, доводы, приведенные в кассационной жалобе[213].
Как показывает практика, нередкой ошибкой участников внешнеэкономической деятельности является формулирование «неисполнимых» в результате неопределенности или неполноты арбитражных соглашений, например отсылающих стороны к несуществующему арбитражному органу. В других случаях невозможность исполнения арбитражного соглашения может быть вызвана «наступлением обстоятельств, при которых ранее достигнутое соглашение не может быть фактически исполнено (так, например, постоянно действующий третейский суд (институционный арбитраж), в который стороны решили передать спор, прекратил свое существование либо этот суд в силу специального характера своей компетенции, определенной положением, не может рассматривать дела определенной категории и т.д.)»[214].
Один из примеров наличия арбитражного соглашения сторон внешнеэкономической сделки, которое не может быть исполнено, нашел отражение в п. 13 Обзора судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц.
По данному делу российский машиностроительный завод обратился в арбитражный суд с иском к торговому дому, находящемуся в Швейцарии и имеющему филиал на территории Российской Федерации, о признании недействительным заключенного с ним договора.
«?ностранная фирма представила свои возражения против иска в письменном виде.
Несмотря на неоднократные извещения, направляемые в порядке, предусмотренном международными договорами, ответчик на судебное заседание не явился.
В письменном возражении против иска ответчик указал, что внешнеэкономический контракт содержит арбитражную оговорку, но не пояснил, о каком третейском суде идет речь в этой оговорке.
Внешнеэкономический контракт международной купли-продажи товара содержал арбитражную оговорку о том, что все разногласия, возникающие из обязательств по данному договору, будут рассматриваться в парижском институте.
Арбитражный суд установил, что истец, так же как и ответчик, не мог конкретизировать содержание данной оговорки: не назвал точного наименования международного институционного арбитража, не дал о нем пояснений, отрицал действительность своего волеизъявления на арбитражное соглашение в данном внешнеэкономическом контракте.
?ными словами, суд установил, что данное арбитражное соглашение не может быть конкретизировано, а, следовательно, и выполнено сторонами по внешнеэкономическому контракту.
В такой ситуации суду следовало решить вопрос о своей компетенции в отношении разрешения спора по внешнеэкономическому контракту, содержащему арбитражную оговорку.
Вопрос о компетенции суда в проведении разбирательства по делу, возможно решить с учетом п. 3 ст. 2 Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 1958). В силу того обстоятельства, что стороны не могли уточнить точного названия и адреса парижского института и арбитражное соглашение не могло быть исполнено, арбитражный суд, руководствуясь п. 1 ч. 2 ст. 212 АПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 247 АПК РФ 2002 г.) принял иск российского предприятия к рассмотрению».[215]
Таким образом, с учетом общих правил о недействительности сделок в гражданском праве, а также специальных оснований недействительности, обусловленных процессуальным аспектом арбитражного соглашения можно перечислить случаи, когда арбитражное соглашение может быть признано недействительным. Это возможно, по мнению специалистов[216], если арбитражное соглашение:
1) было заключено с пороком воли (под влиянием насилия, обмана, заблуждения);
2) было заключено лицом, не обладающим необходимой правоспособностью или дееспособностью;
3) совершено без соблюдения установленной законом формы;
4) не содержит в себе все существенные условия, установленные для арбитражного соглашения, в том числе не содержит явно выраженного намерения передать спор на разрешение арбитража;
5) противоречит императивным нормам применимого законодательства об арбитраже;
6) заключено по вопросам, которые не могут являться предметом третейского разбирательства.
Однако нельзя забывать о принципе автономности арбитражного соглашения, означающем, что даже если при рассмотрении дела основной договор будет признан недействительным, арбитражная оговорка, включенная в его текст, вопреки общим положениям гражданского права, сохраняет свою силу.
Так, например, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа рассмотрел 20 октября 2009 г. в открытом судебном заседании кассационную жалобу ЗАО «Строительный концерн «ГлавПромСтрой» на решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24.02.2009 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2009 по делу N А56-45732/2008.
В кассационной жалобе Концерн просит отменить обжалуемые судебные акты, считая их незаконными и необоснованными, и, приняв новое решение, удовлетворить заявленные требования.
Доводы жалобы сводятся к тому, что в связи с расторжением договора арбитражная оговорка является недействующей, применяться не должна, как не должны применяться действующие в российском законодательстве нормы об автономности арбитражной оговорки.
Рассмотрев дело, суд кассационной инстанции, в своем решении относительно вопроса автономности арбитражной оговорки постановил следующее: «Венская конвенция (пункт 1 статьи 81) прямо предусматривает, что «расторжение договора не затрагивает каких-либо положений договора, касающихся порядка разрешения споров...».
Как суд кассационной инстанции, принцип автономности арбитражной оговорки является общепризнанным, закрепленным в нормах международного частного права и российского законодательства.
?сходя из автономности арбитражного соглашения, установление факта ничтожности договора, в который включена арбитражная оговорка, или признание его недействительным, истечение срока действия такого договора, расторжение его по соглашению сторон не влекут сами по себе ничтожности, недействительности, прекращения или расторжения арбитражного соглашения.
Принимая во внимание изложенное, суд кассационной инстанции признал правильным вывод судов обеих инстанций о том, что расторжение договора не влияет на действительность арбитражной оговорки.
При таком положении кассационная инстанция считает, что отсутствуют основания для отмены принятых по делу судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы[217].
Рассматривая далее предпосылки допустимости рассмотрения спора третейским судом, в том числе международным коммерческим арбитражем, следует остановиться на определении характера спорного правоотношения.
В соответствии с российским законодательством на рассмотрение международного коммерческого арбитража могут передаваться только споры из договорных и других гражданско-правовых отношений (п. 2 ст. 1 Закона о МКА).
Прежде всего, речь идет именно о существовании правового спора между сторонами, следовательно, арбитраж не вправе рассматривать дела особого производства, в том числе дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, иначе «это нарушает основную частно-правовую функцию третейского судопроизводства»[218]. Нельзя в этой связи не согласиться с мнением А.?. Зайцева относительно того, что третейский суд «не может от имени Российской Федерации подтверждать существование каких-либо юридически значимых фактов, не связанных с последующим разрешением спора о праве, поскольку третейский суд не относится к государственной судебной системе на основании Закона «О судебной системе», а, следовательно, третейские судьи не могут предписывать государственным учреждениям регистрировать данные факты и выдавать соответствующую документацию»[219].
Наряду с этим необходимо обратить внимание на характер спора. Он должен носить не любой, а только гражданско-правовой характер. Это может быть спор о праве, вытекающий как из какого-либо договора, так и из внедоговорных оснований. Следовательно, на рассмотрение международного коммерческого арбитража не могут быть переданы споры по делам, возникающим из административных и иных публично-правовых отношений.
Кроме того, установлено исключение из компетенции арбитража также споров, которые хотя и носят гражданско-правовой характер, однако отнесены к исключительной компетенции государственных судов. Согласно п. 1 ч. 3 ст. 233 и п. 1 ч. 3 ст. 239 АПК РФ решение третейского суда подлежит отмене или в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решение третейского суда может быть отказано, если спор не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом. Кроме того, согласно п. 3 ч. 1 ст. 244 АПК арбитражный суд отказывает в признании и приведении в исполнение решения иностранного арбитража полностью или в части в случае, если рассмотрение дела в соответствии с международным договором Российской Федерации или федеральным законом относится к исключительной компетенции суда в Российской Федерации. Данные нормы согласуются с соответствующими положениями Закона о МКА (п. 2 ст. 36: «…объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону Российской Федерации») и международных конвенций, в частности с п. «а» ч. 2 ст. V Нью-Йоркской конвенции («объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по законам этой страны») и абз. 2 ч. 2 ст. VI Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже («Суд, в котором возбуждено дело, может не признать арбитражное соглашение, если по закону его страны спор не может быть предметом арбитражного разбирательства»).
Так, ст. 248 АПК РФ определяет исключительную компетенцию арбитражных судов в Российской Федерации по делам с участием иностранных лиц. В соответствии с ч. 1 указанной статьи к исключительной компетенции арбитражных судов в России по делам с участием иностранных лиц относятся дела:
1) по спорам в отношении находящегося в государственной собственности Российской Федерации имущества, в том числе по спорам, связанным с приватизацией государственного имущества и принудительным отчуждением имущества для государственных нужд;
2) по спорам, предметом которых являются недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории Российской Федерации, или права на него;
3) по спорам, связанным с регистрацией или выдачей патентов, регистрацией и выдачей свидетельств на товарные знаки, промышленные образцы, полезные модели или регистрацией других прав на результаты интеллектуальной деятельности, которые требуют регистрации или выдачи патента либо свидетельства в Российской Федерации;
4) по спорам о признании недействительными записей в государственные реестры (регистры, кадастры), произведенных компетентным органом Российской Федерации, ведущим такой реестр (регистр, кадастр);
5) по спорам, связанным с учреждением, ликвидацией или регистрацией на территории Российской Федерации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также с оспариванием решений органов этих юридических лиц.
В этой связи следует обратить внимание на п. 28. ?нформационного письма Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96, в котором рассмотрен случай, когда арбитражный суд удовлетворил заявление об отмене решения третейского суда, установив, что решение касается вопросов, входящих в исключительную компетенцию арбитражных судов в Российской Федерации.
В данном примере третейский суд рассмотрел спор между иностранной компанией и открытым акционерным обществом, являющимися сторонами по договору, который предусматривал рассмотрение вытекающих из него споров в третейском суде, и вынес решение в пользу иностранной компании о взыскании долга за выполненные работы, процентов за пользование чужими денежными средствами и суммы арбитражного сбора. Этим же решением удовлетворено требование компании об уплате причитающихся ей сумм путем обращения взыскания на удерживаемое иностранной компанией здание, определена начальная продажная цена 1 кв. метра помещений этого здания.
«Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене решения третейского суда.
Определением суда первой инстанции заявление было удовлетворено, решение третейского суда отменено.
Суд кассационной инстанции оставил определение без изменения.
Суды сочли, что предметом требования, рассмотренного в третейском суде, являлось право на недвижимое имущество, спор о котором в соответствии со статьей 248 АПК РФ не мог рассматриваться третейским судом.
?ностранная компания обратилась в Высший Арбитражный Суд РФ с заявлением о пересмотре указанных судебных актов в порядке надзора.
Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении и отзыве на него, Президиум установил следующее.
Согласно п. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ арбитражный суд отменяет решение третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом.
На основании п. п. 2 и 4 ст. 1 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» в международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей.
С учетом изложенного Президиум ВАС указал, что судебные акты в части отмены решения третейского суда об обращении взыскания на объект недвижимости и определения начальной цены для целей его реализации обоснованны и подлежат оставлению без изменения; в части отмены решения третейского суда об удовлетворении требований иностранной компании о взыскании денежных средств судебные акты подлежат отмене»[220].
Говоря об исключительной компетенции государственных судов, также следует учитывать положения ст. 33 АПК РФ, где перечислены дела, отнесенные законом к специальной подведомственности арбитражных судов. В соответствии с ч. 1 названной статьи арбитражные суды рассматривают дела:
1) о несостоятельности (банкротстве);
2) по спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также в некоммерческом партнерстве, ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом (корпоративные споры, указанные в статье 225.1 АПК РФ);
3) по спорам об отказе в государственной регистрации, уклонении от государственной регистрации юридических лиц, индивидуальных предпринимателей;
4) по спорам, вытекающим из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги и с осуществлением предусмотренных федеральным законом иных прав и обязанностей;
4.1) по спорам, вытекающим из деятельности государственных корпораций и связанным с их правовым положением, порядком управления ими, их созданием, реорганизацией, ликвидацией, организацией и полномочиями их органов, ответственностью лиц, входящих в их органы;
5) о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;
6) другие дела, возникающие при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, в случаях, предусмотренных федеральным законом.
Как поясняет В.А. Мусин, комментируя ст. 1 Закона о МКА, «дела, указанные в п. п. 1-3 ч. 1 ст. 33 АПК РФ, не подлежат рассмотрению в третейском суде ввиду их публично-правового характера. Что касается дел, о которых говорится в п. 4 и 5 (так называемые корпоративные споры и требования о защите деловой репутации), то их гражданско-правовой характер не подлежит сомнению»[221]. Однако, ссылаясь на комментарий к АПК РФ под редакцией В.Ф. Яковлева, в котором можно усмотреть позицию ВАС РФ, автор полагает, что в ст. 33 АПК РФ речь идет не только о специальной, но и исключительной подведомственности перечисленных в этой статье дел, следовательно, «они не могут быть приняты к производству третейским судом, включая международный коммерческий арбитраж»[222].
Наконец, говоря о предметной компетенции международного коммерческого арбитража необходимо обратить внимание на то, что гражданско-правовой спор, передаваемый на рассмотрение международного коммерческого арбитража, должен быть обязательно связан с осуществлением внешнеторговых и иных видов международных коммерческих связей. Другими словами «не могут быть предметом арбитражного разбирательства … гражданско-правовые споры, являющиеся не внешнеэкономическими, а бытовыми, т.е. возникающие при приобретении или использовании товаров (работ, услуг) для личных, бытовых, семейных и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности»[223].
В этой связи специалисты отмечают, что «гражданско-правовой спор, не связанный с внешнеэкономической деятельностью, может быть по соглашению сторон передан на разрешение третейского суда, не выполняющего функции международного коммерческого арбитража и действующего в соответствии с Федеральным законом «О третейских судах в Российской Федерации» от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ»[224].
Наряду с требованием закона к обязательному международному характеру коммерческих связей, из которых возник спор и позволяющим в определенной мере разграничить распределение дел между «внутренними» третейскими судами и международными коммерческими арбитражами, имеют место установленные разграничения по субъектному составу.
?так, третье, на что необходимо ориентироваться при определении условий передачи спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража является наличие в споре «иностранного элемента».
В приведенном ранее п. 2 ст. 1 Закона о МКА речь идет о следующих вариантах субъектного состава, предопределяющих возможность передачи спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража:
- споры между сторонами, коммерческое предприятие хотя бы одной из которых находится за границей;
- споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой;
- споры между участниками предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации;
- споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации с другими субъектами права Российской Федерации.
В п. 3 ст. 1 Закона о МКА законодатель дополнительно пояснил для целей пункта 2 настоящей статьи:
- если сторона имеет более одного коммерческого предприятия, коммерческим предприятием считается то, которое имеет наибольшее отношение к арбитражному соглашению;
- если сторона не имеет коммерческого предприятия, принимается во внимание ее постоянное местожительство.
Таким образом, наличие «иностранного элемента» может быть представлено в нескольких разновидностях. Во-первых, речь идет о различной государственной принадлежности спорящих сторон. Это возможно, когда обе спорящие стороны являются иностранными лицами по отношению друг к другу и к государству, где расположен рассматривающий их спор арбитраж либо спорящие стороны являются иностранными по отношению друг к другу лицами, но арбитраж, расположен в государстве, к которому принадлежит одна из сторон.
Во-вторых, несмотря на наличие у обеих сторон статуса российских юридических лиц, хотя бы одна из них создана с иностранным участием. Как указывают комментаторы Закона о МКА, в этом случае подразумеваются споры:
а) между коммерческими организациями с иностранными инвестициями;
б) между коммерческой организацией с иностранными инвестициями и российским юридическим лицом без иностранного участия (либо российским индивидуальным предпринимателем), включая споры с российским участником данной организации;
в) между российскими участниками коммерческой организации с иностранными инвестициями (если спор возник из учредительного договора или в связи с ним);
г) между международными объединениями (организациями), созданными на российской территории;
д) между упомянутыми объединениями (организациями) и чисто российским юридическим лицом (в том числе участником) либо российским индивидуальным предпринимателем;
е) между российскими участниками международного объединения (организации), если спор возник из учредительного договора или в связи с ним[225].
Таким образом, российское законодательство достаточно четко определяет критерии, по которым гражданско-правовые споры с «иностранным элементом» могут, при наличии арбитражного соглашения сторон быть рассмотрены в международном коммерческом арбитраже. Также весьма определенно сформулированы положения Закона о МКА (п. 3 ст. 1), однозначно устанавливающие применение данного закона, а не Закона «О третейских судах в Российской Федерации» для третейского разбирательства с «иностранным элементом». Однако в судебной практике не редкими являются случаи ошибочного применения судами именно Закона о третейских судах при рассмотрении данной категории дел[226].
Так, например, ООО «?нтеркэр» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением об отмене решения Арбитражного суда при Московской торгово-промышленной палате от 10 января 2008 года по делу N А-2007/7, вынесенного по иску Компании «Берлин-Хеми»/Manarini Pharma GhbH (далее - Компания «Берлин-Хеми») к Компании Ведант Лтд. и ООО «?нтеркэр» о взыскании денежной суммы в размере 1667442,40 евро.
Определением от 19 мая 2008 года Арбитражный суд города Москвы обжалуемое решение третейского суда отменил.
По мнению заявителя кассационной жалобы, суд первой инстанции необоснованно применил нормы Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» и п. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ, которые не распространяют свое действие на международный коммерческий арбитраж. Кроме того, суд первой инстанции дал оценку обстоятельству, касающемуся существа спора относительно подписания контракта неуполномоченным лицом. Между тем, при рассмотрении дела в Арбитражном суде при ТПП ООО «?нтеркэр» не оспаривал компетенцию арбитража, принимал участие в слушаниях, представлял доказательства. Помимо этого, ООО «?нтеркэр» не уведомлял своего контрагента о смене генерального директора, сотрудничал с Компанией «Берлин-Хеми» длительное время и осуществлял исполнение также нескольких договоров.
Суд кассационной инстанции указал, что «в ходе разбирательства по делу N А-2007/7 Арбитражный суд при ТПП установил, что возникший между сторонами спор относится к договорным отношениям, возникающим в результате международных экономических взаимоотношений, предприятия Компании «Берлин-Хеми» и Компании «Ведант Лтд.» зарегистрированы за границей, следовательно, данный спор подпадает под категорию споров, которые в соответствии с нормами Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» могут быть урегулированы путем арбитражного разбирательства.
Таким образом, суд первой инстанции по настоящему делу, неправомерно применил нормы Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» и п. 1 ч. 3 ст. 233 АПК РФ, так как данные нормы не распространяют свое действие на международный коммерческий арбитраж»[227].
К сожалению, в практике государственных судов встречаются ошибочный подход к разграничению сфер применения законов о «внутренних» третейских судах и международном коммерческом арбитраже, основанный на критерии вида арбитражного учреждения.
Так, например, ООО «Уралванкон» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением об отмене решения Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее МАК при ТПП РФ) по делу N 6/2004 по иску ЗАО «Транс Ванино Корпорейшен» к ООО «Уралванкон» о взыскании задолженности по агентскому соглашению N 19-1AGS-01/TVC от 5 января 2001 года.
Заявленное требование мотивировано тем, что при рассмотрении дела N 6/2004 МАК при ТПП РФ были нарушены принципы равенства и состязательности сторон, а также основополагающие принципы российского права.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 14 апреля 2005 года заявление ООО «Уралванкон» оставлено без удовлетворения.
При рассмотрении кассационной жалобы, суд признал довод заявителя о том, что суд первой инстанции неправомерно руководствовался положениями Закона о МКА, а не положениями Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации» и ч. 4 ст. 233 АПК РФ, поскольку спор возник между двумя российскими юридическими лицами, при этом МАК при ТПП РФ не является международным коммерческим арбитражем, несостоятельным и отклонил, аргументируя это следующим образом: «Согласно п. 1 «Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» Морская арбитражная комиссия является самостоятельным постоянно действующим арбитражным учреждением (третейским судом), осуществляющим свою деятельность в соответствии с Законом Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже».
Согласно п. 2 «Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» Морская арбитражная комиссия разрешает споры, которые вытекают из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающих из торгового мореплавания, независимо от того, являются сторонами таких отношений субъекты российского и иностранного либо только российского или только иностранного права.
Положение о Морской Арбитражной Комиссии при ТПП РФ является приложением к Закону РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Арбитражная оговорка в пункте 2.4 агентского соглашения N 19-1AGS-01/TVC от 5 января 2001 года не противоречит пункту 2 указанного Положения»[228].
Суд оставил без изменения определение Арбитражного суда города Москвы от 14 апреля 2005 года по делу N А40-4147/05-69-40, а кассационную жалобу ООО «Уралванкон» - без удовлетворения.
В этой связи вполне обоснованными представляются доводы специалистов о том, что «нет никаких препятствий к тому, чтобы спор между субъектами различной национальной принадлежности рассматривался «внутренним» третейским судом по правилам международного арбитрирования»[229], то есть любой постоянно действующий третейский суд, если это не исключено его регламентом, «может рассматривать спор с участием иностранных лиц, однако при этом он должен руководствоваться нормами закона о международном коммерческом арбитраже»[230].
4.4. Пределы вмешательства государственного суда в деятельность международного коммерческого арбитража
Международный коммерческий арбитраж как разновидность третейского суда и, соответственно, альтернативная государственной судебной системе форма защиты права представляет собой независимое от государства и его органов общественное формирование. Юрисдикция государства в деятельности международного коммерческого арбитража, как справедливо отмечает Т.Н. Нешатаева[231], выражается опосредованно: в обеспечении исполнения решений арбитража, либо, наоборот, в их отмене в случаях, предусмотренных законом.
Независимость арбитража предопределена самостоятельностью сторон, избравших данный вид юрисдикционной защиты их прав. Государственные, в том числе судебные органы не вправе вмешиваться в ход дела, которое рассматривается в международном коммерческом арбитраже. Однако на них возложены функции по оказанию необходимого содействия третейским судам и по осуществлению в установленных пределах контроля за их деятельностью.
В ст. 5 Закона о МКА закреплен следующее правило о недопустимости произвольного вмешательства государственного суда в деятельность международного коммерческого арбитража: «По вопросам, регулируемым настоящим Законом, никакое судебное вмешательство не должно иметь места, кроме как в случаях, когда оно предусмотрено в настоящем Законе». При этом Законом о МКА названы пять оснований для возможного вмешательства государственного суда в деятельность арбитража. К ним относятся следующие:
1) принятие мер по обеспечению иска (ст. 9);
2) содействие в получении доказательств (ст. 27);
3) принятие решения по вопросу компетенции международного коммерческого арбитража (п. 3 ст. 16);
4) рассмотрение ходатайства об отмене арбитражного решения (ст. 34);
5) рассмотрение ходатайства о признании и приведении в исполнение арбитражного решения (ст. 35).
Рассмотрим названные основания, начиная с принятия обеспечительных мер.
Вообще вопрос принятия обеспечительных мер в рамках третейского разбирательства активно обсуждается в юридической литературе, что вызвано определенным несовершенством действующего законодательства и, как следствие, возникающими проблемами в практике. Сложными вопросами, в частности, являются наличие у арбитров полномочия принимать обеспечительные меры, роль государственных судов в предварительной защите прав участников спора и возможность приведения в исполнение обеспечительных мер, принятых арбитражем, с помощью государственной принудительной силы[232].
Дело в том, что право принятия обеспечительных мер по заявлению стороны арбитражного разбирательства закреплено как за самим международным коммерческим арбитражем, рассматривающим спор, так и за государственным судом. В частности ст. 17 Закона о МКА определяет полномочие третейского суда, если стороны не договорились об ином, по просьбе любой стороны распорядиться о принятии обеспечительных мер в отношении предмета спора, которые он считает необходимыми. При этом третейский суд может потребовать от любой стороны предоставить надлежащее обеспечение в связи с такими мерами.
Необходимо отметить, что такого рода обеспечительные меры принимаются международным коммерческим арбитражем в форме промежуточного решения. Последнее замечание имеет принципиальное значение в случаях, когда сторона не исполняет добровольно указания суда и возникает необходимость применения мер принудительного характера, что невозможно без содействия государственного суда. Однако получение исполнительного листа в данной ситуации весьма затруднительно[233].
В настоящее время практика российских арбитражных судов, руководствуясь буквальным толкованием ч. 2 ст. 241 АПК РФ идет по пути отказов в признании и приведении исполнения решений международных коммерческих арбитражей, принятых за пределами Российской Федерации (иностранных арбитражей) о принятии обеспечительных мер, поскольку такие решения не являются окончательными судебными актами по существу спора, вынесенными в состязательном процессе[234].
Данный вопрос в принципе может быть решен арбитражным судом положительно, если международный коммерческий арбитраж, рассматривает спор на территории Российский Федерации, однако только после того, как компетентный государственный суд убедится в наличии оснований для применения обеспечительных мер. Как отмечает В.А. Мусин, «в таком случае ходатайство о применении обеспечительных мер будет рассмотрено дважды: вначале в третейском, а затем – в компетентном государственном суде, что объективно замедляет практическую реализацию таких мер и может поставить под вопрос их эффективность, если, например, другая сторона успеет распорядиться имуществом, на которое имелось в виду наложить арест в порядке обеспечения иска»[235].
Очевидно, что в такой ситуации заинтересованной стороне целесообразнее обратиться за применением обеспечительных мер непосредственно в компетентный государственный суд, минуя этап получения решения международного коммерческого арбитража по данному вопросу. Тем более что российским законодательством предусмотрено право такого обращения. В частности, ст. 9 Закона о МКА «допускает возможность для участника третейского разбирательства обратиться в суд государственной юрисдикции за обеспечительными мерами, исключая при этом возможность квалификации такого обращения как отказа от арбитражной оговорки и/или начатого третейского разбирательства»[236]. Сходное положение сдержится также в п. 4 ст. VI Европейской конвенции 1961 г. («?спрашивание одной из сторон временных мер или мер предварительного обеспечения в государственном суде не должно рассматриваться ни как несовместимое с арбитражным соглашением, ни как передача дела в государственный суд для разрешения его по существу дела») и п. 3 ст. 26 Арбитражного регламента ЮНС?ТРАЛ («Обращение стороны к судебному органу с просьбой о принятии обеспечительных мер не должно рассматриваться как несовместимое с соглашением об арбитраже или как отказ от этого соглашения»).
При этом ст. 250 АПК РФ определяет компетенцию арбитражных судов в Российской Федерации по применению обеспечительных мер по делам с участием иностранных лиц: «По делам с участием иностранных лиц, отнесенным к компетенции арбитражных судов в Российской Федерации в соответствии с главой 32 настоящего Кодекса, арбитражный суд в Российской Федерации может принять обеспечительные меры по правилам главы 8 настоящего Кодекса».
Таким образом, порядок обращения в государственный суд за обеспечительными мерами установлен главой 8 АПК РФ, которая предусматривает возможность применения государственным арбитражным судом обеспечительных мер не только в ходе рассмотрения спора в третейском суде (ч. 3 ст. 90 АПК РФ), но и предварительных обеспечительных мер, направленных на обеспечение имущественных интересов заявителя до предъявления иска (ст. 99 АПК РФ).
Как указал Пленум ВАС РФ в ?нформационном письме от 7 июля 2004 г. N 78[237], предварительные обеспечительные меры применяются для обеспечения исполнения будущего решения третейского суда в соответствии с частью 3 статьи 90 АПК РФ при наличии оснований для их применения, предусмотренных частью 2 статьи 90 АПК РФ (п. 2 Обзора практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер). Кроме того, в п. 23 Обзора дополнительно разъяснено, что арбитражный суд принимает предварительные обеспечительные меры по заявлениям стороны третейского разбирательства по общим правилам, предусмотренным нормами АПК РФ, с учетом особенностей третейской формы разбирательства споров.
Еще одно разъяснение ВАС РФ по данному вопросу содержится в упомянутом ранее Постановлении Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер». В частности в п. 34 названного постановления ВАС указал, что арбитражный суд принимает обеспечительные меры по заявлению стороны третейского разбирательства по общим правилам, предусмотренным нормами АПК РФ, с учетом особенностей третейской формы разбирательства споров, основанной на соглашении сторон (третейском (арбитражном) соглашении). При рассмотрении таких ходатайств арбитражный суд проверяет действительность арбитражного соглашения (третейского соглашения).
Арбитражный суд отказывает в принятии обеспечительных мер по заявлению стороны третейского разбирательства, если спор не может быть предметом третейского разбирательства, например, носит публичный характер либо затрагивает исключительную юрисдикцию государственных судов[238].
Так, например, компания «Энка ?ншаат ве Санайи Аноним Ширкети» обратилась с иском в третейский суд - арбитражную комиссию Международной торговой палаты (Париж) о взыскании с ОАО «Комбинат мучнисто-кондитерских изделий «Добрынинский» авансовых платежей, промежуточных платежей по договору за сентябрь-ноябрь 2008 года, расходов и убытков, понесенных в связи с договором от 12.10.2007 на разработку проектной документации стадии «РД» и производство строительных работ многофункционального комплекса «Бизнес-Центр «Добрынинский».
?стец 24.02.2009 подал в Арбитражный суд города Москвы ходатайство о принятии обеспечительных мер по указанному иску в виде наложения ареста на право аренды земельного участка, принадлежащее ОАО «Комбинат мучнисто-кондитерских изделий «Добрынинский» по договору аренды земельного участка.
Определением суда от 26.02.2009 истцу в удовлетворении заявления о принятии обеспечительных мер отказано.
На указанное определение истцом подана апелляционная жалоба, в которой заявитель просит определение суда отменить, принять обеспечительные меры.
Девятый арбитражный апелляционный суд, повторно рассмотрев дело в порядке ст. ст. 268, 269 АПК РФ, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, оценив объяснения лиц, участвующих в деле, не нашел оснований для отмены обжалуемого определения, исходя из следующего.
Согласно ст. 90 АПК РФ обеспечительные меры допускаются на любой стадии арбитражного процесса, если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, в том числе, если исполнение судебного акта предполагается за пределами Российской Федерации, а также в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю.
Обеспечительные меры могут быть приняты арбитражным судом по заявлению стороны третейского разбирательства по месту нахождения третейского суда, либо по месту нахождения или месту жительства должника, либо месту нахождения имущества должника.
Затруднительный характер исполнения судебного акта либо невозможность его исполнения могут быть связаны с отсутствием имущества у должника, действиями, предпринимаемыми для уменьшения объема имущества.
В целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю обеспечительные меры могут быть направлены на сохранение существующего состояния отношений (status quo) между сторонами.
Оценив по правилам ст. ст. 90-92 АПК РФ, Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 N 55 разумность и обоснованность требования заявителя о применении обеспечительных мер, вероятность причинения заявителю значительного ущерба в случае непринятия обеспечительных мер, апелляционный суд приходит к выводу об том, что заявленные обеспечительные меры не обеспечивают баланса интересов заинтересованных сторон, не предотвращают нарушения при принятии обеспечительных мер интересов собственника земельного участка применительно к освоению земельного участка в установленные законом сроки.
Кроме того, наложение ареста на право аренды земельного участка повлечет ограничение оборотоспособности права аренды земельного участка ответчика, уменьшение его рыночной стоимости, окажет влияние на юридическую судьбу расположенного на земельном участке объекта незавершенного строительства.
С учетом изложенного, апелляционный суд считает, что судом первой инстанции правильно применены нормы процессуального права, вынесено законное и обоснованное определение, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для его отмены.
В соответствии со статьями 266-272 АПК РФ, апелляционный суд постановил: определение Арбитражного суда города Москвы от 26.02.2009 по делу N А40-7/09-ОТ-52 оставить без изменения, апелляционную жалобу Компании «Энка ?ншаат ве Санайи Аноним Ширкети» без удовлетворения[239].
Несмотря на наличие правила ч. 3 ст. 90 АПК РФ, согласно которому обеспечительные меры могут быть приняты арбитражным судом по заявлению стороны третейского разбирательства, вопрос его практической реализации в отношении дел, рассматриваемых иностранными арбитражами остается открытым. Данная ситуация вызвана различным толкованием понятия «третейский суд», используемого в АПК РФ. Ранее, при рассмотрении вопроса специфики российской терминологии уже упоминалось, что в ст. 230 АПК РФ («Оспаривание решений третейских судов») отражено узкое понимание третейского суда – в статье однозначно сказано, что под третейскими судами подразумеваются только третейские суды и международные коммерческие арбитражи, находящиеся на территории РФ. Наряду с этим глава 31 АПК РФ посвящена регулированию вопросов признания и исполнения решений иностранных судов и иностранных арбитражей. Также разделяются понятия «иностранный арбитраж» и «третейский суд» в других положениях АПК РФ.
К сожалению, на сегодняшний день практика арбитражных судов по вопросу обращения стороной спора, рассматриваемого международным коммерческим арбитражем, находящимся за пределами Российской Федерации, неоднозначна[240].
В этой связи определенную ясность в решение данного вопроса мог бы внести ВАС РФ путем толкования действующих норм, «которое бы допускало обращение сторон международного коммерческого арбитража, образованного за рубежом, за применением обеспечительных мер в отношении имущества и денежных средств другой стороны, находящейся на территории РФ»[241].
Другим способом устранения неопределенности может стать внесение в российский закон о МКА поправок с учетом изменений Типового закона о международном коммерческом арбитраже, принятых в 2006 году. Данные изменения стали результатом многолетних усилий Рабочей группы Комиссии ООН по праву международной торговли. В июле 2006 года ЮНС?ТРАЛ приняла[242] поправки к статьям 1 (2), 7 и 35 (2), а также новую главу IV A взамен статьи 17 и новую статью 2А. В новой главе IV A предусмотрен более всеобъемлющий правовой режим, регулирующий вопросы обеспечительных мер, выносимых в поддержку арбитражного разбирательства. Как указано в Пояснительной записке Секретариата Комиссии ООН, «подробный пересмотр статьи 17 об обеспечительных мерах был признан необходимым с учетом того, что такие меры все чаще используются в практике международного торгового арбитража. Пересмотр коснулся также режима приведения в исполнение таких мер с учетом того, что эффективность арбитража часто зависит от возможности приведения в исполнение обеспечительных мер. Новые положения содержатся в новой главе Типового закона, посвященной обеспечительным мерам и предварительным постановлениям (глава IV A)»[243].
Данные правила наряду с другим «направлены на расширение возможностей третейского суда по принятию промежуточных решений»[244], а также создают определенность по вопросу принятия компетентными государственными судами обеспечительных мер «независимо от того находится ли место разбирательства в данном государстве или за рубежом»[245].
Следует отметить, что сейчас ведется работа над законопроектом, касающимся международного коммерческого арбитража[246], с учетом изменений Типового закона ЮНС?ТРАЛ, что, безусловно, может внести определенность в вопросы приведения в исполнение арбитражных решений о принятии обеспечительных мер, а также полномочий государственного суда принимать обеспечительные меры по заявлению стороны третейского разбирательства, находящегося как в России, так и за рубежом.
Второй случай, когда законодательством допускается вмешательство компетентного государственного суда в деятельность международного коммерческого арбитража – это содействие суда в получении доказательств, необходимых для рассмотрения спора.
Очевидно, что такого рода содействие государственных судов в целях обеспечения прав и законных интересов участников процесса в международном коммерческом арбитраже может быть востребовано в тех случаях, когда возникает необходимость применения государственного принуждения, например, «в случае, если третье лицо удерживает документы, имеющие существенное значение для разрешения спора в международном коммерческом арбитраже, или важный свидетель отказывается явиться для дачи показаний на устные слушания, сторона препятствует в осмотре предмета спора и т.д.»[247].
В соответствии со ст. 27 Закона о МКА третейский суд или сторона с согласия третейского суда могут обратиться к компетентному суду Российской Федерации с просьбой о содействии в получении доказательств. Суд может выполнить эту просьбу, руководствуясь правилами, касающимися обеспечения доказательств, в том числе судебных поручений. Однако, несмотря на наличие данной нормы в Законе о МКА возникает обоснованный вопрос о ее практической реализации с точки зрения российского процессуального законодательства, регламентирующего деятельность государственного суда.
Статья 27 Закона о МКА не дает ответа на вопрос, обязан или нет компетентный государственный суд выполнять просьбы третейского суда[248].
При этом государственные арбитражные суды не хотят признавать, что международный коммерческий арбитраж может просить их о содействии в получении доказательств. Объясняя сложившееся положение, А.?. Муранов указывает, что «такое признание означало бы признание за международным коммерческим арбитражем определенного важного статуса, на что система государственных арбитражных судов никогда не пойдет. Соответственно, в том, что статья 27 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» будет применяться государственными арбитражными судами, имеются большие сомнения, если не сказать большего»[249].
Как отмечает Медведев ?.Г., государственный арбитражный суд обеспечивает доказательства в рамках находящегося в его производстве дела (ч. 1, 2 ст. 72 АПК РФ) или до предъявления иска (ч. 4 ст. 72, ст. 99 АПК РФ). По его мнению, в случае рассмотрения дела в третейском суде «компетенция государственного арбитражного суда здесь исключается. Более правильным и соответствующим, кстати, природе арбитража будет обеспечение доказательств нотариусом (ст. ст. 102, 103 Основ законодательства РФ о нотариате). ?спользование же в ст. 27 Закона о МКА термина «обеспечение доказательств» в контексте всего содержания нормы может пониматься в широком смысле: как любые действия суда, направленные на заполучение, фиксирование, обеспечение сохранности и передачу доказательств для третейского разбирательства. К такому выводу ведет, в частности, буквальное прочтение данной нормы, из которой следует, что правила о судебных поручениях - составная часть обеспечения доказательств»[250].
В этой связи нельзя не согласится с С.А. Курочкиным, который полагает, «что назрела необходимость создания процессуального механизма оказания государственными судами содействия третейским судам в части выполнения ряда процессуальных действий, причем этот механизм необходимо сконструировать таким образом, чтобы гарантировать права и законные интересы участников третейского разбирательства, предотвратить возможные злоупотребления со стороны недобросовестных участников гражданского оборота (например, требование мотивировать просьбу о выполнении процессуальных действий как гарантию обоснованности)[251]».
Следующим направлением деятельности государственных судов в рамках осуществления содействия участникам арбитражного разбирательства является проверка компетенции международного коммерческого арбитража. При этом следует иметь в виду, что существует «юридическая невозможность» передачи решения вопроса о наличии компетенции третейского суда в юрисдикцию государственных судов в «самостоятельном качестве», за исключением предусмотренных законом в этом отношении случаев контроля со стороны указанных судов на стадии производства по делам об отмене или отказа в принудительном исполнении решения международного коммерческого арбитража[252]. ?наче говоря, законодательство не предусматривает возможности обращения в государственный суд с иском о признании недействительным или о расторжении арбитражного соглашения.
Вообще вопрос о компетенции третейского суда разрешается в соответствии со ст. 16 Закона о МКА самим третейским судом либо в постановлении предварительного характера, либо в решении по существу спора. Данный вопрос исследуется арбитрами самостоятельно или в связи с возражениями, выдвигаемыми на этот счет ответчиком. Такая оценка собственной компетенции арбитражем базируется на признании или непризнании действительности арбитражного соглашения, в соответствии с которым дело было передано на его разрешение.
Наряду с этим вынесение решения относительно вопроса своей компетенции международным коммерческим арбитражем не лишает сторону при обжаловании принятого третейским судом решения права ссылаться на отсутствие у арбитража компетенции для разрешения данного спора[253].
Так, например, ОАО «НОМОС-БАНК» обратился в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением об отмене постановления третейского суда Арбитражной комиссии при ЗАО «Московская межбанковская валютная биржа» (далее ЗАО «ММВБ») от 11.02.2009 о наличии у Арбитражной комиссии при ЗАО «ММВБ» компетенции на рассмотрение спора по делу N 01 /2008, по иску АКБ «РУССОБАНК» (ОАО) к ОАО «НОМОС-БАНК».
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 15.04.2009 г. в удовлетворении заявления отказано.
При этом суд первой инстанции исходил из наличия постановления по делу N 01/2008, которым третейский суд признал компетенцию Арбитражной комиссии при ЗАО «ММВБ», а также из того, что арбитражное соглашение было заключено сторонами в письменной форме.
На принятый судебный акт ОАО «НОМОС-БАНК» подана кассационная жалоба, в которой заявитель указывает на нарушение норм материального права судом первой инстанции, отсутствие соглашения между сторонами третейского разбирательства, отсутствия компетенции для рассмотрении спора Арбитражной комиссией при ЗАО «ММВБ», и просит отменить принятый судебный акт и удовлетворить заявление об отмене постановления третейского суда Арбитражной комиссии при ЗАО «ММВБ» о наличии у нее компетенции на рассмотрение спора между АКБ «РУССОБАНК» (ОАО) и ОАО «НОМОС-БАНК».
Кассационная инстанция пришла к заключению, что принятый судебный акт подлежит отмене с прекращением производства по делу по следующим основаниям.
Согласно ч. 1 ст. 235 АПК РФ в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации и федеральным законом, любая сторона третейского разбирательства может обратиться в арбитражный суд с заявлением об отмене постановления третейского суда предварительного характера о наличии у него компетенции.
При этом указанная статья не предусматривает возможности обжалования актов третейского суда предварительного характера, принятых по вопросу отсутствия у него компетенции.
В соответствии со ст. 4 Регламента третейского разбирательства Арбитражной комиссии при ЗАО «ММВБ», названный третейский суд действовал как международный коммерческий арбитраж, на который в силу статьи 1 Закона РФ от 07.07.1993 N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» распространяется действие указанного Закона.
Пунктом 3 ст. 16 Закона предусмотрено право третейского суда вынести постановление о своей компетенции либо как по вопросу предварительного характера, либо в решении по существу спора, а также закреплено право любой из сторон в установленном порядке обжаловать постановление третейского суда об обладании им компетенцией по вопросу предварительного характера.
Принятое третейским судом решение является по существу актом предварительного характера об отсутствии у него компетенции.
Поскольку оспаривание таких актов международного коммерческого арбитража с учетом положений ч. 1 ст. 235 АПК РФ и п. 3 ст. 16 Закона о МКА не допускается, арбитражный суд не вправе решить вопрос об отмене подобных решений.
В случае же поступления такого заявления арбитражный суд должен рассмотреть вопрос о прекращении производства по делу в порядке, установленном п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ.
Рассматривая спорное дело, Арбитражный суд г. Москвы, по оценке суда кассационной инстанции, не учел и не применил положения статьи 235 АПК РФ во взаимосвязи с п. 1 ч. 1 ст. 150 Кодекса.
При названных обстоятельствах оспариваемый судебный акт принят с нарушением единообразия в толковании и применении арбитражным судом норм права и подлежит отмене.
Руководствуясь статьями 150, 151, 284-289 АПК РФ, Федеральный арбитражный суд Московского округа постановил: определение Арбитражного суда г. Москвы от 15.04.2009 г. по делу N А40-94993/08-63-870 отменить.
Производство по делу N А40-94993/08-63-870 Арбитражного суда г. Москвы прекратить[254].
Таким образом, порядок рассмотрения заявления по вопросу компетенции международного коммерческого арбитража, проводимого на территории Российской Федерации, в случае вынесения арбитражем постановления о своей компетенции предварительного характера регламентирован ст. 235 АПК РФ. Правом такого обращения в государственный суд наделены стороны третейского разбирательства. Согласно ч. 2 ст. 235 АПК РФ заявление по вопросу компетенции третейского суда может быть подано в течение месяца после получения стороной уведомления о постановлении третейского суда по данному вопросу. Вместе с тем, в соответствии с п. 3 ст. 16 Закона о МКА «пока просьба стороны ожидает своего разрешения, третейский суд может продолжать разбирательство и вынести арбитражное решение».
В тех случаях, когда международный коммерческий арбитраж отражает результаты рассмотрения им вопроса о наличии компетенции в решении по существу спора, каждая из сторон вправе обратиться в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения, в государственный арбитражный суд с заявлением об отмене по правилам, предусмотренным § 1 («Производство по делам об оспаривании решений третейских судов») главы 30 АПК РФ. При этом, по результатам заявления об оспаривании решения международного коммерческого арбитража по вопросу его компетенции (как предварительного характера, так и вынесенного в рамках решения по существу спора) арбитражный суд выносит определение, которое, согласно ч. 2 ст. 234 АПК РФ может быть обжаловано в течение месяца лишь в кассационном порядке, так как АПК исключил возможность обжалований таких решений в апелляционной инстанции.
Вместе с тем, как полагает В.А. Мусин, в отличие от имеющейся возможности оспорить в кассационном порядке определения арбитражного суда по делу об оспаривании решения третейского суда (ст. 234 АПК РФ) и определения арбитражного суда по делу о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (ст. 240 АПК РФ), в ст. 235 АПК РФ правило о возможности обжалования определения арбитражного суда по вопросу компетенции третейского суда отсутствует. Это позволяет автору сделать вывод о том, что последнее из названных определений обжалованию не подлежит. «?ными словами, норма статьи 235 АПК РФ гармонизирована с правилом пункта 3 статьи 16 Закона «О международном коммерческом арбитраже»[255].
Говоря о пределах вмешательства государственных судов в деятельность международного коммерческого арбитража необходимо также рассмотреть контрольные функции, которыми наделены арбитражные суды при рассмотрении дел об оспаривании решений международных коммерческих арбитражей, их признании и принудительном исполнении. Данные вопросы, как требующие более пристального внимания, будут отражены в отдельном параграфе.
4.5. Оспаривание решений международных коммерческих арбитражей, их признание и принудительное исполнение
В соответствии с российским законодательством решения, вынесенные международными коммерческими арбитражами, не могут быть пересмотрены по существу государственными судами, и могут оспариваться исключительно по основаниям, предусмотренным ст. 34 Закона о МКА. Другими словами возможность оспаривания решения международного коммерческого арбитража ограничена целым рядом условий.
Во-первых, раздел VII Закона о МКА («Оспаривание арбитражного решения») применяется только к международному коммерческому арбитражу, если место арбитража находится на территории Российской Федерации, так как в п. 1 ст. 1 Закона не названы положения ст. 34 в числе исключения из общего правила, распространяющего положения Закона на случаи, когда место арбитража находится за границей.
Процессуальный порядок рассмотрения заявлений об оспаривании решений международных коммерческих арбитражей определен § 1 главы 30 АПК РФ и главой 46 ГПК РФ. Вследствие ограничения рассматриваемой темы рамками хозяйственных споров остановимся лишь на процессуальных правилах АПК РФ, так как правила главы 46 ГПК РФ применимы для решений третейских судов по делам иным, чем те, которые возникли при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности.
В ч. 1 ст. 230 АПК РФ в согласованности с нормами Закона о МКА также определено, что «правила, установленные в настоящем параграфе, применяются при рассмотрении арбитражным судом заявлений об оспаривании решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, принятых на территории Российской Федерации (третейские суды)».
Наряду с этим ч. 5 ст. 230 АПК РФ установлена возможность оспаривания иностранного арбитражного решения при наличии одновременно двух условий:
а) такая возможность предусмотрена международным договором Российской Федерации;
б) при принятии иностранного арбитражного решения применены нормы законодательства Российской Федерации.
Как справедливо отмечает в этой связи В.В. Ярков, «такое положение основано на толковании подп. «е» п. 1 ст. V Конвенции 1958 г., допускающей отказ в приведении и исполнении арбитражного решения, если решение было отменено компетентной властью страны, закон которой применяется, а также ст. IX Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (заключена в Женеве 21.04.1961)»[256]. Автор в качестве аргумента также ссылается на Постановление Президиума ВАС РФ от 30.03.2004 N 15359/03[257], который дал в целом ограничительное толкование указанной нормы, положив в основу ее применения Европейскую конвенцию о внешнеторговом арбитраже.
По аналогичному пути развивается и практика арбитражных судов. Так, например, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа в своем Постановлении от 25 июля 2007 г. N А05-4274/2007 отказал в удовлетворении кассационной жалобы об отмене определения суда, которым прекращено производство по заявлению рыболовецкого колхоза «Красное знамя» об отмене решения третейского суда иностранного государства (Третейского суда города Осло (Норвегия), вынесенного 08.12.2006 г.), поскольку при вынесении оспариваемого решения третейский суд не руководствовался нормами российского законодательства, следовательно, по мнению суда, отсутствуют предусмотренные АПК РФ основания, позволяющие оспорить иностранное арбитражное решение в Российской Федерации. Содержащийся в жалобе довод Колхоза о применении судом города Осло при вынесении решения от 08.12.2006 норм законодательства Российской Федерации не нашел своего подтверждения в материалах дела, поскольку при разрешении спора данный третейский суд исследовал доводы Компании о возможности применения российского законодательства, однако это не свидетельствует о его применении при вынесении оспариваемого иностранного решения.
Важно обратить внимание на обоснованную аргументацию суда кассационной инстанции относительно возможности применения положений Нью-Йоркской Конвенции 1958 г. к делам об оспаривании иностранных арбитражных решений. В частности арбитражный суд указал, что ссылка истца на положения указанной Конвенции «является ошибочной, поскольку данная Конвенция не регулирует вопросы отмены иностранных арбитражных решений, а содержит только критерии отказа в признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, которые могут использоваться заинтересованным лицом для защиты своих интересов в порядке, установленном главой 31 АПК РФ»[258].
Таким образом, обжалование решения международного коммерческого арбитража, вынесенного на территории иностранного государства, если такой случай не предусмотрен международным соглашением с участием России и/или одновременно с этим при рассмотрении спора не были применены нормы российского права, не допустимо. В таком случае судебная защита стороной своих прав и законных интересов возможна по правилам главы 31 АПК РФ лишь при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража, а не путем подачи заявления об отмене такого решения.
Во-вторых, субъектами оспаривания арбитражного решения являются стороны арбитражного разбирательства. Наряду с этим оспорить решения арбитража в суде могут также лица, вопрос о правах которых был рассмотрен арбитражем, хотя они и не были привлечены к участию в деле, рассмотренном международным коммерческим арбитражем. По оценке В.В. Яркова, «здесь вполне уместен подход, отраженный в ст. 42 АПК РФ, наделяющей лиц, не участвовавших в деле, о правах и обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, правомочием по обжалованию такого судебного акта»[259].
В-третьих, возможность оспаривания решения международного коммерческого арбитража в компетентном государственном суде ограничена по сроку.
Заявление об оспаривании решения третейского суда может быть подано в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения решения стороной, обратившейся с заявлением об отмене (п. 3 ст. 34 Закона о МКА, ч. 3 ст. 230 АПК РФ). Указанный срок исчисляется по общему правилу со дня получения стороной, подающей заявление, арбитражного решения. При этом в случае, если была подана просьба об исправлении недостатков арбитражного решения в соответствии со ст. 33 Закона о МКА («?справление и толкование решения. Дополнительное решение»), то трехмесячный срок исчисляется со дня вынесения третейским судом решения по этой просьбе.
По мнению В.В. Яркова, «указанный срок носит процессуально-давностный характер, не является пресекательным и поэтому при его пропуске по уважительной причине может быть восстановлен по правилам главы 10 АПК РФ»[260].
Показательным в этой связи является следующий пример судебной практики. В Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 20 января 2010 г. N КГ-А40/14626-09 по делу N А40-132368/09-68-1034 суд отказал в удовлетворении ходатайства ЗАО «АВК «Эксима» в восстановлении пропущенного процессуального срока на обжалование решения МКАС от 31.08.06 г., не найдя указанные заявителем причины пропуска срока уважительными.
В этой связи суд кассационной инстанции указал, что «суд первой инстанции обоснованно исходил из того, приведенные заявителем в обоснование своего ходатайства доводы, не могут служить основаниями для восстановления срока на обжалование, так как не являются уважительными.
Документы, на которые ссылается заявитель, могли быть получены ЗАО «АВК «Эксима» в период рассмотрения дела в установленном законом порядке. ЗАО «АВК «Эксима» участвовало в процессе рассмотрения дела в МКАС, своевременно получило решение МКАС, в связи с чем уважительные причины для восстановления срока для его обжалования отсутствуют.
Кроме того, суд кассационной инстанции отмечает тот факт, что представитель заявителя, принимавший участие в суде кассационной инстанции, также принимал участие в заседании третейского суда, что также подтверждает то, что заявитель мог воспользоваться своим правом на обжалование решения третейского суда, в сроки, установленные АПК РФ.
Что касается довода кассационной жалобы о том, что нормами АПК РФ не предусмотрено прекращение производства по делу в связи с отказом в удовлетворении ходатайства о восстановлении процессуального срока, то данный довод отклоняется судом кассационной инстанции, поскольку после принятия заявления к производству для рассмотрения в предварительном судебном заседания ходатайства о восстановлении процессуального срока, суд первой инстанции в силу действующего законодательства уже не мог возвратить заявление об отмене решения третейского суда заявителю.
Вместе с тем, суд кассационной инстанции соглашается с доводами кассационной жалобы относительно того, что срок на обжалование решения третейского суда не является пресекательным и может быть восстановлен.
Однако данный вывод суда первой инстанции не привел к принятию неправильного судебного акта»[261].
Говоря об оспаривании арбитражных решений нельзя не отметить существующее разногласие положений ст. 34 Закона о МКА и норм АПК РФ. В частности, п. 4 ст. 34 Закона о МКА установлено, что суд, в который подано ходатайство об отмене арбитражного решения, может, если сочтет это надлежащим и если об этом просит одна из сторон, приостановить на установленный срок производство по этому вопросу, с тем чтобы предоставить третейскому суду возможность возобновить арбитражное разбирательство или предпринять иные действия, которые, по мнению третейского суда, позволят устранить основания для отмены арбитражного решения.
Наряду с этим в АПК РФ отсутствуют положения, аналогичные приведенной норме Закона. Как отмечают специалисты, отсутствие в АПК РФ соответствующих ссылок на Закон о МКА еще раз доказывает «нежелание системы государственных арбитражных судов сотрудничать с международным коммерческим арбитражем. Этим обусловливается то, что приведенная норма Закона государственными судами применяться не будет»[262].
Вместе с тем интересным представляется пример, имевший место до введения в действие АПК РФ 2002 г., из судебной практики судов общей юрисдикции, являющихся в тот период компетентными государственными судами по рассмотрению заявлений об обжаловании решений международных коммерческих арбитражей.
Так, Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2000 г. N 169пв-2000 удовлетворение ходатайства ОАО «Виконт» (ответчик) об отмене арбитражного решения МКАС при ТПП РФ по делу N 419/1997 от 15 октября 1998 г. признано неправильным.
По данному делу ОАО «Виконт» в декабре 1998 г. обратилось в Московский городской суд с ходатайством об отмене арбитражного решения, ссылаясь на отсутствие у МКАС при ТПП РФ компетенции рассматривать возникший спор.
Определением Московского городского суда от 11 июня 1999 г. в удовлетворении данного ходатайства было отказано. Однако определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30 июля 1999 г. определение суда от 11 июня 1999 г. было отменено.
При новом рассмотрении дела Московский городской суд определением от 7 декабря 1999 г. ходатайство ОАО «Виконт» об отмене решения МКАС от 15 октября 1998 г. удовлетворил.
Это определение было оставлено без изменения определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 8 февраля 2000 г.
В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ поставлен вопрос об отмене судебных определений от 7 декабря 1999 г. и от 8 февраля 2000 г. и направлении дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Президиум находит протест обоснованным.
В числе других аргументов Президиум указал: «Судебными инстанциями не учтено, что в соответствии со ст. 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия или действительности арбитражного соглашения, т.е. вопрос о действительности арбитражного соглашения от 16 декабря 1992 г. мог быть решен МКАС. При этом заявление об отсутствии у третейского суда компетенции могло быть согласно ст. 16 сделано не позднее представления возражений по иску ... Ответчик в порядке ст. 4 названного Закона считался отказавшимся от своего права на возражение, так как не заявил возражений в установленный срок. В противном случае МКАС мог вынести до рассмотрения дела по существу предварительное постановление о своей компетенции ни суд первой инстанции, ни суд второй инстанции не учли фактических обстоятельств и не предоставили ?стцу возможности воспользоваться п. 4 ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» … Судебные инстанции не приняли во внимание наличие такой возможности и просьбу ?стца, хотя для приостановления производства об отмене решения МКАС имелись все основания … При указанных обстоятельствах судебные постановления подлежат отмене в надзорном порядке в соответствии со статьей 330 ГПК РСФСР ввиду неправильного применения судебными инстанциями норм материального права»[263].
Кроме того, положение п. 4 ст. 34 Закона о МКА стало предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ. В частности конституционность данной нормы оспаривалась в жалобе внешнеэкономического объединения «Союзхимэкспорт». По мнению заявителя, данная норма нарушает закрепленное в статье 46 Конституции РФ право на судебную защиту, так как позволяет суду общей юрисдикции, в который подано ходатайство об отмене окончательного решения арбитражного суда, направить дело для возобновления арбитражного производства без отмены этого решения, что означает отказ в правосудии. Кроме того, заявитель считает, что оспариваемая норма исключает возможность прямого применения правил международных договоров, чем нарушается принцип приоритетности международных договоров, закрепленный в статье 15 Конституции РФ. По данному делу Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы внешнеэкономического объединения «Союзхимэкспорт», поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»[264], в соответствии с которыми жалоба может быть признана допустимой, и поскольку разрешение поставленного в ней вопроса Конституционному Суду РФ неподведомственно. При этом Конституционный Суд указал в своем определении, что «в данном случае нет оснований для вывода о нарушении примененной в деле заявителя нормой конституционного права на судебную защиту, - это право было им реализовано при обращении в суд общей юрисдикции с ходатайством об отмене арбитражного решения»[265].
Наконец, в-четвертых, в ст. 34 Закона о МКА содержится исчерпывающий, не подлежащий расширительному толкованию перечень оснований к отмене решения международного коммерческого арбитража. Такая отмена может быть в случае, если:
а) арбитражное соглашение, согласно которому дело было передано на рассмотрение международного коммерческого арбитража, будет признано недействительным (абз. 1 подп. 1 п. 2 ст. 34);
б) сторона не могла представить свои объяснения в ходе третейского разбирательства вследствие ненадлежащего уведомления или по аналогичным причинам (абз. 2 подп. 1 п. 2 ст. 34);
в) рассмотрение дела в том или ином объеме выходит за рамки арбитражного соглашения (абз. 3 подп. 1 п. 2 ст. 34);
г) состав третейского суда или арбитражная процедура не соответствует арбитражному соглашению и/или закону (абз 4 подп. 1 п. 2 ст. 34);
д) согласно закону Российской Федерации объект спора не мог быть предметом арбитражного разбирательства (абз. 1 подп. 2 п. 2 ст. 34);
е) арбитражное решение противоречит публичному порядку Российской Федерации (абз. 2 подп. 2 п. 2 ст. 34).
Перечисленные основания для оспаривания арбитражного решения практически совпадают с основаниями для отказа в признании или приведении в исполнение решения международного коммерческого арбитража, названными в ст. 36 Закона о МКА. Такое совпадение, как подчеркивают комментаторы закона, «связано с тем, что рабочая группа, готовившая типовой закон ЮНС?ТРАЛ о МКА, пришла к выводу о необходимости их единства для уменьшения значения местных особенностей и большей унификации арбитражного законодательства в различных странах»[266].
В связи с наличием указанного сходства оснований для оспаривания арбитражного решения, перечисленных в п. 2 ст. 34 с основаниями для отказа в признании и приведении в исполнение решения международного коммерческого арбитража, приведенных в п. 1 ст. 36 Закона о МКА представляется целесообразным более подробно остановиться на них в рамках рассмотрения вопроса принудительного исполнения решений международного коммерческого арбитража. При этом нельзя не согласиться со специалистами, отмечающими на основе анализа законодательства и судебной практики наличие ряда проблем, возникающих при рассмотрении государственными судами дел об оспаривании решений международных коммерческих арбитражей, их признании и принудительном исполнении[267].
Следует отметить, что в соответствии с п. 1 ст. 1 Закона о МКА положения раздела VIII (ст. ст. 35-36) в отличие от раздела VII (ст. 34) применяются как к решениям международного коммерческого арбитража вынесенного на территории Российской Федерации, так и к решениям иностранных арбитражных решений.
При этом в первом случае приведение в исполнение арбитражных решений осуществляется в соответствии с нормами § 2 главы 30 АПК РФ государственным арбитражным судом субъекта Российской Федерации по месту нахождения или месту жительства должника либо, если место нахождения или место жительства неизвестно, по месту нахождения имущества должника - стороны третейского разбирательства (ч. 3 ст. 236 АПК РФ). А в случае придания исполнительной силы иностранному арбитражному решению применяются положения главы 31 АПК РФ, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом.
Как неоднократно отмечалось, основным международным договором по данному вопросу является Нью-Йоркская конвенция 1958 г. Согласно п. 1 ст. 1 Конвенции она применяется в отношении признания и приведения в исполнение арбитражных решений, вынесенных на территории государства иного, чем то государство, где испрашивается признание и приведение в исполнение таких решений, по спорам, сторонами в которых могут быть как физические, так и юридические лица. Она также применяется к арбитражным решениям, которые не считаются внутренними решениями в том государстве, где испрашивается их признание и приведение в исполнение.
Наряду с Нью-Йоркской конвенцией действует ряд двусторонних соглашений, устанавливающих порядок взаимного признания и исполнения арбитражных решений. В частности такие договоры заключены Россией с Алжиром[268], Йеменом[269], ?раком[270].
Кроме того, нельзя забывать об участии Российской Федерации в Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (далее Соглашение 1992 года), действующее также для Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Республики Таджикистан, Туркменистана, Республики Узбекистан, Украины[271].
При этом в практике государственных судов отсутствует единообразие при определении применимого международного договора при приведении в исполнение иностранного арбитражного решения в случаях, когда оно подпадают в сферу действия двух и более таких договоров[272].
Данная проблема является также предметом дискуссий в юридической литературе. Так в частности, ряд авторов полагает, что Соглашение 1992 г. формально распространяется не только на исполнение решений иностранных государственных судов, но и на решения международных коммерческих арбитражей[273]. Другие специалисты указывают, что «данное Соглашение относится к деятельности государственных судов, рассматривающих государственные споры»[274].
В этой связи необходимо обратить внимание, что еще в 1996 году ВАС РФ были даны разъяснения относительно поступающих запросов о том, какими из указанных международных договоров следует руководствоваться при решении вопросов об исполнении решений арбитражных судов одного государства на территории другого государства.
ВАС РФ указал, что «договоры о взаимной правовой помощи по гражданским и уголовным делам, заключенные Российской Федерацией (а ранее - СССР) с иностранными государствами на двусторонней основе, а также подписанные в рамках СНГ многосторонние договоры: Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности от 20.03.1992 и Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.93, - предусматривают взаимное признание и исполнение решений судов по гражданским и семейным делам одного государства на территории другого. При этом под судами понимаются государственные (а не третейские) суды, которые правомочны принимать решения, получающие силу закона и подлежащие принудительному исполнению на территории государства, то есть суды общей компетенции и арбитражные (хозяйственные) суды.
Следует при этом иметь в виду, что некоторые из этих договоров (с Алжиром, Йеменом, ?раком) предусматривают взаимное признание и исполнение не только судебных, но и арбитражных решений, тогда как Нью-Йоркская конвенция регулирует вопросы признания и исполнения только арбитражных решений, то есть решений третейских судов»[275].
Таким образом, очевидно, следует согласиться с тем выводом, что Соглашение 1992 г. не должно применяться при принудительном исполнении решений иностранных арбитражных решений. Однако нельзя не учитывать, что российские арбитражные суды продолжают применять положения указанного регионального соглашения при рассмотрении заявлений сторон о принудительном исполнении решения международного коммерческого арбитража, вынесенного в государстве-участнике Соглашения[276], что в ряде случаев осложняет положение заявителей по сравнению с ситуацией, если бы были применены положения Нью-Йоркской конвенции 1958 г. В этой связи заинтересованным лицам целесообразно последовать рекомендациям Б.Р. Карабельникова и Д.А. Любомудрова и при попытках применить Соглашение 1992 г. «настаивать на таком толковании п. 1 статьи VII Конвенции (получившим название «правила более выгодной нормы»), что право выбора в отношении того, руководствоваться ли положениями Конвенции или иного договора, принадлежит стороне, заинтересованной в приведении арбитражного решения в исполнение»[277].
Далее остановимся на основаниях отказа в принудительном исполнении решений международных коммерческих арбитражей.
Государственный арбитражный суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража только по основаниям, исчерпывающим образом перечисленными в ст. 36 Закона о МКА, что согласуется с положениями ст. 239 АПК РФ. Такие основания связаны с возможными недостатками арбитражного соглашения или процедуры арбитражного разбирательства, и не допускают в процессе принудительного исполнения решения, вынесенного международным коммерческим арбитражем, возможности пересмотра его по существу.
В зависимости от распределения бремени доказывания наличия обстоятельств данные основания принято подразделять на две группы. Первая группа включает юридические факты или фактические составы, наличие или отсутствие которых должно быть доказано стороной, против которой направлено решение международного коммерческого арбитража. Эти основания применительно к требованиям об отмене решения третейского суда изложены в подп. 1 п. 2 ст. 34 Закона о МКА и ч. 2 ст. 233 АПК РФ, а в отношении отказа в выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда – в подп. 1 п. 1 ст. 36 Закона о МКА, ч. 2 ст. 239 АПК РФ и п. 1 ст. V Нью-Йоркской конвенции 1958 г.
Рассмотрим данную группу оснований на некоторых примерах из судебной практики.
а) Недееспособность стороны арбитражного соглашения или недействительность арбитражного соглашения.
Так, например, Федеральный арбитражный суд Уральского округа рассмотрел кассационную жалобу должника - Компании «Feyline Limited», ?рландия, на определение 02.03.04 Арбитражного суда Республики Башкортостан о приостановлении производства по делу N ТС-126/ГЛШ/01 по заявлению Компании «Feyline Limited» о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.
По данному делу должник, Компания «Feyline Limited», ?рландия, обратился в Арбитражный суд Республики Башкортостан с заявлением о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения от 15.11.01 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения МКАС при ТПП РФ по делу N 162/2000 от 09.02.01 о взыскании с Компании «Feyline Limited» в пользу ОАО «Башкирская нефтехимическая компания» денежных средств.
Взыскатель - ОАО «Башкирская нефтехимическая компания», заявил ходатайство о приостановлении производства по делу.
Определением от 02.03.04 производство по делу приостановлено на основании ст. 143 АПК РФ.
В апелляционной инстанции определение не пересматривалось.
Должник, Компания «Feyline Limited», ?рландия, с определением не согласен, просит его отменить и направить дело в суд первой инстанции для рассмотрения по существу. Оспаривая судебный акт, заявитель ссылается на тот факт, что к моменту вынесения решения МКАС при ТПП РФ должник - Компания «Feyline Limited», 09.06.2000 г. был исключен из Реестра компаний г. Дублин и восстановлен в Реестре в соответствии с решением Высокого суда ?рландии от 03.11.2003 г.
Суд кассационной инстанции указал, что «в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ арбитражный суд вправе приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого дела, рассматриваемого арбитражным судом.
Приостанавливая производство по делу о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения от 15.11.01 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения МКАС при ТПП РФ, суд исходил из того, что Компания «Feyline Limited» обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о пересмотре определения от 30.06.2003 по вновь открывшимся обстоятельствам, в котором просит отменить решение МКАС при ТПП РФ от 09.02.01 по делу N 162/2000 о взыскании с Компании «Feyline Limited» в пользу ОАО «Башкирская нефтехимическая компания» денежных средств. Принятие судебного акта по вопросу отмены решения МКАС, как полагает суд, имеет важное значение для настоящего дела.
Вывод суда о важности значения предполагаемого судебного акта для настоящего дела не соответствует требованиям п. 1 ст. 143 АПК РФ, которым в качестве основания для приостановления производства по делу является невозможность его рассмотрения до разрешения другого дела.
Поэтому определение суда о приостановлении производства по делу подлежит отмене в связи с отсутствием препятствий для разрешения вопроса по вновь открывшимся обстоятельствам по данному делу. Дело направляется на рассмотрение по существу заявления Компании «Feyline Limited» в тот же суд»[278].
б) Нарушение принципа состязательности сторон.
Данное нарушение может выражаться, в том, что сторона, против которой вынесено решение, «не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве» либо в том, что сторона, пусть даже надлежащим образом уведомленная об арбитражном разбирательстве, «по другим причинам не могла представить свои объяснения» (абз. 2 подп. 1 п. 2 ст. 34 и абз. 3 подп. 1 п. 1 ст. 36 Закона о МКА, п. 2 ч. 2 ст. 233 и п. 2 ч. 2 ст. 239 АПК РФ, подп. «б» п. 1 ст. V Нью-Йоркской конвенции 1958 г.).
Вопрос о том, какое уведомление должно считаться надлежащим, отражен в п. 1 ст. 3 Закона о МКА: «Если стороны не договорились об ином: любое письменное сообщение считается полученным, если оно доставлено адресату лично или на его коммерческое предприятие, по его постоянному местожительству или почтовому адресу; когда таковые не могут быть установлены путем разумного наведения справок, письменное сообщение считается полученным, если оно направлено по последнему известному местонахождению коммерческого предприятия, постоянному местожительству или почтовому адресу адресата заказным письмом или любым другим образом, предусматривающим регистрацию попытки доставки этого сообщения».
Как отмечают специалисты, на практике постоянно действующие третейские суды направляют извещения лицам, участвующим в деле, заказными письмами с уведомлением о вручении, прибегая в случаях необходимости срочной доставки к услугам курьерских фирм. Полученный от предприятия почтовой связи или от курьерской фирмы документ с отметкой о вручении извещения адресату или о невозможности вручения ввиду отсутствия адресата в данном месте должен считаться доказательством надлежащего уведомления адресата. Таким же образом третейский суд может отправить извещение участнику третейского разбирательства, находящемуся за границей. Содержащееся в части третьей статьи 253 АПК РФ указание об отправке извещения о судебном разбирательстве иностранным лицам, находящимся вне пределов Российской Федерации, через органы юстиции относится к государственным арбитражным судам и не распространяется на третейские суды[279].
В этой связи примером может служить Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 июля 2008 г., вынесенное по результатам рассмотрения заявления фирмы М.С.?. Фертрибс ГмбХ (M.S.I. Vertriebs GmbH - Австрия) об отмене решения МКАС при ТПП РФ по делу N 79/2007 от 29 декабря 2007 года, принятому по иску ЗАО «Евроэкспо» к М.С.?. Фертрибс ГмбХ о взыскании 134.181,25 долларов США.
В качестве фактических оснований заявленных требований М.С.?. Фертрибс ГмбХ приводит доводы о том, что решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права, поскольку ответчик по спору не был надлежащим образом уведомлен о месте и времени заседания третейского суда.
Определением от 29 мая 2008 года Арбитражный суд города Москвы в удовлетворении требования отказал.
Суд первой инстанции не установил оснований, предусмотренных законом, для отмены решения МКАС при ТПП РФ от 29 декабря 2007 года по делу N 79/2007, указав на направление третейским судом в адрес М.С.?. Фертрибс ГмбХ повестки о времени и месте судебного разбирательства. При этом способ отправки корреспонденции посредством услуг почтовой службы UPS, по мнению суда, не противоречит требованиям, установленным п. 1 ст. 3 Закона о МКА[280].
Вообще ненадлежащее уведомление стороны арбитражного разбирательства является, наряду со ссылкой на нарушение публичного порядка, одним из наиболее типичных оснований, приводимых стороной, против которой вынесено решение международного коммерческого арбитража[281]. В этой связи участникам арбитражного разбирательства целесообразно направить свои усилия для минимизации вероятности признания уведомления ненадлежащим. Здесь следует согласится с Д.А. Любомудровым, что для этой цели «необходимо самое пристальное внимание уделить подготовке доказательств надлежащего вручения уведомлений и материалов арбитража и не довольствоваться формальным подходом»[282].
в) Выход арбитража за пределы арбитражного соглашения.
К примеру, Президиум ВАС РФ рассмотрел протест заместителя Председателя ВАС РФ Витрянского В.В. на определение от 20.01.99, постановление апелляционной инстанции от 07.05.99 Арбитражного суда Тюменской области по делу N 2-127/07 и постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 20.07.99 по тому же делу и не нашел оснований для его удовлетворения.
По материалам дела, фирма «Прессиндустрия С.п.А.» (?талия) обратилась в Арбитражный суд Тюменской области с ходатайством о признании и принудительном исполнении окончательного решения Международного коммерческого арбитража ad hoc от 07.07.97 (Стокгольм, Швеция), вынесенного в отношении ОАО «Тобольский нефтехимический комбинат».
Решением арбитража установлено, что соглашение о создании совместного предприятия «Совбутитал» от 14.10.88, заключенное между итальянской фирмой и комбинатом, в силу существенных нарушений положений соглашения российской стороной является прекращенным и комбинат обязан выплатить в пользу фирмы сумму ее вклада в уставный фонд совместного предприятия, а также сумму расходов, связанных со строительством производственной линии и деятельностью предприятия, всего - 75 827 365 немецких марок.
Определением суда первой инстанции ходатайство фирмы удовлетворено. Однако суд апелляционной инстанции определение отменил и в удовлетворении ходатайства о признании и исполнении решения арбитража отказал. Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа постановление апелляционной инстанции оставил без изменения.
При этом суды апелляционной и кассационной инстанций посчитали, что решение арбитража содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы соглашения учредителей и содержащейся в нем арбитражной оговорки, и касается не только отношений учредителей, но и статуса созданного сторонами совместного предприятия. Кроме того, указанное решение вынесено без учета императивных норм российского законодательства, регламентирующих порядок выхода участников из созданных ими на территории Российской Федерации юридических лиц.
Взыскатель обратился в ВАС РФ с заявлением об отмене актов судов апелляционной и кассационной инстанций, оставлении в силе определения суда первой инстанции, признании и разрешении исполнения на территории Российской Федерации решения арбитража.
В протесте заместителя Председателя ВАС РФ предлагается указанные судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции с целью проверки возможности признания и исполнения решения арбитража.
Рассмотрев протест, Президиум ВАС РФ не нашел оснований для его удовлетворения[283].
г) Нарушения порядка образования третейского суда или арбитражной процедуры.
Так, например, Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 октября 2008 г. N КГ-А40/9254-08 было отменено решение МКАС при ТПП от 24 апреля 2008 г., вынесенное по делу N 23/2007 о признании за истцом - ЗАО «Калинка-Стокманн» - права на продление заключенного договора аренды N 03-02МСЭБ\ДА33 от 15.11.2005 г. на новый 10-летний срок, начиная с 01.05.2008 г., с сохранением условий, предусмотренных указанным договором аренды с ответчиком ЗАО «АКБ «Мосстройэкономбанк», поскольку установлено, что процедура арбитражного разбирательства не соответствовала соглашению сторон и при рассмотрении спора был нарушен принцип независимости и беспристрастности суда.
По данному делу ЗАО «Мосстройэкономбанк» обратился 3 июня 2008 г. в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением об отмене решения МКАС при ТПП РФ. Определением от 14 августа 2008 г. Арбитражного суда г. Москвы по делу заявление ЗАО «Мосстройэкономбанк» удовлетворено. Решение МКАС при ТПП РФ от 24.04.2008 отменено.
В кассационном порядке определение от 14 августа 2008 г. обжаловано как ЗАО «Калинка-Стокманн», так и ЗАО «Мосстройэкономбанк».
Проверив в соответствии со статьей 286 АПК РФ правильность применения судом норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и вынесении обжалуемого определения, Федеральный арбитражный суд Московского округа не находит оснований для его отмены, исходя из следующего.
«Принимая судебный акт об удовлетворении заявления об отмене решения МКАС при ТПП РФ, арбитражный суд пришел к следующим выводам:
процедура арбитражного разбирательства не соответствовала соглашению сторон, поскольку сторонами было согласовано применение Регламента МКАС в редакции 1997 г., арбитраж при рассмотрении спора руководствовался Регламентом в редакции 2005 г.
переданный на рассмотрение МКАС при ТПП РФ спор не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону РФ….
Кассационная инстанция соглашается с изложенными выводами арбитражного суда, за исключением вывода о несоответствии процедуры арбитражного разбирательства соглашению сторон….
Поскольку основополагающие принципы российского, в том числе гражданского права, являются составной частью публичного порядка Российской Федерации, арбитражный суд обоснованно пришел к выводу об отмене решения МКАС при ТПП РФ от 24.04.2008 г. по делу N 23/2007 г. по основанию, указанному в п.п. 2 п. 2 статьи 34 Закона «О международном коммерческом арбитраже».
С учетом изложенного и принимая во внимание, что неверный вывод арбитражного суда о несоответствии процедуры арбитражного разбирательства соглашению сторон не привел к принятию неправосудного судебного акта, а иных, предусмотренных статьей 288 АПК РФ оснований для отмены состоявшегося по делу судебного акта арбитражного суда Федеральным арбитражным судом Московского округа не установлено, кассационные жалобы ЗАО «Калинка-Стокманн» и ЗАО «Мосстройэкономбанк» отклоняются»[284].
Вторая группа оснований для отмены решения третейского суда или отказа в его принудительном исполнении охватывает факты, при установлении которых компетентный государственный суд отменяет решение международного коммерческого арбитража безотносительно к тому, названы ли они в заявлении стороны (основания ex officio).
Данные основания применительно к требованиям об отмене решения третейского суда изложены в подп. 2 п. 2 ст. 34 и ч. 3 ст. 233 АПК РФ, а в отношении отказа в выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда - в подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА, ч. 3 ст. 239 АПК РФ и п. 2 ст. V Нью-Йоркской конвенции 1958 г. Таких основания два.
а) Нарушение правил арбитрабельности споров.
Указанное нарушение согласно подп. 2 п. 1 ст. 36 Закона о МКА выражается в том, что «объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по закону Российской Федерации».
Данный вопрос был отражен при рассмотрении условий передачи спора на рассмотрение международного коммерческого арбитража. В дополнение можно привести пример из судебной практики арбитражных судов, затрагивающий проблему подведомственности третейскому суду споров о недвижимом имуществе, которая является одной из наиболее обсуждаемых в литературе и неоднозначно решаемой на практике[285].
Весьма показательна в этом отношении позиция Федерального арбитражного суда Московского округа, выраженная в Постановлении от 3 сентября 2007 г. N КГ-А40/8370-07.
Признавая правильность выводов суда первой инстанции, отменившего решение МКАС при ТПП РФ от 26 марта 2007 года по делу N 81/2006, принятому по иску ЗАО «Хьюлетт-Паккард А.О.» к ОАО «Москва-Красные Холмы» о признании договора аренды от 30 марта 2001 года продленным на тех же условиях на дополнительный срок 4 года, суд кассационной инстанции в числе других аргументов указал следующее:
«Вывод суда первой инстанции об отмене решения МКАС при ТПП РФ, как затрагивающего вопросы публично-правового характера, которые не могут быть предметом рассмотрения в третейском суде является правильным.
…МКАС при ТПП РФ своим решением от 26 марта 2007 года фактически продлил договорные отношения по договору аренды от 30 марта 2001 года между ОАО «Москва-Красные Холмы» и ЗАО «Хьюлетт-Паккард АО» на срок более 4 лет и обязал совершить действия по государственной регистрации соглашения о внесении изменений в договор аренды.
Между тем из норм статей 2, 17 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» следует, что государственная регистрация является завершающим элементом юридического состава, приводящего к возникновению, ограничению (обременению), переходу или прекращению права собственности на объект недвижимого имущества и основанием для нее являются, в том числе вступившие в законную силу судебные акты.
При этом, исходя из нормы статьи 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», правоотношение, связанное с регистрацией права, ограничения (обременения), имеет публично-правовой характер.
Как разъяснено в п. 27 информационного письма Президиума ВАС РФ N 96 от 22.12.05 г. «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов»), вопрос о праве на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов.
В соответствии с положениями статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации на общих основаниях. Момент возникновения права определяется решением суда. Государственный регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда.
Однако, положения статьи 28 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» применяются в совокупности со статьей 17 данного закона, предусматривающей в числе оснований для государственной регистрации прав на недвижимое имущество решения, вступившие в законную силу, принятые государственными судами.
Следовательно, вопросы, связанные с государственной регистрацией права, а также обременения (ограничения), затрагивают сферу публичных отношений, однако дела, возникающие из административных и иных публичных отношений, не могут быть рассмотрены третейским судом.
…При таких обстоятельствах, выводы суда первой инстанций об отмене решения МКАС при ТПП РФ от 26 марта 2007 года приняты при правильном применении норм материального и процессуального права.
Учитывая вышеизложенное, оснований, предусмотренных статьей 288 АПК РФ для отмены обжалуемого в кассационном порядке судебного акта, не имеется, поэтому кассационная жалоба удовлетворению не подлежит»[286].
б) Нарушение требований публичного порядка.
Названное основание давно и широко обсуждается в юридической науке, что вызвано, в первую очередь, большим практическим значением этой проблемы. Как подчеркивают специалисты, в последнее время тревогу вызывает складывающаяся практика неоправданно частых ссылок на нарушение публичного порядка при рассмотрении российскими судами дел о приведении в исполнение международных арбитражных решений[287].
Так, например, АО «Система транзитных газопроводов «ЕвроПолГаз» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением об отмене решения, вынесенного 24 марта 2005 г. в г. Москве МКАС при ТПП РФ по делу N 40/2004, как противоречащего публичному порядку.
Определением Арбитражного суда г. Москвы от 28 июля 2005 г. по делу N А40-34658/05-8-258 в удовлетворении заявления отказано.
Суд пришел к заключению, что заявленное требование направлено на пересмотр решения МКАС при ТПП РФ по существу, что не входит в компетенцию арбитражного суда.
В кассационной жалобе на определение Арбитражного суда г. Москвы от 28 июля 2005 г. АО СТГ «ЕвроПолГаз» просит отменить обжалуемый судебный акт и направить дело на новое рассмотрение. В обоснование доводов заявитель указывает на неправильное применение судом нормы о публичном порядке - ст. 1193 ГК РФ, что фактически означает отказ суда в принципе рассматривать вопрос о соответствии решения МКАС публичному порядку, к чему его обязывает п. 2 ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Кассационная инстанция признала вывод суда о том, что основания для удовлетворения заявления АО СТГ «ЕвроПолГаз» об отмене решения, вынесенного 24 марта 2005 г. в г. Москве МКАС при ТПП РФ по делу N 40/2004, как противоречащего публичному порядку, отсутствуют, законным и обоснованным.
Доводы кассационной жалобы были отклонены по следующим основаниям.
«Не может быть признан состоятельным довод заявителя о том, что неправильное применение судом нормы о публичном порядке - ст. 1193 ГК РФ, привело фактически к отказу суда в принципе рассматривать вопрос о соответствии решения МКАС публичному порядку, к чему его обязывает п. 2 ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Непосредственно статьей 1193 ГК РФ при рассмотрении настоящего заявления АО СТГ «ЕвроПолГаз» суд не руководствовался и в обжалуемом определении на нее не ссылался. Рассуждая о понятии публичного порядка, суд сослался на определение судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 25.09.98 и ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Кассационная инстанция также не может согласиться с доводом кассационной жалобы в отношении того, что судом неправильно были применены нормы о пределах полномочий государственного суда при рассмотрении вопроса об отмене третейского решения (п. 2 ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже»). При обосновании данного довода заявитель ссылается на то, что при разрешении вопроса о том, противоречит ли решение третейского суда публичному порядку, суд обязан проанализировать существо решения, поскольку в противном случае он даже теоретически никогда не сможет отменить такое решение по основанию, предусмотренному подп. 2 п. 2 ст. 34 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже».
Кассационная инстанция полагает, что ошибочность данного довода заключается в следующем. При рассмотрении заявления об отмене решения третейского суда по основанию нарушения публичного порядка государственный суд анализирует не существо решения, что прямо запрещено действующим законодательством (ст. 5 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже»), а допустимость, с точки зрения российского правосознания, результата, который порождает это решение. Заявителем доводы, которые обосновывали бы недопустимость существования решения третейского суда с точки зрения порождаемого им результата, не приведены.
Кроме того, суд кассационной инстанции также считает необходимым обратить внимание на следующее.
В качестве основания для применения оговорки о публичном порядке заявитель ссылается на нарушение принципа свободы договора, допущенное арбитражем при вынесении решения.
Принцип свободы договора является одним из основополагающих принципов гражданского законодательства, закрепленных в п. 1 ст. 1 ГК РФ. Понятие свободы договора раскрывается в п. 2 указанной статьи как право граждан и юридических лиц свободно устанавливать свои права и обязанности на основе договора и в определении любых, не противоречащих законодательству условий договора. Дополнительно принцип свободы договора раскрывается в ст. 421 ГК РФ.
Совокупный анализ указанных статей позволяет сделать вывод о том, что в отличие от других основных принципов, относящихся ко всему гражданскому законодательству, принцип свободы договора имеет локальное значение и применяется лишь в договорном праве (заключение, исполнение, расторжение договора его контрагентами).
Вмешательство суда в договорные отношения сторон строго ограничено законом. Оно может иметь место лишь в случаях обращения участника договора в суд с требованием о понуждении к заключению договора, его изменении или расторжении.
Подобного вмешательства третейского суда в договорные отношения сторон места не имело. Применение же третейским судом не положений договора, а положений межправительственного соглашения и дополнительного протокола означало, как уже было указано выше, по сути, выбор источника права, подлежащего применению при рассмотрении спора, что не может быть квалифицировано как нарушение принципа свободы договора[288].
В другом случае, компания «Westintorg Corp.» обратилась в Арбитражный суд города Москвы с заявлением об отмене решения МКАС при ТПП РФ от 23 мая 2004 года по делу N 46/2004 в части отказа в удовлетворении требований о взыскании неустойки и убытков.
Заявление мотивировано тем, что решение МКАС в части отказа в иске о взыскании убытков и неустойки нарушает основополагающие принципы российского права, а именно принцип вины и наступления ответственности за нарушение гражданско-правового обязательства и восстановления нарушенных прав, принцип равенства участников гражданских отношений, выражающийся в справедливой оценке и распределении отрицательных имущественных последствий в связи с неисполнением обязательства, и порождает правовой результат, не совместимый с российским правосознанием - освобождение ответчика от гражданско-правовой ответственности при отсутствии правовых оснований.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 06 декабря 2005 года в удовлетворении заявления Компании «Westintorg Corp.» Об отмене решения третейского суда МКАС при ТПП от 23.05.2005 г. по делу N 46/2004 отказано.
Определение мотивировано тем, что в соответствии с определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 25.09.1998 г., под публичным порядком Российской Федерации понимаются основы общественного строя Российского государства; следовательно, оговорка о публичном порядке возможна лишь в тех случаях, когда применение иностранного закона могло породить результат, недопустимый с точки зрения российского правосознания; суд не располагает доказательствами нарушения третейским судом при вынесении оспариваемого решения основ общественного строя Российской Федерации.
Не согласившись с принятым судебным актом, Компания «Westintorg Corp.» обратилась с кассационной жалобой, в которой просит отменить принятый судебный акт и принять постановление об отмене решения МКАС при ТПП РФ по делу N 46/2004 от 23.05.2005 г. в части отказа в удовлетворении заявленных требований в виде взыскания неустойки и убытков. Заявитель указывает на то, что для ответчика, являющегося коммерческой организацией, осуществляющей на свой риск деятельность в целях систематического получения прибыли от пользования имуществом, выполнения работ, оказания услуг, наложение ареста на его имущество не являлось ни непредвиденным, ни чрезвычайным обстоятельством, в связи с чем решение МКАС противоречит основополагающим принципам российского права.
Рассматривая дело в кассационном порядке, суд указал на то, что доводы жалобы основаны на неверном толковании закона.
«Под нарушением публичного порядка Российской Федерации или основополагающих принципов российского права понимается покушение на основы правопорядка или нравственности конкретного общества, а не нарушение отдельных отраслевых правовых принципов. Пример нарушения публичного порядка - ничтожность сделки по основаниям, предусмотренным статьей 169 ГК РФ, или применение института иностранного права, несовместимого с российской правовой системой.
Предметом оценки арбитражного суда для применения пункта 2 статьи 34 Закона Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже» является проверка соответствия публичному порядку самого решения международного коммерческого арбитража, соблюдение при его принятии основополагающих принципов права, то есть его основных начал, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и особой общезначимостью, поскольку только их нарушение может служить основанием для отмены решения МКАС, а не вопросы исследования третейским судом доказательств по делу или правильность применения норм материального права или норм процессуального права.
?з материалов дела видно, что заявитель, формально ссылаясь на нарушение МКАС гражданско-правовых и процессуальных отраслевых принципов, обосновывает свои доводы ссылками на конкретные доказательства, которые получили оценку в ходе третейского разбирательства.
Таким образом, доводы заявителя требуют проверки правильности оценки третейским судом доказательств, представленных сторонами третейского спора, а также проверки правильности применения норм материального права третейским судом, что не входит в компетенцию арбитражного суда.
Поэтому, отказывая в удовлетворении заявления об отмене решения МКАС, арбитражный суд дал правильную правовую оценку доводам Компании «Westintorg Corp.», указав, что они не могут служить основанием к отмене решения третейского суда. При таких обстоятельствах обжалуемый судебный акт отмене или изменению не подлежит»[289].
Как можно видеть их приведенных примеров, противоречие публичному порядку трактуется участниками судебного процесса весьма широко. Как справедливо отметил Д.А. Любомудров, «в силу имманентно присущей этой правовой категории неопределенности, не только стороны, но и судебная практика еще значительное время не будут застрахованы от случаев более или менее необоснованного применения оговорки о публичном порядке»[290].
Таким образом, на сегодняшний день можно констатировать существование ряда нерешенных проблем в четком определении, и, главное в соблюдении законодательно установленных границ контроля государственных судов за деятельностью международных коммерческих арбитражей, осуществляемого в рамках процедур отмены, признания и приведения в исполнение решений последних.
Обзор литературы по разделу
- Российское законодательство
- 1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ) // РГ. 1993. 25 дек. № 237; 2009. 21 янв. № 7.
- 2. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
- 3. Федеральный конституционный закон от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1589.
- 4. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
- 5. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
- 6. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
- 7. Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 32. Ст. 1240.
- 8. Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. 29 июля. № 30. Ст. 3019.
- Международные акты
- 1. Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже (Женева, 21 апреля 1961 г.). Конвенция ратифицирована Указом Президиума ВС СССР от 14 мая 1962 г. // Ведомости ВС СССР. 1964. № 44. Ст. 485.
- 2. Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.). Для СССР Конвенция вступила в силу с 22 ноября 1960 г. // Вестник ВАС РФ. 1993. № 8.
- 3. Конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества (Москва, 26 мая 1972 г.), ратифицирована Верховным Советом СССР 15 мая 1973 г. // Ведомости ВС СССР. 1973. № 18. Ст. 227.
- 4. Конвенция о мирном решении международных столкновений (Гаага, 18 октября 1907 г.) Конвенция вступила в силу 26 января 1910 г. Конвенция вступила в силу для СССР 7 марта 1955 г. // Сборник «Действующее международное право» Т. 1.
- 5. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву (Монтего-Бей, 10 декабря 1982 г.) // СЗ РФ. 1997. № 48. Ст. 5493.
- 6. Протокол II к Международной конвенции по предотвращению загрязнения с судов 1973 г. Арбитраж (Лондон, 2 ноября 1973 г., с изм. и доп. от 17 февраля 1978 г.). Российская Федерация является участником настоящей Конвенции с поправками от 1978 г. // СПС Гарант (текст Конвенции официально опубликован не был).
- 7. Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.). Соглашение вступило в силу, в том числе для Российской Федерации, 19 декабря 1992 г. // Вестник ВАС РФ. 1992. № 1.
- 8. Соглашение о статусе Экономического Суда Содружества Независимых Государств от 6 июля 1992 г. Соглашение вступило в силу для Российской Федерации 23 октября 1992 г. // Вестник ВАС РФ. 1992. № 1, Стр. 118.
- 9. Договор между СССР и Алжирской Народной Демократической Республикой о взаимном оказании правовой помощи (Алжир, 23 февраля 1982 г.). СССР ратифицировал настоящий Договор 14 ноября 1983 г. Договор вступил в силу 29 марта 1984 г. // Ведомости ВС СССР. 1984. № 15. Ст. 213.
- 10. Договор между СССР и Народной Демократической Республикой Йемен о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (Москва, 6 декабря 1985 г.). Договор ратифицирован Президиумом ВС СССР 12 августа 1986 г. (Ведомости ВС СССР. 1986. № 38. Ст. 812) // Сборник международных договоров о взаимной правовой помощи по гражданским и уголовным делам - М.: Международные отношения, 1988.
- 11. Договор о взаимном оказании правовой помощи между СССР и ?ракской Республикой (Москва, 22 июня 1973 г.). СССР ратифицировал настоящий Договор 17 декабря 1973 г. Договор вступил в силу 22 апреля 1974 г. Согласно письму М?Д РФ от 13 января 1992 г. N 11/Угп в качестве Стороны всех действующих международных договоров вместо Союза ССР выступает Российская Федерация // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXX. М, 1976. С. 91-100.
- 12. Типовой закон ЮНС?ТРАЛ о международном торговом арбитраже (принят ЮНС?ТРАЛ 21 июня 1985 г.). Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1985 г. N 40/72 «Типовой закон Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли о международном торговом арбитраже» // Док. ООН А/40/17. Прил. I.
- 13. Типовой закона о международном торговом арбитраже 1985 года с изменениями, принятыми в 2006 году // Официальное издание ООН. Вена. 2008.
- 14. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 4 декабря 2006 г. N 61/33 «Пересмотренные статьи Типового закона Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли о международном торговом арбитраже и рекомендация относительно толкования пункта 2 статьи II и пункта 1 статьи VII Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, совершенной в Нью-Йорке 10 июня 1958 года» // Док. ООН: A/RES/61/63.
- 15. Пояснительная записка Секретариата Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (ЮНС?ТРАЛ) к Типовому закону о международном торговом арбитраже 1985 года с изменениями, принятыми в 2006 году // Официальное издание ООН. Вена. 2008.
- 16. Арбитражный регламент ЮНС?ТРАЛ (принят ЮНС?ТРАЛ 28 апреля 1976 г.), одобрен Резолюцией 31/98 Генеральной ассамблеи ООН от 15 декабря 1976 г // Сборник нормативных документов и справочных материалов МКАС при ТПП РФ – М., 2007.
- 17. Арбитражный Регламент Европейской экономической комиссии ООН от 20 января 1966 г. Подготовлен Специальной рабочей группой по арбитражу Комитета по развитию торговли Европейской экономической комиссии ООН // United Nations, document E/ECE/625/Rev. 1; E/ECE/TRADE 81/Rev. 1, 20 January 1966 (текст Регламента официально опубликован не был). СПС Гарант.
- 18. Статус Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (20 марта 1992 г., Киев) по состоянию на 1 ноября 2009 г. // СПС Гарант.
- Судебная практика
- 1. ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 3.
- 2. ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // Вестнике ВАС РФ. 1998. № 4.
- 3. ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 июля 2004 г. N 78 «Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер» // Вестник ВАС РФ. 2004. № 8.
- 4. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 сентября 2009 г. N 9899/09 // СПС Гарант.
- 5. Определение Конституционного Суда РФ от 26 октября 2000 г. N 213-О // СПС Гарант.
- 6. Письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 марта 1996 г. N ОМ-37 // СПС Гарант.
- 7. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2000 г. N 169пв-2000 // Бюллетень ВС РФ. 2001. № 4.
- 8. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта 2004 г. N 15359/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. № 8.
- 9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 января 2003 г. N 2853/00 // Вестник ВАС РФ. 2003. № 4 (в извлечении).
- 10. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 сентября 2008 г. N 4525/08 // Вестник ВАС РФ. 2009. № 2.
- 11. Постановление Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 12.
- 12. Постановление Президиума Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 мая 2000 г. «Обзор судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению дел с участием иностранных лиц» // Вопросы правоприменения. Судебно-арбитражная практика Московского региона. 2000. № 2.
- 13. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 7 мая 2009 г. N 09АП-6183/2009 (Номер дела в первой инстанции: А40-7/09-ОТ-52) // СПС Гарант.
- 14. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25 июля 2007 г. N А05-4274/2007 // СПС Гарант.
- 15. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20 января 2010 г. N КГ-А40/14626-09 по делу N А40-132368/09-68-1034 // СПС Гарант.
- 16. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 30 апреля 2004 г. N КГ-А40/2985-04 «По проверке законности и обоснованности решений (определений, постановлений) арбитражных судов, вступивших в законную силу» // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 1 (январь-март).
- 17. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 15 марта 2004 г. N Ф08-48/04 // СПС Гарант.
- 18. Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 октября 2008 г. N Ф04-6121/2008(13094-А45-21) // СПС Гарант.
- 19. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 22 июня 2004 г. N Ф09-1826/04ГК // СПС Гарант.
- 20. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 июля 2008 г. N КГ-А40/6331-08 // СПС Гарант.
- 21. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 июля 2009 г. N КГ-А40/5830-09 // СПС Гарант.
- 22. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 19 января 2009 г. N КГ-А40/12447-08 // СПС Гарант.
- 23. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 24 августа 2008 г. N КГ-А40/6326-08 // СПС Гарант.
- 24. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 2 июня 2008 г. N КГ-А40/4774-08 // СПС Гарант.
- 25. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 октября 2008 г. N КГ-А40/9254-08 // СПС Гарант.
- 26. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 сентября 2007 г. N КГ-А40/8370-07 // СПС Гарант.
- 27. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 30 сентября 2005 г. N КГ-А40/9552-05 // СПС Гарант.
- 28. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 февраля 2006 г. N КГ-А40/247-06 // СПС Гарант.
- 29. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 23 октября 2009 г. N А56-45732/2008 // СПС Гарант.
- 30. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 31 июля 2008 г. N КГ-А40/6468-08 // СПС Гарант.
- 31. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 августа 2005 г. N КГ-А40/5892-05 // СПС Гарант.
- 32. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 8 декабря 2005 г. N КГ-А40/11244-05 // СПС Гарант.
- 33. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 мая 2004 г. N КГ-А40/4042-04-П // СПС Гарант.
- 34. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 июня 2009 г. N КГ-А40/4951-09 // СПС Гарант.
- Практика МКА
- 1. Решение МКАС при ТПП РФ от 22 января 2008 г. по делу № 76/2008 / Розенберг М.Г. ?з практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации за 2008 год // Хозяйство и право. 2009. № 4.
- 2. Решение МКАС при ТПП РФ от 29 мая 2002 г. по делу N 11/2001 / Астанина О.Н. Значение арбитражного соглашения при определении компетенции арбитражного суда, рассматривающего спор с участием иностранных юридических лиц // Право и экономика. 2005. № 5.
- 3. Решение МКАС при ТПП РФ от 6 сентября 2002 г. по делу N 217/2001 / Астанина О.Н. Значение арбитражного соглашения при определении компетенции арбитражного суда, рассматривающего спор с участием иностранных юридических лиц // Право и экономика. 2005. № 5.
- 4. Решение МКАС при ТПП РФ от 10 сентября 2002 г. по делу N 3/2002 / Девяткин К.?., Добрянская Н.Л., Синильщикова Е.Н. Аналитический обзор практики Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ за 2002-2007 годы // Третейский суд. 2008. № 3(65).
- 5. Решение МКАС при ТПП РФ N 51/2006 от 01 декабря 2006 / Трикоз Е.Н. Обзор решений МКАС при ТПП РФ и Европейского Суда по правам человека // Арбитражное правосудие в России. 2007. № 10.
- 6. Решение МКАС при ТПП РФ от 16 февраля 2004 г. по делу по делу 107/2002 / Розенберг М.Г. Необходимость доказывания существования торгового обычая // эж-ЮР?СТ. 2005. № 27 (июль).
- Комментарии, учебники, учебные пособия, монографии
- 1. Арбитражный процесс: Учебник / Отв. ред. В.В. Ярков. М., 2003.
- 2. Виноградова Е.А. Третейский суд. – М.: ?нфра-М, 1997.
- 3. Дмитриева Г.К. Международный коммерческий арбитраж. Учебно-практическое пособие. М., 1997.
- 4. Зайцев А.?., Захарьящева ?.Ю., Балашова ?.Н., Балашев А.?. Альтернативное разрешение споров: учебно-методический комплекс / под ред. А.?. Зайцева. – М.: Экзамен, 2007.
- 5. Карабельников Б.Р. Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений: Научно-практический комментарии к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. - М.: Юстицинформ, 2001.
- 6. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / отв. ред. Маковский А.Л., Суханов Е.А. – М.: Статут, 2003.
- 7. Комментарий к Закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / Под ред. А.С. Комарова, С.Н. Лебедева, В.А. Мусина – СПб.: АНО «Редакция журнала третейский суд», 2007.
- 8. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.В. Яркова. М.: БЕК, 2003.
- 9. Коммерческое (предпринимательское) право: учеб.: в 2 т. Т. 1. - 4-е изд., перераб. и доп. / под ред. В.Ф. Попондопуло. – «Проспект», 2009.
- 10. Кудрявцев Е.В. Арбитражный процесс: учебник для юридических вузов / под ред. проф. М.К. Треушникова и проф. В.М. Шерстюка. М., 2000.
- 11. Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – «Волтерс Клувер», 2007.
- 12. Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т. – М.: Спарк, 2002.
- 13. Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс: Учеб. пособие. - М.: Дело, 2001.
- 14. Николюкин С.В. Международный коммерческий арбитраж. - Юстицинформ, 2009.
- 15. Николюкин С.В. Посреднические договоры. - Юстицинформ, 2010.
- 16. Поздняков В.С. Международный коммерческий арбитраж в Российской Федерации - М.: Межд. Центр финансово-экономического развития, 1996.
- 17. Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. – «Волтерс Клувер», 2005.
- 18. Скворцов О.Ю. Комментарий к информационному письму Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» (Наиболее актуальные вопросы предпринимательской деятельности. Комментарии судебной практики ВАС РФ / отв. ред. Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова. - Система ГАРАНТ. 2009.
- 19. Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб.: СППДТС. 2002.
- 20. Федоров А.Г. Международный коммерческий арбитраж: Учебное пособие. – М.: ?здательский Дом «Дашков и К». 2000.
- Сборники и статьи
- 1. Антонов ?.В., Ружицкая Н.В. Механизм разрешения международных коммерческих споров // Закон. 2008. № 1.
- 2. Асосков А.В. Практика Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ: пример обоснованного применения оговорки о публичном порядке // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 1.
- 3. Бардина М.П. Определение права, применимого к существу спора, в практике МКАС // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации: Сборник статей / отв. ред.: Комаров А.С. - М.: Спарк, 2002.
- 4. Голубок С., Булгаков ?. Главный критерий - эффективность // эж-ЮР?СТ. 2006. № 8.
- 5. Грибанов А.В. Обзор судебной практики «Оспаривание решений третейских судов и международного коммерческого арбитража» // Арбитражное правосудие в России. 2006. № 1-2 (июль, август).
- 6. Жильцов А.Н. Оспаривание решений международных коммерческих арбитражей в соответствии с российским законодательством // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 1.
- 7. Кандыба А. А. Обеспечительные меры и международный коммерческий арбитраж: Практический аспект // Московский журнал международного права. 2005. № 1 (57).
- 8. Карабельников Б.Р. Проблема публичного порядка при приведении в исполнение решений международных коммерческих арбитражей // Журнал российского права. 2001. № 8.
- 9. Карабельников Б.Р. Оговорка о публичном порядке в новейшей практике российских и зарубежных судов // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 3.
- 10. Костин А.А. Типовой закон ЮНС?ТРАЛ и российский закон о международном коммерческом арбитраже: сравнительно-правовой анализ // Сборник «Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража» / отв. ред. А.С. Комаров. – М.: Спарк, 2002.
- 11. Курочкин С.А. Нарушение публичного порядка как основание для отмены решений третейских судов, международных коммерческих арбитражей и отказа в их признании и приведении в исполнение // Третейский суд. 2008. № 4 (58).
- 12. Кужева Б.Х. Представление доказательств в международном коммерческом арбитраже // Третейский суд. 2008. № 4 (58).
- 13. Кульков М.А. Проблемы взаимодействия государственных и третейских судов // Третейский суд. 2008. № 3 (57).
- 14. Кульков М.А. Возможно ли применение в России обеспечительных мер в ходе ведения дела в зарубежном арбитраже? // Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / род ред. А.С. Комарова, С.Н. Лебедева, В.А. Мусина – СПб.: АНО «Редакция журнала третейский суд», 2007.
- 15. Лопатина Д.А. Обеспечительные меры в международном коммерческом арбитраже // Реклама и право. 2008. № 4.
- 16. Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58).
- 17. Махонин Ю., Петерс О. Признание и исполнение иностранных арбитражных решений и решений иностранных судов по экономическим спорам на территории РФ (Часть II) // Корпоративный юрист. 2008. № 8.
- 18. Марисин ?.Н., Аиткулов Т.Д. Новый российский регламент международного арбитража // Комментарий к Закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / под ред. А.С. Комарова, С.Н. Лебедева, В.А. Мусина – СПб.: АНО «Редакция журнала третейский суд», 2007.
- 19. Медведев ?.Г. Особенности доказывания при рассмотрении дел в международном коммерческом арбитраже // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 1.
- 20. Международный коммерческий арбитраж сегодня: современные проблемы и пути их преодоления. ?нтервью с Председателем МКАС при ТПП РФ А.С. Комаровым // Евразийский юридический журнал. 2009. № 11 (18).
- 21. Муранов А.?. Советское наследие в понятии «арбитраж» и его влияние на обязательства России перед ВТО применительно к сфере оказания платных юридических услуг: неточность Министерства экономического развития и торговли России // Третейский суд. 2008. № 1.
- 22. Муранов А.?. Последствия вступления в силу АПК РФ 2002 г. для международного коммерческого арбитража в России // Московский журнал международного права. 2003. № 3 (июль-сентябрь).
- 23. Мусин В.А. Меры по обеспечению иска, предъявляемого в третейском суде // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате. – СПб.: СПбТПП, 2001.
- 24. Мусин В.А. О взаимоотношениях арбитражных и третейских судов. // Арбитражные споры. 2004. № 1 (25).
- 25. Мусин В.А. Рассмотрение споров о праве собственности на недвижимость третейскими судами // Арбитражные споры. 2005. № 3 (31).
- 26. Нешатаева Т.Н. Суд и арбитраж: историческая взаимосвязь и современное взаимодействие // Третейский суд. 2005. № 1 (37).
- 27. Никифоров ?.В. Типовой закон о международном коммерческом арбитраже: новые статьи // Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / под ред. А.С. Комарова, С.Н. Лебедева, В.А. Мусина – СПб.: АНО «Редакция журнала третейский суд», 2007.
- 28. Орлов А.В., Юшкарев ?.Ю. Дела о признании и принудительном исполнении решений иностранных государственных судов и третейских судов в практике Арбитражного суда Калининградской области // Третейский суд. 2009. № 5 (65).
- 29. Петросян Р.А. Применение Регламента МКАС в сочетании с Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации: Сборник статей / отв. ред.: Комаров А.С. - М.: Спарк, 2002.
- 30. Попондопуло В.Ф., Скородумов Е.А. ?сполнение решений третейский судов и возникающие в связи с этим проблемы // Третейский суд при Санкт-Петербургской ТПП. – СПб.: СПбТПП, 2001.
- 31. Приходько ?.А., Приходько А.?. Регистрация прав на недвижимое имущество в соответствии с решением третейского суда / Комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 12 мая 2009 г. № 17373/08 // Вестник ВАС РФ. 2010. № 9.
- 32. Рожкова М.А. К вопросу о месте института третейского разбирательства в системе российского права // Третейский суд. 2009. № 5 (65).
- 33. Севастьянов Г.В. Подведомственность третейскому суду споров о недвижимом имуществе: современное состояние проблемы // Закон. 2008. № 1.
- 34. Скворцов О.Ю. Рассмотрение третейскими судами споров о правах на недвижимость: правовая политика и юридическая практика // Вестник ВАС РФ, 2007. № 1.
- 35. Хвалей В. Как убить арбитражное соглашение // Третейский суд. 2003. № 5.
- 36. Ярков В.В. Оспаривание решения международного коммерческого арбитража // Закон. 2008. № 1.
- Авторефераты диссертаций
- 1. Карабельников Б.Р. Нью-Йоркская конвенция 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений: Проблемы теории и практики применения: Автореф. дисс…..канд. юрид. наук. - М., 2001. С. 4.
- 2. Петров М.В. Взаимодействие государственного суда и международного коммерческого арбитража: Автореф. дисс…канд. юрид. наук. - СПб., 2003. С. 22.
- ?нтернет-ресурсы
- 1. ?нтернет-конференция Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации В.Ф. Яковлева «10 лет арбитражным судам России» 20 февраля 2002 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://www.garant.ru/action/conference/10171/
- 2. ?нтернет-интервью с Председателем МКАС при ТПП РФ А.С. Комаровым «Международный арбитраж: роль в развитии международной торговли и инвестиционного сотрудничества». 16 октября 2007 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://www.garant.ru/action/interview/10250/
- 3. ?нтернет-интервью с председателем МКАС при ТПП РФ Комаровым А.С. «Практика разрешения споров в Международном коммерческом арбитражном суде: сегодняшний день и перспективы». 7 мая 2009 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://base.garant.ru/5744091/
- 4. Канашевский В.А. Определение применимого права в практике международного коммерческого арбитража // Юридический центр: http://juristmoscow.ru/adv_rek/1100/
- 5. Сабирова М.Ф., Сирота Е.Г. Особенности рассмотрения дел об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов // Сибирский третейский суд: http://sts.arbitrage.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=13&Itemid=13.
- 6. Приказ Торгово-промышленной палаты РФ от 18 октября 2005 года № 76 «О Регламенте Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» // Сборник нормативных документов и справочных материалов МКАС при ТПП РФ, Москва, 2007 (c изм. и доп., внесенными Приказом ТПП РФ от 23 июня 2010 г. № 28 // http://www.tpprf-mkac.ru/ru/lregl/reglrus).
- 7. Приказ Торгово-промышленной палаты РФ от 21 декабря 2006 г. N 93 «О Регламенте Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» // http://www.tpprf-arb.ru/ru/2010-01-13-20-23-47/makregl.
[1] Попондопуло В.Ф., Скворцов О.Ю. Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных статей. Выпуск 5 – «Волтерс Клувер», 2005 г.
[2] Учредителями некоммерческого партнерства «Российский Центр содействия третейскому разбирательству» являются Торгово-промышленная палата Российской Федерации, Московская торгово-промышленная палата, Юридический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, Московская государственная юридическая академия // РЦСТР: http://www.arbitrage.spb.ru/Centr/
[3] По материалам всероссийской переписи третейских судов (организованной редакцией журнала «Третейский суд» в 2003 году): по состоянию на 22.09.2010 г. в переписи приняли участие 285 третейских судов из 64 субъектов Российской Федерации // http://www.arbitrage.spb.ru/sud/SPISOKTS/spisokts.html
[4] Ст. 1 Соглашения о сотрудничестве между Торгово-промышленной палатой Российской Федерации и Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации (Москва, 8 апреля 2003 г.) // Сайт МКАС при ТПП РФ: http://www.tpprf-mkac.ru
[5] Центр арбитража и посредничества. Сотрудничество: http://www.tpprf-arb.ru/ru/2010-01-13-20-37-26/centercoll
[6] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 27.12.2009, с изм. от 08.05.2010) // СЗ РФ. 1994. № 32. Cт. 3301.
[7] Сухадольский Г.А. Преимущества разрешения экономических споров с участием третейских судов // Налоги (газета). 2009. № 2.
[8] Haeger W. Schiedsgerichte für Rechtsstreitigkeiten der Handelswelt. B., 1910. S. 46.
[9] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007.
[10]Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. М., 2001. С. 139 – 140.
[11] Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965. С. 23.
[12] Там же. С. 31.
[13] Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Ч. 3. Арбитраж. М., 1961. С. 63.
[14] Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 66.
[15] Волков А.Ф. Торговые третейские суды // Третейский суд. 2001. № 5/6. С. 90 – 93.
[16] Минаков А.?. Арбитражные соглашения и практика рассмотрения внешнеэкономических споров. М., 1985. С. 79.
[17] Курочкин С.А. Указ. соч.
[18] Виноградова Е.А. Правовые основы организации и деятельности третейского суда: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. С. 20.
[19] Там же. С. 20.
[20]Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 139 – 140.
[21] Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 11.
[22] Волков А.Ф. Торговые третейские суды // Третейский суд. 2001. № 5/6. С. 90 – 93; Rubellin-Devichi J. L'arbitrage: nature juridique: droit interne et droit international prive. P., 1965. О «деюридизации» арбитража и исключении его из сферы права см. также: David R. Arbitrage en droit compare // Revue international de droit compare. 1953. N 1. P. 15.
[23] Виноградова Е.А. Указ. соч. С. 20.
[24] Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 11.
[25] Новиков Е.Ю. Правовая природа третейского разбирательства // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002 - 2003. № 2 / под ред. В.В. Яркова. СПб., 2004. С. 312.
[26] Дубровина М.А. Международный коммерческий арбитраж в Швейцарии: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 11.
[27] Тарасов В.Н. Третейский процесс. СПб., 2002. С. 15.
[28] Там же. С. 17.
[29] Скворцов О.Ю. Проблемы третейского разбирательства предпринимательских споров в России // Автореф. дисс…д.ю.н. СПб, 2006. С. 4-5.
[30] Вицын А.?. Третейский суд по русскому праву: историко-догматическое рассуждение // Третейский суд. 1999. № 4 - 6. С. 98 – 99.
[31] Гусов К.Н. Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации. М.: Проспект, 2008.
[32] Балкаров А.Б. Арбитрабельность споров третейским судам в российской и зарубежной практике // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 3.
[33] Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965. С. 23.
[34] Процедура медиации на сегодняшний день урегулирована законодательно см.: Федеральный закон от 27.07.2010 N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» // СЗ РФ. 2010. № 31. Ст. 4162. Данный закон вступает в силу с 1 января 2011 г.
[35] Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (в ред. от 02.06.2009) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
[36] Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ (в ред. от 27.12.2009) «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
[37] Определение Конституционного Суда РФ от 13.04.2000 N 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению обращения Независимого арбитражного (третейского) суда при Торгово-промышленной палате Ставропольского края о проверке конституционности статьи 333 ГК Российской Федерации» // СПС Консультант Плюс (документ опубликован не был)
[38] См.: Комаров В.В. Международный коммерческий арбитраж. Харьков: Основа, 1995; Воложанин В.П. Больше внимания третейским судам // Советская юстиция. 1968. № 5. С. 11.
[39] См.: Кузнецов Н.В. Вправе ли субъекты Российской Федерации принимать Закон «О третейском суде субъекта Федерации»? // Альтернативные способы разрешения правовых конфликтов. Саратов, 2000. С. 28-29.
[40] См.: Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Под ред. А.Л. Маковского и Е.А. Суханова. М.: Статут, 2003. С. 118; Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М.: ВолтерсКлувер, 2005.
[41] Попондопуло В.Ф. Система общественных отношений и их правовые формы (к вопросу о системе права) // Правоведение. № 4. С. 78-101.
[42] Волков А.Ф. Торговые третейские суды. СПб, 1913 г.
[43] Постановление Верховного Совета РСФСР «О концепции судебной реформы в РСФСР» от 24 октября 1991 г. № 1801-1 / ВВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.
[44] Закон РФ «О Международном коммерческом арбитраже» от 07.07.1993 №5338-1 (в ред. ФЗ от 03.12.2008 № 250-ФЗ) // РГ. 14 авг. 1993. № 156.
[45] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (ред. от 27.12.2009, с изм. от 08.05.2010) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
[46] Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 30.04.2010) // СЗ РФ.2002. № 30. Cт. 3012.
[47] Федеральный закон от 5 мая 1995 г. № 71-ФЗ «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» (в ред. от 01.12.2007 № 310-ФЗ, от 08.05.2009, № 93-ФЗ) // СЗ РФ.2002. № 30. Cт. 3013.
[48] Постановление Верховного Совета РФ от 24 июня 1992 года № 3115-1 «Об утверждении Временного положения о третейском суде для разрешения экономических споров» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. 30 июля. № 30. Ст. 1790.
[49] Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов. М., 2003. С. 9-10.
[50] Андреева Т. Некоторые комментарии к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Хозяйство и право. 2003. № 1. С. 21-26.
[51] Морозов М.Э., Шилов М.Г. Правовые основы третейского разбирательства. Новосибирск, 2002. С. 18.
[52] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. Волтерс Клувер, 2007. С. 110.
[53] Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.). Для СССР Конвенция вступила в силу с 22 ноября 1960 г. // Вестник ВАС РФ. 1993. № 8.
[54] Зайцев А.?. Возможно ли выполнить на практике нормативные требования к третейским судьям // Третейский суд. 2002. № 5/6.
[55] Зайцев А.?. Диспозитивность – основополагающий принцип третейского судопроизводства // Третейский суд. 2000. № 1.
[56] Морозов М.Э., Шилов М.Г. Указ.соч. С. 18.
[57] Зайцев А.?. Комментарий к главе 46 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5.
[58] Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов. М., 2003.
[59] Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов (автор главы Виноградова Е.А.). М., 2003. С. 86.
[60] Тарасов В.Н. Третейский процесс. СПБ., 2002. С. 18.
[61] Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов. СПб, 2002. С. 12.
[62] Курочкин С.А. Указ. соч. С. 110.
[63] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы, тенденции, перспективы. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 112.
[64] Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ) // РГ. 1993. 25 дек. № 237.
[65] Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // РГ. 1996. 13 авг. № 152.
[66] Морозов М.Э., Шилов М.Г. Указ. соч. С. 19.
[67] Энгельман ?.Е. Курс русского гражданского судопроизводства / Юрьев, 1912.
[68] Шерстюк В.М. Новые положения третьего Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. М., 2003. С. 4; Шерстюк В.М. Развитие принципов арбитражного процессуального права. М., 2004. С. 9.
[69] См. например: Каллистратова Р.Ф. Альтернативное судопроизводство для разрешения экономических споров // Судебная система России. М., 2000. С. 252-253; Цыганова Е.М. Преимущества и принципы третейского разбирательства // Что такое третейский суд: Сб. научно-популярных статей / Сост. Н.Р. Рубина, Г.В. Севастьянов, В.Н. Тарасов. СПб., 2000. С. 17; Морозов М.Э., Шилов М.Г. Процессуальные вопросы третейского разбирательства в России // Третейский суд. 2000. № 3. С. 29-30; Лебедев К.К. Совершенствование процедуры третейского разбирательства на современном этапе // Третейский суд. 2002. № 3/4. С. 210; Виноградова Е.А. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации». С. 13; Герасимова Е.С. Неюрисдикционные формы защиты прав инвесторов. Компенсационные и иные фонды СРО // Формы защиты прав инвесторов в сфере рынка ценных бумаг / Под ред. проф. М.К. Треушникова. М., 2000. С. 176-177; Цыганова Е.М. Преимущества и принципы третейского разбирательства. С. 17; Толпакова Н.Н., Бойко А.Н. Основные начала третейского разбирательства // Развитие альтернативных форм разрешения правовых конфликтов: Сб. научных статей. Ч. 2 / Под ред. М.В. Немытиной. Саратов, 2000. С. 110; Баймолдина З.Х. О третейском судопроизводстве в Республике Казахстан // Право и государство. 2000. № 3; Мингазов Л.Х. Новый закон о третейских судах в Российской Федерации и перспективы развития и совершенствования третейского разбирательства // Третейский суд. 2003. № 4 (28). С. 134.
[70] См.: например: Семеняко М.Е. Повышение эффективности процедур альтернативного разрешения споров в гражданском судопроизводстве // Адвокатская практика. 2009. № 6. С. 8-12; Стрельцова Е.Г. Приглашение к дискуссии // Юридическое образование и наука. 2009. № 4. С. 39-47.
[71] См.: Опредление Арбитражного суда РФ г. Москвы от 16.08.2004 № А40-48558/03-45-211 // СПС Консультант плюс.
[72] Курочкин С.А. Понятие и система принципов третейского разбирательства // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 11.
[73] Цыганова Е.М. Преимущества и принципы третейского разбирательства // Что такое третейский суд? - СПб., 2000; Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007; Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб., 2002.
[74] См.: Виноградова Е.А. О судебно-арбитражной практике рассмотрения исков о расторжении соглашений о передаче споров на рассмотрение третейских судов // Третейский суд. 2000. № 6. С. 13; Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб., 2002. С. 52.
[75] ?нтересно заметить, что нелегитимные третейские суды (в рамках нашей классификации) чаще всего являются судами ad hoc.
[76] Например, Постоянно действующий третейский суд при Межрегиональной ассоциации предпринимателей // http://www.sud.interall.ru/; Петербургский международный коммерческий арбитраж, учрежденный Санкт-Петербургским Фондом защиты инвестиций // http://www.pravocom.spb.ru/ и др.
[77] МКАС и МАК при ТПП РФ учреждены в силу Закона РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже».
[78] В 1993 году в силу Указа Президента «Об информационных гарантиях для участников избирательной компании 1993 года» был образован Третейский информационный суд. Особенностью данного суда помимо срока существования являлось и то, что список третейских судей утверждался непосредственно Президентом РФ.
[79] К межгосударственным третейским судам можно, например, отнести Экономический суд СНГ, Международный суд в Гааге и т.п.
[80] Третейский информационный суд был образован на период избирательной кампании 1993 года Указом Президента РФ от 29.10.1993 N 1792 «Об информационных гарантиях для участников избирательных кампаний 1993 года» // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 44. Ст. 4196. Указом Президента РФ от 10 января 2003 г. N 19 настоящий Указ признан утратившим силу.
[81] Котельников А.Г. Негативные последствия заключения арбитражного соглашения // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 8. С. 39.
[82] Кудрявцева Е.В. Оспаривание решений третейских судов // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 48.
[83] Ярков В.В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. Екатеринбург, 1992. С. 112.
[84] Федеральный закон РФ от 24.07.2002, № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.
[85] Ст. 7 Закона РФ от 7 июля 1993 г. №5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» // РГ. 1993. 14 авг.
[86] Ст. 2 Типового закона ЮНС?ТРАЛ «О международном торговом арбитраже», 1985 г.
[87] Гетьман-Павлова ?.В. Международное частное право: Учебник. - М.: ?зд-во Эксмо, 2005. С. 557.
[88] Лукашук ?.?. Процедура установления недействительности и прекращения действия международных договоров // Внешнеторговое право. 2006. № 1. С. 21.
[89] Ануров В.Н. Актуальные проблемы международного коммерческого арбитража. М., 2004. С. 216.
[90] Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж. СПб., 2001. С. 94.
[91] Гражданский процесс / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2001.
[92] Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации / Сост. Г.В. Севастьянов. – СПб.: АНО «Редакция журнала «Третейский суд», 2009. С. 172.
[93] Там же. С. 173.
[94] Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 № 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
[95] Котельников А.Г. Негативные последствия заключения арбитражного соглашения // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 8. С. 39.
[96] Щеглов В.Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966.
[97] ?оффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // ?збранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 525.
[98] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М., Волтерс Клувер, 2010. С. 37.
[99] Волков А.Ф. Торговые третейские суды. ?сторико-догматическое исследование. СПб., 1913. С. 173.
[100] Дювернуа Н.Л. ?сточники права и суд в Древней Руси: опыты по истории русского гражданского права / Предисловие канд. юрид. наук А.В. Коновалова. СПб., 2004. С. 327.
[101] Ст. ст. 2, 27 Федерального закона РФ от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.
[102] Немчинов Н.В. Адвокат как представитель в третейском суде по рассмотрению экономических споров (правовые основания и полномочия) // Третейский суд. 2002. № 5/6. С. 117-118.
[103] Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г.А. Жилина. М., 2003. С. 153-154 (автор комментария - В.В. Калинин).
[104] Быков А.Г. Обзор практики при Торгово-промышленной палате Российской Федерации и при Федеральной контрактной корпорации «Росконтракт»: процессуальные вопросы и применение норм материального права // Первая Всероссийская конференция о третейском разбирательстве споров. Перспективы развития. Практика. ?сполнение решений. М., 1999. С. 49.
[105] Виноградова Е.А. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2003. N 2 (26). С. 13 (комментарий к ст. 18).
[106] Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации. С. 181.
[107] Там же. С. 182.
[108] Морозов М.Э. Год в законе или один год действия закона «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2004. № 1 (31). С. 32.
[109] Зыкин ?.С. Статус арбитра в международном коммерческом арбитраже // Третейский суд. 2003. № 1. С. 88.
[110] Зайцев А.?. Проблемные аспекты третейского судопроизводства в России. Саратов, 2007.
[111] Основания для прекращения полномочий предусмотрены ст. 14 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», п. 2 ст. 17 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», абз. 5 ст. 12 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, пп. «в» и «г» п. 1 ст. 43 Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» и др.
[112] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005.
[113] Васильев Е.А. Формирование состава арбитража. Квалификация арбитров // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. М., 2002. С. 53.
[114] Зайцев А.?. Третейское судопроизводство России: автореф. дисс. … канд.юрид.наук. Саратов, 2004. С. 7.
[115] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 87.
[116] Скворцов О.Ю. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации». М., 2003. С. 140.
[117] Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973.
[118] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005. С. 383.
[119] Скворцов О.Ю. Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации». М., 2003. С. 21.
[120] Курочкин С.А. Подведомственность дел третейским судам // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2002-2003. № 3. С. 326-328.
[121] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. М., 2005. С. 433.
[122] Зайцев А.?. третейское судопроизводство России: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2004.
[123] Постановление ФАС Центрального округа от 28.04.2006 по делу № А35-12915/05-С17.
[124] Балкаров А. Б. Арбитрабельность споров третейским судам в российской и зарубежной практике // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 3. С. 12-14.
[125] Клеандров М.?. Прошлое третейских судов по разрешению экономических споров // Третейский суд. 2000. № 5. С. 14.
[126] Третейское разбирательство в Российской Федерации: учебное пособие / Под ред. О.Ю. Скворцова. – М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 200.
[127] Лебедев С.Н. Международный торговый арбитраж. М., 1965. С. 22-23.
[128] См.: Фархтдинов Я.Ф. Место третейских судов в системе органов по защите нарушенных или оспоренных гражданских прав // Третейский суд. 2001. № 5/6. С. 35.
[129] Дубровина М.А. Международный коммерческий арбитраж в Швейцарии: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. - М., 2001. С. 11.
[130] Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации. С. 198.
[131] Зайцев А.?., Кузнецов Н.В., Савельева Т.А. Негосударственные процедуры урегулирования правовых споров: Учеб. пособие. Саратов, 2000. С. 114.
[132] Балашов А.Н., Зайцев А.?., Зайцева Ю.А. Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие. – «ЗАО Юстицинформ». 2008.
[133] Хрестоматия альтернативного разрешения споров: Учебно-методические материалы и практические рекомендации. С. 202.
[134] Ст. 33 Федерального закона РФ от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.
[135] Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3019.
[136] Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
[137] Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // СЗ РФ 2002. № 30. Ст. 3012.
[138] Кононенко Ю.А. Правоприменительная деятельность третейских судов в Российской Федерации // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 3 (16). С. 212.
[139] Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом»: http://www.rosatom.ru/wps/wcm/connect/rosatom/rosatomsite/partnership/intermediate_court/ogovorka/
[140] ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. № 96 // Российская бизнес-газета.28 февраля 2006 г. № 8.
[141] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. – М.: Волтерс Клувер. 2005. C. 547.
[142] Дело № А05-5100/2005-23 // Архив Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа за 2005 г
[143] Гуев А.Н. Постатейный комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ. - 1 изд. - Система ГАРАНТ, 2009.
[144] Зайцев А.?., Филимонова М.В., Комментарий к Федеральному закону от 24 июля 2002 г. № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации». М.- Система ГАРАНТ, 2009.
[145] Шевченко Т.В. К вопросу о самостоятельности третейских судов // Юридический аналитический журнал. 2005. № 3-4 (15-16). С. 117.
[146] Никифоров В.А. Третейские суда на Руси // Российский внешнеэкономический вестник. 2007. № 7. С. 75.
[147] Там же. C. 76.
[148] Рассказов О.Л. Особенности развития предпринимательских отношений в пореформенный период // Юристъ – Правоведъ. 2008. № 6. С. 76.
[149] Балашов А.Н., Зайцев А.?., Зайцева Ю.А. Третейское судопроизводство в Российской Федерации: учебное пособие. - М.: Система «Гарант». 2010.
[150] Высший арбитражный суд РФ. Таблица основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерации в 2006 - 2009 гг., первом полугодии 2010 года.// http://www.arbitr.ru
[151] Скворцов О.Ю. Указ. соч. C. 591.
[152] Федеральный закон от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» // СЗ РФ от 8 октября 2007 г. № 41. Ст. 4849.
[153] Дело А05-13004/2008 // Архив Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа за 2009 г.
[154] Рыжаков А.П. Постатейный комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. - Система ГАРАНТ, 2009.
[155] Романова Ю.А. Место производства по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 308. С. 107.
[156] Закон РФ от 7 июля 1993 г. № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» // РГ. 1993.14 авг.
[157] Дмитриева Г.К. Международный коммерческий арбитраж. Учебно-практическое пособие. М., 1997. С. 16; Николюкин С.В. Международный коммерческий арбитраж. - Юстицинформ, 2009; Зайцев А.?., Захарьящева ?.Ю., Балашова ?.Н., Балашев А.?. Альтернативное разрешение споров: учебно-методический комплекс / под ред. А.?. Зайцева. – М.: Экзамен, 2007. С. 24.
[158] Федоров А.Г. Международный коммерческий арбитраж: Учебное пособие. – М.: ?здательский Дом «Дашков и К». 2000. С. 6.
[159] Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т. – М.: Спарк, 2002. С. 939.
[160] Антонов ?.В., Ружицкая Н.В. Механизм разрешения международных коммерческих споров // Закон. 2008. № 1.
[161] Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных законами от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ и от 30 декабря 2008 г. N 7-ФКЗ) // РГ. 1993. 25 дек. № 237; Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
[162] Федеральный конституционный закон от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 18. Ст. 1589.
[163] Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. № 32. Ст. 1240.
[164] См. подробнее: Муранов А.?. Советское наследие в понятии «арбитраж» и его влияние на обязательства России перед ВТО применительно к сфере оказания платных юридических услуг: неточность Министерства экономического развития и торговли России // Третейский суд. 2008. № 1. С. 6-9.
[165] ?нтернет-конференция Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации В.Ф. Яковлева «10 лет арбитражным судам России» 20 февраля 2002 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://www.garant.ru/action/conference/10171/
[166] Решение МКАС при ТПП РФ от 22 января 2008 г. по делу № 76/2008 / Розенберг М.Г. ?з практики Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации за 2008 год // Хозяйство и право. 2009. № 4. С. 113-122.
[167] Решение МКАС при ТПП РФ от 29 мая 2002 г. по делу N 11/2001; Решение МКАС при ТПП РФ от 6 сентября 2002 г. по делу N 217/2001 / Астанина О.Н. Значение арбитражного соглашения при определении компетенции арбитражного суда, рассматривающего спор с участием иностранных юридических лиц // Право и экономика. 2005. № 5.
[168] Решение МКАС при ТПП РФ от 10 сентября 2002 г. по делу N 3/2002 / Девяткин К.?., Добрянская Н.Л., Синильщикова Е.Н. Аналитический обзор практики Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ за 2002-2007 годы // Третейский суд. 2008. № 3(65). С. 61.
[169] Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.
[170] Согласно ч. 5 ст. 230 АПК РФ в арбитражные суды РФ могут быть оспорены арбитражные решения иностранных арбитражей, если это предусмотрено международным договором и при принятии арбитражного решения были применены нормы российского законодательства.
[171] Муранов А.?. Последствия вступления в силу АПК РФ 2002 г. для международного коммерческого арбитража в России // Московский журнал международного права. 2003. № 3 (июль-сентябрь).
[172] Конвенция о мирном решении международных столкновений (Гаага, 18 октября 1907 г.) Конвенция вступила в силу 26 января 1910 г. Конвенция вступила в силу для СССР 7 марта 1955 г. // Сборник «Действующее международное право» Т. 1.
[173] Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву (Монтего-Бей, 10 декабря 1982 г.) // СЗ РФ. 1997. № 48. Ст. 5493.
[174] Протокол II к Международной конвенции по предотвращению загрязнения с судов 1973 г. Арбитраж (Лондон, 2 ноября 1973 г., с изм. и доп. от 17 февраля 1978 г.). Российская Федерация является участником настоящей Конвенции с поправками от 1978 г. // СПС Гарант (текст Конвенции официально опубликован не был).
[175] Соглашение о статусе Экономического Суда Содружества Независимых Государств от 6 июля 1992 г. Соглашение вступило в силу для Российской Федерации 23 октября 1992 г. // Вестник ВАС РФ. 1992. № 1, Стр. 118.
[176] Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже (Женева, 21 апреля 1961 г.). Конвенция ратифицирована Указом Президиума ВС СССР от 14 мая 1962 г. // Ведомости ВС СССР. 1964. № 44. Ст. 485.
[177] Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.). Для СССР Конвенция вступила в силу с 22 ноября 1960 г. // Вестник ВАС РФ. 1993. № 8.
[178] Карабельников Б. Р. Нью-Йоркская конвенция 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений: Проблемы теории и практики применения: Автореф. дис…..к. ю. н. - М., 2001. С. 4.
[179] Арбитражный процесс: Учебник / Отв. ред. В.В. Ярков. М., 2003. С. 741; Жильцов А.Н. Оспаривание решений международных коммерческих арбитражей в соответствии с российским законодательством // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 1. С. 19.
[180] Дело КГ-А40/938-99 (А40-404232/98-8-559) / П. 3 Обзора судебной практики Федерального арбитражного суда Московского округа по рассмотрению дел с участием иностранных лиц (утв. постановлением Президиума Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 мая 2000 г.) // Вопросы правоприменения. Судебно-арбитражная практика Московского региона. 2000. № 2.
[181] Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 г.). Соглашение вступило в силу, в том числе для Российской Федерации, 19 декабря 1992 г. // Вестник ВАС РФ. 1992. № 1.
[182] Данный вопрос будет освещен более подробно при рассмотрении проблем оспаривания решений международных коммерческих арбитражей, их признания и принудительного исполнения.
[183] Конвенция о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества (Москва, 26 мая 1972 г.), ратифицирована Верховным Советом СССР 15 мая 1973 г. // Ведомости ВС СССР. 1973. № 18. Ст. 227.
[184] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. – «Волтерс Клувер», 2005 г. С. 89-90.
[185] Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2002. 29 июля. № 30. Ст. 3019.
[186] Комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» / Отв. ред. Маковский А.Л., Суханов Е.А. – М.: Статут, 2003. С. 5.
[187] Типовой закон ЮНС?ТРАЛ о международном торговом арбитраже (принят ЮНС?ТРАЛ 21 июня 1985 г.). Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1985 г. N 40/72 «Типовой закон Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли о международном торговом арбитраже» // Док. ООН А/40/17. Прилож. I (Веб-сайт ООН: http://www.un.org/russian/documen/convents/ml-arb-r.pdf).
[188] Костин А.А. Типовой закон ЮНС?ТРАЛ и российский закон о международном коммерческом арбитраже: сравнительно-правовой анализ // Сборник «Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража» / Отв. ред. А.С. Комаров. – М.: Спарк, 2002. С. 89.
[189] Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. - Волтерс Клувер, 2005 г. С. 85-86; Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб.: СППДТС. 2002. С. 37.
[190] Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
[191] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – «Волтерс Клувер», 2007. С. 105.
[192] Скворцов О.Ю. Указ. соч. С. 83.
[193] Поздняков В.С. Международный коммерческий арбитраж в Российской Федерации - М.: Межд. Центр финансово-экономического развития, 1996. С. 14; Петросян Р.А. Применение Регламента МКАС в сочетании с Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации: Сборник статей / Отв. ред.: Комаров А.С. - М.: Спарк, 2002. С. 98; Рожкова М.А. К вопросу о месте института третейского разбирательства в системе российского права // Третейский суд. 2009. № 5 (65). С. 60-66.
[194] Приказ Торгово-промышленной палаты РФ от 18 октября 2005 года № 76«О Регламенте Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» // Сборник нормативных документов и справочных материалов МКАС при ТПП РФ, Москва, 2007 (c изм. и доп., внесенными Приказом ТПП РФ от 23 июня 2010 г. № 28 // http://www.tpprf-mkac.ru/ru/lregl/reglrus); Приказ Торгово-промышленной палаты РФ от 21 декабря 2006 г. N 93 «О Регламенте Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации» // http://www.tpprf-arb.ru/ru/2010-01-13-20-23-47/makregl (текст приказа официально опубликован не был).
[195] Голубок С., Булгаков ?. Главный критерий - эффективность // эж-ЮР?СТ. 2006. № 8.
[196] Марисин ?.Н., Аиткулов Т.Д. Новый российский регламент международного арбитража // Комментарий к Закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / Под ред. А. С. Комарова, С. Н. Лебедева, В. А. Мусина. С. 373.
[197] Николюкин С.В. Посреднические договоры. - Юстицинформ, 2010 г.
[198] Арбитражный регламент ЮНС?ТРАЛ (принят ЮНС?ТРАЛ 28 апреля 1976 г.), одобрен Резолюцией 31/98 Генеральной ассамблеи ООН от 15 декабря 1976 г. // Сборник нормативных документов и справочных материалов МКАС при ТПП РФ – М., 2007.
[199] Арбитражный Регламент Европейской экономической комиссии ООН от 20 января 1966 г. Подготовлен Специальной рабочей группой по арбитражу Комитета по развитию торговли Европейской экономической комиссии ООН // United Nations, document E/ECE/625/Rev. 1; E/ECE/TRADE 81/Rev. 1, 20 January 1966 (текст Регламента официально опубликован не был). СПС Гарант.
[200] Резолюция Генеральной Ассамблеи от 15 декабря 1976 г. N 31/98 «Арбитражный регламент Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли» // Сборник нормативных документов и справочных материалов МКАС при ТПП РФ – М., 2007.
[201] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 мая 2004 г. N КГ-А40/4042-04-П // СПС Гарант.
[202] Тарасов В.Н. Третейский процесс: Учебное пособие. СПб.: СППДТС. 2002. С. 38.
[203] Коммерческое (предпринимательское) право: учеб.: в 2 т. Т. 1. - 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. В.Ф. Попондопуло. – «Проспект», 2009.
[204] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – «Волтерс Клувер», 2007. С. 108.
[205] Канашевский В.А. Определение применимого права в практике международного коммерческого арбитража // Юридический центр: http://juristmoscow.ru/adv_rek/1100/
[206] Бардина М.П. Определение права, применимого к существу спора, в практике МКАС // Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража. К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации: Сборник статей / Отв. ред.: Комаров А.С. - М.: Спарк, 2002. С. 20.
[207] ?нтернет-интервью с председателем Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации Комаровым А.С. «Практика разрешения споров в Международном коммерческом арбитражном суде: сегодняшний день и перспективы». 7 мая 2009 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://base.garant.ru/5744091/
[208] Решение МКАС при ТПП РФ N 51/2006 от 01.12.2006 / Трикоз Е.Н. Обзор решений МКАС при ТПП РФ и Европейского Суда по правам человека // Арбитражное правосудие в России. 2007. № 10.
[209] Решение по делу 107/2002 от 16.02.2004 / Розенберг М.Г. Необходимость доказывания существования торгового обычая // эж-ЮР?СТ. 2005. № 27 (июль).
[210] Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 сентября 2009 г. N 9899/09 // СПС Гарант.
[211] Николюкин С.В. Международный коммерческий арбитраж. - М.: Юстицинформ, 2009.
[212] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 сентября 2008 г. N 4525/08 // Вестник ВАС РФ. 2009. № 2.
[213] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 8 декабря 2005 г. N КГ-А40/11244-05 // СПС Гарант.
[214] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – «Волтерс Клувер», 2007. С. 158.
[215] ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // Вестнике ВАС РФ. 1998. № 4.
[216] Хвалей В. Как убить арбитражное соглашение // Третейский суд. 2003. № 5. С. 48; Николюкин С.В. Международный коммерческий арбитраж. - М.: Юстицинформ, 2009; Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. - Волтерс Клувер, 2005 г. С. 339-341.
[217] Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 23 октября 2009 г. N А56-45732/2008 // СПС Гарант.
[218] Кудрявцев Е.В. Арбитражный процесс: учебник для юридических вузов / Под ред. проф. М.К. Треушникова и проф. В.М. Шерстюка. М., 2000. С. 451.
[219] Зайцев А.?., Захарьящева ?.Ю., Балашова ?.Н., Балашев А.?. Альтернативное разрешение споров: учебно-методический комплекс / Под ред. к.ю.н. А.?. Зайцева. – М.: Экзамен, 2007. С. 99.
[220] ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 3.
[221] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический / Под. ред. А. С. Комарова, С. Н. Лебедева, В. А. Мусина / Сост. Г. В. Севастьянов. – СПб.: АНО «Редакция журнала «Третейский суд», 2007. С. 29. (автор комментария Мусин В.А.).
[222] Там же.
[223] Николюкин С.В. Международный коммерческий арбитраж. – М.: Юстицинформ, 2009.
[224] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический. С. 27.
[225] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический. С. 27-28.
[226] См. подробнее: Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 68-72.
[227] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 31 июля 2008 г. N КГ-А40/6468-08 // СПС Гарант.
[228] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 августа 2005 г. N КГ-А40/5892-05 // СПС Гарант.
[229] Скворцов О.Ю. Комментарий к информационному письму Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» (Наиболее актуальные вопросы предпринимательской деятельности. Комментарии судебной практики ВАС РФ. / Отв. ред. Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова). - Система ГАРАНТ. 2009.
[230] Любомудров Д.А. Указ. соч. С. 72.
[231] Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс: Учеб. пособие. - М.: Дело, 2001. С. 122.
[232] Лопатина Д.А. Обеспечительные меры в международном коммерческом арбитраже // Реклама и право. 2008. № 4. C. 35.
[233] См. подробнее: Кульков М.А. Возможно ли применение в России обеспечительных мер в ходе ведения дела в зарубежном арбитраже? // Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже». С. 402-407; Кульков М.А. Проблемы взаимодействия государственных и третейских судов // Третейский суд. 2008. № 3 (57) С. 131-132; Кандыба А. А. Обеспечительные меры и международный коммерческий арбитраж: Практический аспект // Московский журнал международного права. 2005. № 1 (57). С. 247-260; Махонин Ю., Петерс О. Признание и исполнение иностранных арбитражных решений и решений иностранных судов по экономическим спорам на территории РФ (Часть II) // Корпоративный юрист. 2008. № 8.
[234] П. 33 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 12.
[235] Мусин В.А. Меры по обеспечению иска, предъявляемого в третейском суде // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате. – СПб.: СПбТПП, 2001. С. 57.
[236] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже». С. 49.
[237] ?нформационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 июля 2004 г. N 78 «Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер» // Вестник ВАС РФ. 2004. № 8.
[238] Постановление Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. N 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 12.
[239] Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 7 мая 2009 г. N 09АП-6183/2009 (Номер дела в первой инстанции: А40-7/09-ОТ-52) // СПС Гарант.
[240] Кульков М.А. Возможно ли применение в России обеспечительных мер в ходе ведения дела в зарубежном арбитраже? // Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже». С. 403.
[241] Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. М.: БЕК, 2003. С. 243.
[242] Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 4 декабря 2006 г. N 61/33 «Пересмотренные статьи Типового закона Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли о международном торговом арбитраже и рекомендация относительно толкования пункта 2 статьи II и пункта 1 статьи VII Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, совершенной в Нью-Йорке 10 июня 1958 года» // Док. ООН: A/RES/61/63: http://www.uncitral.org/pdf/russian/texts/arbitration/NY-conv/a61-33-r.pdf.
[243] Пояснительная записка Секретариата Комиссии Организации Объединенных Наций по праву международной торговли (ЮНС?ТРАЛ) к Типовому закону о международном торговом арбитраже 1985 года с изменениями, принятыми в 2006 году // Официальное издание ООН. Вена. 2008. С. 24.
[244] Никифоров ?.В. Типовой закон о международном коммерческом арбитраже: новые статьи // Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже». С. 393.
[245] Статья 17 J раздела 5 («Обеспечительные меры, предписываемые судом») Типового закона о международном торговом арбитраже 1985 года с изменениями, принятыми в 2006 году // Официальное издание ООН. Вена. 2008. С. 14.
[246] ?нтернет-интервью с Председателем МКАС при ТПП РФ А.С. Комаровым «Международный арбитраж: роль в развитии международной торговли и инвестиционного сотрудничества». 16 октября 2007 г. // ?нформационно-правовой портал «Гарант»: http://www.garant.ru/action/interview/10250/
[247] Кужева Б.Х. Представление доказательств в международном коммерческом арбитраже // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 111; Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже». С. 113.
[248] Международный коммерческий арбитраж сегодня: современные проблемы и пути их преодоления. ?нтервью с Председателем МКАС при ТПП РФ А.С. Комаровым // Евразийский юридический журнал. 2009. № 11 (18).
[249] Муранов А.?. Последствия вступления в силу АПК РФ 2002 г. для международного коммерческого арбитража в России // Московский журнал международного права. 2003. № 3 (июль-сентябрь).
[250] Медведев ?.Г. Особенности доказывания при рассмотрении дел в международном коммерческом арбитраже // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 1.
[251] Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. – «Волтерс Клувер», 2007. С. 25.
[252] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический (автор комментария к ст. 16 – Костин А.А.). С. 73.
[253] Коммерческое (предпринимательское) право: учеб.: в 2 т. Т. 1. - 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. В.Ф. Попондопуло. – «Проспект», 2009.
[254] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 июня 2009 г. N КГ-А40/4951-09 // СПС Гарант.
[255] Мусин В.А. О взаимоотношениях арбитражных и третейских судов. // Арбитражные споры. 2004. № 1 (25).
[256] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический (автор комментария к ст. 34 – Ярков В.В.). С. 150.
[257] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 марта 2004 г. N 15359/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. № 8.
[258] Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25 июля 2007 г. N А05-4274/2007 // СПС Гарант.
[259] Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический (автор комментария к ст. 34 – Ярков В.В.). С. 147.
[260] Там же. С. 148.
[261] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 20 января 2010 г. N КГ-А40/14626-09 по делу N А40-132368/09-68-1034 // СПС Гарант.
[262] Муранов А.?. Последствия вступления в силу АПК РФ 2002 г. для международного коммерческого арбитража в России // Московский журнал международного права. 2003. № 3 (июль-сентябрь).
[263] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2000 г. N 169пв-2000 // Бюллетень ВС РФ. 2001. № 4.
[264] Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
[265] Определение Конституционного Суда РФ от 26 октября 2000 г. N 213-О // СПС Гарант.
[266] Ярков В.В. Оспаривание решения международного коммерческого арбитража // Закон. 2008. № 1; Комментарий к закону Российской Федерации «О международном коммерческом арбитраже»: постатейный, научно-практический (автор комментария к ст. 34 – Ярков В.В.). С. 152.
[267] Сабирова М.Ф., Сирота Е.Г. Особенности рассмотрения дел об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов // Сибирский третейский суд: http://sts.arbitrage.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=13&Itemid=13; Грибанов А.В. Обзор судебной практики «Оспаривание решений третейских судов и международного коммерческого арбитража» // Арбитражное правосудие в России. 2006. № 1-2 (июль, август).
[268] Договор между СССР и Алжирской Народной Демократической Республикой о взаимном оказании правовой помощи (Алжир, 23 февраля 1982 г.). СССР ратифицировал настоящий Договор 14 ноября 1983 г. Договор вступил в силу 29 марта 1984 г. // Ведомости ВС СССР. 1984. № 15. Ст. 213.
[269] Договор между СССР и Народной Демократической Республикой Йемен о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (Москва, 6 декабря 1985 г.). Договор ратифицирован Президиумом ВС СССР 12 августа 1986 г. (Ведомости ВС СССР. 1986. № 38. Ст. 812) // Сборник международных договоров о взаимной правовой помощи по гражданским и уголовным делам - М.: Международные отношения, 1988.
[270] Договор о взаимном оказании правовой помощи между СССР и ?ракской Республикой (Москва, 22 июня 1973 г.). СССР ратифицировал настоящий Договор 17 декабря 1973 г. Договор вступил в силу 22 апреля 1974 г. Согласно письму М?Д РФ от 13 января 1992 г. N 11/Угп в качестве Стороны всех действующих международных договоров вместо Союза ССР выступает Российская Федерация // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXX. М, 1976. С. 91-100.
[271] Статус Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (20 марта 1992 г., Киев) по состоянию на 1 ноября 2009 г. // СПС Гарант.
[272] См. подробнее: Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 72-75.
[273] См. Виноградова Е.А. Третейский суд. – М.: ?нфра-М, 1997. С. 686; Скворцов О.Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России: проблемы, тенденции, перспективы. – «Волтерс Клувер», 2005 г. С. 89; Петров М. В. Взаимодействие государственного суда и международного коммерческого арбитража: Автореф. дис…канд. юрид. наук. - СПб., 2003. С. 22.
[274] Попондопуло В.Ф., Скородумов Е.А. ?сполнение решений третейский судов и возникающие в связи с этим проблемы // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате. – СПб.: СПбТПП, 2001. С. 73-80.
[275] Письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 марта 1996 г. N ОМ-37 // СПС Гарант.
[276] См. напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 30 апреля 2004 г. N КГ-А40/2985-04 «По проверке законности и обоснованности решений (определений, постановлений) арбитражных судов, вступивших в законную силу» // Международный коммерческий арбитраж. 2005. № 1 (январь-март); Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 15 марта 2004 г. N Ф08-48/04; Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 2 октября 2008 г. N Ф04-6121/2008(13094-А45-21) и др.
[277] Карабельников Б.Р. Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений: Научно-практический комментарии к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. - М.: Юстицинформ, 2001. С. 131-133; Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 75.
[278] Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 22 июня 2004 г. N Ф09-1826/04ГК // СПС Гарант.
[279] Мусин В.А. О взаимоотношениях арбитражных и третейских судов. // Арбитражные споры. 2004. № 1 (25).
[280] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 июля 2008 г. N КГ-А40/6331-08 // СПС Гарант.
[281] См. напр., Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 июля 2009 г. N КГ-А40/5830-09; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 19 января 2009 г. N КГ-А40/12447-08; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 24 августа 2008 г. N КГ-А40/6326-08; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 2 июня 2008 г. N КГ-А40/4774-08 и др.
[282] Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 77.
[283] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 января 2003 г. N 2853/00 // Вестник ВАС РФ. 2003. № 4 (в извлечении).
[284] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 13 октября 2008 г. N КГ-А40/9254-08 // СПС Гарант.
[285] См. напр.: Севастьянов Г.В. Подведомственность третейскому суду споров о недвижимом имуществе: современное состояние проблемы // Закон. 2008. № 1; Нешатаева Т.Н. Суд и арбитраж: историческая взаимосвязь и современное взаимодействие // Третейский суд. 2005. № 1 (37). С. 14 – 15; Скворцов О.Ю. Комментарий к информационному письму Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов» (Наиболее актуальные вопросы предпринимательской деятельности. Комментарии судебной практики ВАС РФ) / Отв. ред. Л.А. Новоселова, М.А. Рожкова. - Система ГАРАНТ, 2009 г.; Скворцов О.Ю. Рассмотрение третейскими судами споров о правах на недвижимость: правовая политика и юридическая практика // Вестник ВАС РФ, 2007. № 1; Мусин В.А. Рассмотрение споров о праве собственности на недвижимость третейскими судами // Арбитражные споры. 2005. № 3 (31). С. 229; Приходько ?.А., Приходько А.?. Регистрация прав на недвижимое имущество в соответствии с решением третейского суда / Комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 12 мая 2009 г. № 17373/08 // Вестник ВАС РФ. 2010. № 9. С. 65-81.
[286] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 сентября 2007 г. N КГ-А40/8370-07 // СПС Гарант.
[287] См. подробнее: Карабельников Б.Р. Проблема публичного порядка при приведении в исполнение решений международных коммерческих арбитражей // Журнал российского права. 2001. № 8; Карабельников Б.Р. Оговорка о публичном порядке в новейшей практике российских и зарубежных судов // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 1 (январь-март). С. 11-23; Орлов А.В., Юшкарев ?.Ю. Дела о признании и принудительном исполнении решений иностранных государственных судов и третейских судов в практике Арбитражного суда Калининградской области // Третейский суд. 2009. № 5 (65). С. 43-47; Асосков А.В. Практика Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ: пример обоснованного применения оговорки о публичном порядке // Международный коммерческий арбитраж. 2006. № 1 (январь-март). С. 24-33; Курочкин С.А. Нарушение публичного порядка как основание для отмены решений третейских судов, международных коммерческих арбитражей и отказа в их признании и приведении в исполнение // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 118-128.
[288] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 30 сентября 2005 г. N КГ-А40/9552-05 // СПС Гарант.
[289] Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 февраля 2006 г. N КГ-А40/247-06 // СПС Гарант.
[290] Любомудров Д.А. Некоторые вопросы международного коммерческого арбитража в последней практике российских государственных арбитражных судов // Третейский суд. 2008. № 4 (58). С. 82.
